На этот бред обратили внимание исключительно из-за моего участия в деле, так что, когда из Иркутска в верховья Подкаменной Тунгуски потянулись дирижабли с разведывательными экспедициями, а я издал указ про то, что в том районе действительно может упасть метеорит, некоторые начали чесать в затылках.
Потом я объявил, что метеорит отменяется до весны, и отозвал экспедиции. К тому времени все, кому надо, уже знали, что под Читой построено что-то очень секретное. А весной Первый срок был назначен на третье мая, и ни одна экспедиция туда успеть уже не могла, так что кое-кто даже начал возмущаться. Тогда я перенес дату падения на шестнадцатое июня, а пятнадцатого подкорректировал ее на утро семнадцатого.
Всем международным экспедициям были вручены карты, где имелась жирная красная точка, обведенная не менее жирным кругом стокилометрового радиуса, и было сказано, что вот сюда во избежание чего-нибудь заходить не следует. То есть сомнений, куда надо идти, теперь уже ни у кого не оставалось…
От раздумий меня отвлек звонок, сообщивший, что прибыло его императорское величество. Вот ведь неймется-то ему как, подумал я, час назад только последнюю точку поставил!
— Ваше величество, — встретил я вошедшего Гошу, — кофейку или там пива не желаете? Или давайте побеседуем о чем-нибудь возвышенном. Погоды-то какие вокруг стоят великолепные!
— Доклад давай, — фыркнул Гоша, — и скажешь ты наконец когда-нибудь, что это все-таки было?
— Прямо сейчас скажу, причем совершено однозначно — а хрен его знает! Мой доклад — он в основном про то, чем оно точно не было. Так вот, это не классический метеорит и не комета. Твоя любимая гипотеза о том, что это корабль пришельцев, не исключается. Короче, вот он, доклад, забирай, только не потеряй после прочтения.
Некоторое время Гоша боролся с искушением открыть папку и начать читать прямо сейчас, но воспитание пересилило, и он сказал:
— Ладно, а что за история с тем французом? Вечером ко мне их посол придет капать на мозг по этому поводу.
— Да обычная история, и чего они к ней прицепились? Французы залезли чуть ли не в эпицентр, как один все-таки ухитрился спастись, совершенно непонятно. Ну, доставили его в Илимск и спросили, на чье имя материальную помощь выписывать. Он говорит — корреспондент Альфонс де какой-то як, забыл я его полную фамилию. Наши, понятно, удивились — а кто же тогда капитан из второго бюро Пьер Фриан? — Ну, если я, то что, спрашивает лягушатник. — Три года за незаконный переход границы отсидите, отвечают ему, а потом и про матпомощь поговорим. Но чем-то ему этот вариант не понравился, так что сошлись на том, что пока он просто неустановленное лицо.
— Вербовать думаешь?
— Была поначалу такая мысль, а сейчас вот соображаю — да зачем? Он в Илимске местная достопримечательность, единственный, кто побывал на месте взрыва, и теперь такое корреспондентам плетет, что мне ни в жизнь не придумать! Там ведь всяких писак слетелось сотни полторы, вот этот погорелец и нашел свою нишу, бешеную деньгу на интервью заколачивать.
— Про цены мне уже жаловались.
— Блин, а как же права человека на свободное предпринимательство? Так и скажи, что Найденов имеет право предпринимать. А что с таким размахом — так у него просто натура соответствующая. Надо же местным дать заработать в порядке компенсации, а то им весь вековой уклад жизни порушили. Зато теперь меньше двадцати рублей в день там только ленивый не зашибает, а раньше столько и в год далеко не каждый имел.
— Понятно, — кивнул Гоша, — тогда, если время будет, ты к вечеру составь про это бумажку поязвительней и пришли мне — интересно, насколько в связи с метеоритом у них терпимость повысилась. А то раньше чуть «превосходительство» с недостаточно большой буквы напишешь, сразу нудеть про протокол начинали.
— Кого ты у них превосходительством-то обзывал?
— Фальера, понятно.
— Так он же у них президент, то есть какое это в зад превосходительство? Демократия же! Подожди минутку, я сейчас… Взяв ручку, я быстро набросал:
Его Императорскому величеству (полный титул сам впишешь, у меня мозги не казенные) Георгию Первому
От президента Французской республики гражданина Армана Фальера
Заявление
Прошу подвергнуть амнистии незаконно проникшего на российскую территорию капитана П. Фриана.
Гарантирую возмещение ущерба в срок до 01.08.1908.
ФИО полностью
Подпись
Дата.
— Такое устроит? — поинтересовался я, подавая бумажку.
— Сойдет, — кивнул Гоша, — как подпишут, пусть забирают свою знаменитость. Только какой он тебе ущерб-то нанес?
— Моральный. Глядя на его вранье, я чуть комплекс неполноценности не заработал, что у меня так не получается! В общем, с них десять тысяч франков, я сегодня не жадный.
Император ушел, унося мою бумажку и доклад, а я продолжил размышления, правда, не совсем с того места, где был прерван.
Через три дня после взрыва, когда был осознан масштаб произошедшего в тайге катаклизма, мир был шокирован. Да, публиковались и метеоритные гипотезы произошедшего, но больно неубедительно они выглядели! А уж после официального подтверждения данной версии Императорской Академией Наук упоминание про метеорит и вовсе стало считаться дурным тоном.
Первыми сориентировались турки и прислали ко мне специального представителя для уточнения, чем Османская империя может помочь своему великому соседу. В данный момент оный представитель сочинял бумагу о том, что эта империя не возражает против присоединения незаконно отторгнутых у нее в тысяча восемьсот каком-то году египетских земель к Черногории. Для остальных же была начата железнодорожная операция.
Почти год на закрытой территории под Читой копились грузы, которые в принципе могли пригодиться в европейской части России — ягоды, грибы, еще чего-то там… И теперь в обстановке повышенной секретности все это грузилось в эшелоны, которые непрерывной чередой шли на закрытую базу под Киевом. Зарубежные агенты так и писали в своих донесениях — мол, отправлен эшелон номер такой-то с неустановленным грузом под видом ягод…
Англичане вдруг озаботились срочным созывом новой конференции в Гааге, на предмет внесения корректировок в список не подлежащего использованию оружия. Дело в общем-то было неплохое, потому как Россия собиралась внести изменения в правила войны на море и теперь ждала только трибуны, с которой их можно было озвучить.
Вилли, ясное дело, тут же захотел подробностей, и ему под большим секретом сказали, что это была ракета, выстрелившая над целью снарядом из антивещества. Приличные физики у него есть, формулу «е равно эм це квадрат» я им написал, остальное сами додумают. Деморализованный Рейхстаг уже утвердил выделение четверти миллиарда марок на физические исследования, и нам еще предстояло подумать, как направить этот поток в конструктивное русло.
