Холода в наличии, бурьян торчит окрест на полянках. Это мы в Тулу едем, расторговаться под Рождество. Решили попробовать продать домашнюю выделку всякую - овчины, войлок, соленое-квашеное - попозже, когда осеннее изобилие схлынет. Вроде, повыше цены должны быть. На четверых "водителей кобылы" пять саней - у меня двое, одни моя и одни одолженные у Никифора, Катькиного отца. Еще едут дед Павел и Дмитрий - крепкий, рослый мужик, глава немалой семьи и хозяин богатого подворья. Случись что с Павлом - конкурент Никифору, тот хоть и поскуднее потомством - Катька да двое парней помладше, да еще девченка, зато смекалист и умел. А пою я слегка переделанную известную песню, мы её еще на уроках музыки в школе пели. Все, кроме меня, успели неплохо поторговать и по осени, просто решили попробовать - вдруг получше цены будут?
Вот, кстати, и тревога нарисовалась. Дорога здесь идет через седловину холма, и с окрестных вершинок спускаются по четыре индивидуума с каждой. Накаркал.
- А ну, стой! Грамотные ребятки - натаскивал их кто-то, похоже. Трое тормозят деда Павла, по одному останавливаются возле Никифора и Дмитрия. Остальные чешут ко мне. Четверо, конечно, многовато - но будем посмотреть. Что, интересно за разбойники такие - в полудне от Тулы, да к ней же едущих крестьян грабить? Кому потом кадки с капустой, огурцами и вкраплениями яблок сбывать? Подходят, ироды. Трое как-то не по-боевому смотрятся, а вот четвертый - в тегиляе и при совне - гибриде копья с мечом. И держит умело.
Дождавшись, пока четверо смелых подтянутся к носу сивки, тяну за "секретную веревочку". К ней, в метре друг от друга, привязаны моя пополнившаяся перевязь и трофейный саадак. Как боярин не хотел его отдавать - ан на аргумент, что добежавший от кузницы лучник лишним не будет, сдался. Перевязь пополнилась парой пристойных ножей - выделил Семен же Андреевич, когда хабар делили.
- Купцы, что ль?
- Мытари дорожные. За проезд теперя платить треба! Ну однозначно, один из заводил этот перец с совней, остальные какие-то малохольные по сравнению с ним. Финальный рывок вервия, благо для такого вот варианта увязано хитро - рукоять сабли прямо сама в руку прыгает. Резкий удар снизу по совне, кувырок, как учили в свое время - и саблей по левой его ноге. Готов товарищ, при таких ранах не живут, а медпомощь татям здесь - веревка. Остальные вахлаки не успевают и дернуться - топоры, конечно, инструмент универсальный, но не быстрый. Один получает концом сабли в шею, другой её рукоятью в рыло, третий, после захода сбоку, поперек зада, с оттягом.
Оп, да я пользуюсь популярностью - остолбеневшие сторожа соседних саней не в счет, а от первых поторапливается еще один горячий поклонник, при сабле и копье.
Раз-два-три, никогда у меня раньше не получалось так быстро тетиву натянуть, да стрелу выдернуть. Злой щелчок тетивы, и второй серьёзный противник награждается стрелой в печень. Не совсем туда, куда я целил, но попробуйте промахнуться с четырех метров. Спасибо, Агафий малость погонял с луком, когда он мне достался. Правда, спал тогда часа по четыре в сутки. И прыжок в сторону не помог врагу - не хватило времени. Так, следующую стрелу на тетиву - оповестить дорогих мытарей об изменении обстановки, а то вон еще один пытается проявить инициативу.
- Стоять, косорукие! Кто дернется - мигом стрелой попотчую! Хе, ребята, знали бы вы, какой из меня лучник - рвану ли бы в лес, и хрен бы я хоть одного зацепил. Однако, взятие на понт проходит штатно. Заложников брать никто и не пробует - хороший лучник с такой дистанции стрелу в глаз вколотит непринужденно. Ближний урод вообще в два хороших прыжка мог бы сблизиться и атаковать - однако наконечник наложенной стрелы, как выясняется, гипнотизирует не хуже пистолетного ствола, в лоб смотрящего.
- На испуг, говоришь, взял... это уже Тула. Первым делом, как приехали, метнулся я к местному воеводе. Он же власть судебная, исполнительная и всяка прочая.
- А почто там же и не вздернул? Надо сказать, разговор с пойманным бандитом здесь короткий - ровно на то время, что бы узел завязать.
- Так вроде их жизни мне и принадлежат? А мне подручные нужны, руду там копать, или лес валить на уголь.
- Холопы, да кузнецу поместному... - Деревенский я, не поместный. Ни обельной грамоты не писано, ни судом не присужден никому.
- На чьей земле живешь? - Батова, Семен Андреича, прям от поместья мою кузню видать.
- Кузнец, у Батова... погодь, ты на стене этой осенью стоял? - Было дело.
- Батюшка воевода - к уху начальства буквально прикипает молодой щегол из окружения. Впрочем, и отлипает быстро.
Воевода как-то странно поглядывает, и выдаёт:
- А ну, пошли за мной. Вот и удостоился я приватного, можно сказать, разговора с начальством. Ох, зябко мне - не к добру такие дела.
- Как, не зажимает тебя боярин?
- Какой там зажимает, честь по чести, вот хочу дар ему к Рождеству прикупить. К чему, интересно, такой базар? Переманить хочет - так в Туле кузнецов хватает, на нынешнее её население, и получше меня.
- Расторгуюсь, боярину да Агафию, что приняли, да после сечи выходили, хочу прикупить чего найду покрасившее. Я-то им, вроде камня на дороге попался - могли пинка отвесить, лети, сокол не вполне ясный.
- А много ль товару привез? - Эт как считать. По деньгам - так я нынешних цен не знаю. А коли по работе, так всю осень вот для этого и рвал жилы.
- Слушай меня, Олег, Тимофеев сын, да не говори, что не слышал. Есть на полдень - вот здесь, деревенька, чатей сто там поднято. День пути от Батовского поместья. Сидел там служилый, второй год как сидел, уж и семью в дом перевез, да в осенний же налет и пропал. Мужички-то по лесам схоронились, а он только в доме запереться и успел. Место опасное, считай, Дикое Поле за порогом. Московский боярин туда и дальнего родича не сунет, а исполченные тульские... пахари, да кузнецы, да купеческие сыны. Тебя я под стеной видал, и сколь татар вокруг лежало - тоже видал. Другому бы не предложил - сдохнет быстро и без пользы.
Мама, роди мну обратно! Если кто думает, что "рядовой" помещик тех времен ходил в шелках и горлатной шубе - пусть почитает абзац выше. Это ответственность, примерно как у полковника - за всё на полку. Это интриги, если вляпаешься, это вечный баланс между бедностью и незачетом на сборах. Да и местечко непростое, самый юг. Хотя, руда там должна быть.
- Много ль к смотру ставить надо?
- Сказал же, сто чатей там. Сам, да еще какого молодца найдешь.
- В первый год выставлять?
- Да. Хоть в рубахе, но выстави. На второй год - чтоб оба бронные были. Вообще, чтоб всё как положено - два коня, сабли, луки. Этой осенью посмотрю, найдешь ли человека, а дальше - как у всех.
