— Соображает народ.
— Так точно, — снова ответил тот, не собираясь переходить на менее официальный тон. — Товарищ майор, товарищ гвардии полковник потребовал передать вам свою благодарность. Он сказал — уцелела почти треть…
— Понятно, — кивнул Сивый, с секунду помолчав. Треть — это значит бригада уже потеряла около семисот человек. Или чуть меньше, если не считать дислоцирующийся отдельно 724-й ОДРБ. Если полковник имел в виду технику — разница невелика: без техники боеспособность батальонов в любом случае уменьшается в разы. И все равно — Аносов «выразил благодарность». Одно только это характеризует ситуацию вполне однозначно.
— Что еще он сказал?
— 879-й выдвигается к Приморску, 877-й ушел на Светлый. Техника бригады, за исключением нескольких машин, оставленных нам, поделена между ними, но большая часть уцелевших танков — с 877-м. Вам приказано нагонять своих и принимать командование батальоном…
Старший лейтенант сделал паузу, то ли подбирая слова, то ли пытаясь точнее передать интонации.
— Товарищ гвардии полковник передал также, чтобы вы держались, сколько можете: помощи нет и не будет. Мой батальон он оставляет прикрывать город и раздергивать его не станет ни при каких обстоятельствах. Он сказал, что, сформировав ротные боевые группы из тыловиков, сможет продержаться часа четыре точно… Я слышал, что звучали названия Ладушкин и Нивенское, но кто из соседей идет туда, я не в курсе.
— Мечниковцы?
Парень покачал головой, — этого он не знал. Майор подумал. Приказ был четким, а это всегда хорошо. Значит, какая-то часть штаба уцелела, и кто-то сейчас командует. Можно догадаться, что происходит на дорогах, и не только на них. Отголоски канонады доносились со всех сторон, кроме разве что северо-запада: там было море, и целей для противника там просто не было. В небе (майор поднял голову и в очередной раз внимательно посмотрел) было чисто — ни авиации, ни инверсионных следов. Калининградская область — одна из последних по-настоящему эффективных зон ПВО в современной России. Вероятно, вторая после Подмосковья. Истребителей здесь осталось — кот наплакал, максимум пара сводных эскадрилий, но «Буки», «Эсы». «Тунгуски» и старые «Кубы» в несколько эшелонов, под отлаженным управлением… Все это будет работать: и потери у атакующей авиации НАТО будут такими, что участвующие в покорении варваров государства быстренько вспомнят, когда несли такие в последний раз. В 1941-м, когда же еще… С моря — тоже не вполне прокатит, потому что хотя морем НАТО владеет последние десять лет уже безраздельно, береговой противокорабельный оперативно-тактический ракетный комплекс «Редут» под договор по сокращению вооружений в Европе все-таки каким-то чудом не попал, — и не учитывать это они не могут. Каждую батарею им придется уничтожать отдельно, комбинированными усилиями родов войск, а это время. Так что гораздо эффективнее будет давить системы ПВО и береговой обороны не бомбежкой, а траками танков и огнем артиллерии… В конце концов, танки, врывающиеся на вражеский аэродром, — это самое лучшее средство противовоздушной обороны. Как сказал Говоров. Или Гречко. Или еще кто-то из наших маршалов того, настоящего поколения. Неважно, в конце концов, кто именно. Сказано было в любом случае верно.
БТР уже мчался вперед по улицам Балтийска, заставляя оглядываться и махать руками десятки бегущих в разных направлениях людей. В этот раз майор уступил командирское сиденье старшине, сам снова усевшись на броню. Мысль о том, чтобы обменяться машинами со старшим лейтенантом, он отмел, хотя выглядела она соблазнительно. Целые колеса, радиостанция — это было бы, конечно, полезно. Но радио нужно будет и самому старлею, а до Приморска они как-нибудь дотянут. Вторую мысль, о том, что попавшее под его командование отделение принадлежит другому батальону, он отмел тоже. Это был уже инстинкт: мнение самого старшины его в этом отношении не волновало.
Итак. План развертывания бригады подразумевал действия всех четырех ее батальонов. План развертывания сил флота и округа — то, что они будут, эти силы. На 1991 год одни только сухопутные силы в Калининградской области насчитывали 5 полнокровных дивизий, включая 2 танковые, — с усилением любого возможного рода. На 2000 год в результате их последовательного «сворачивания» дивизий осталось две: с суммарным личным составом в 13 тысяч человек. И хотя это «на один зуб» серьезному наступлению противника, следовало признать, что тогда это тоже было серьезно. На 2001-й — одна: 1-я Гвардейская мотострелковая Пролетарская Московско-Минская ордена Ленина дважды Краснознаменная орденов Суворова и Кутузова. Сейчас на дворе был 2013-й — черт знает какой по счету год позорной «военной реформы», и от сухопутных сил в российском анклаве от дивизии остались 79-я отдельная Гвардейская мотострелковая бригада и 7-й отдельный мотострелковый полк. Тот же самый, который «бывшая дивизия» и затем «бывшая бригада». Сохранивший ее название: тоже гвардейский, мотострелковый, Пролетарский… Все остальное превратилось в БХВТ — базы хранения военной техники с выставленными на колодки законсервированными машинами, потихоньку разукомплектовываемыми для поддержания в относительно исправном состоянии техники, имеющейся в еще не «свернутых» частях. Да и разворовываемыми тоже… Большая часть тонюсенького ручейка новой техники и вооружения шла на Кавказ, а списание имеющейся шло все это время полным ходом. «Создание сбалансированных Вооруженных Сил», по мнению ГШ и Правительства России, заключалось в том, чтобы сократить их как можно скорее как бесполезные и даже мешающие в освоении средств, выделяемых им же каждый год. Нелогично? А это как посмотреть… Вот 11-я Гвардейская общевойсковая армия с пятью или даже двумя дивизиями, из однозначно лучших — это было, конечно, «несбалансированно». А сейчас, когда от армии остались считаные батальоны, включая два полностью развернутых мотострелковых и один десантно-штурмовой, — вот это уже гораздо «сбалансированнее», теперь уж точно бояться нечего: супостаты прямо заранее скопом усрутся от потрясения при виде их боевой мощи…
Додумать майор не успел: БТР вылетел на крупный перекресток и с размаху ударил в крыло громадный черный автомобиль, сияющий на утреннем солнце шикарной полировкой. БТР-80 весит более 13 тонн: несущийся под 90 километров в час джип швырнуло в сторону, как игрушечный. Стальную скобу вырвало из руки Сивого, и следующее, что он увидел, была мелькнувшая в каком-то сумасшедшем кульбите земля. Сгруппироваться он все-таки успел: в этом отношении везением оказалось то, что на груди у него висел не нормальный АКМ, а радикально укороченный АКСУ. Как-то смягчил удар и бушлат — поэтому уцелели даже ребра, хотя цвет кожи под тельником наверняка будет куриным: судя по ощущениям, синяк там был сплошным. Кряхтя и отплевываясь, майор поднялся, после чего помог подняться оптимистично матерящемуся парню, которому здорово ссадило кожу на правой половине лица.
