Я мысленно подивилась такому знанию фондов, а в слух поблагодарила и отправилась по предложенному маршруту. Искомое оказалось не книгой, а огромной папкой, в которой схемы темных ритуалов располагались на отдельных листах, а вокруг схем — беспорядочные рукописные пояснения к ним.
С найденным сокровищем я расположилась за одним из рабочих столов и погрузилась в изучение содержимого папки. Содержимое это было… пугающим: различные способы отъема магии в пользу проводящего ритуал, причем некоторые варианты предусматривали летальный исход для жертвы, другие обрекали ее на безмагическое существование с постепенным скатыванием в безумие, а также способы призыва демонов и прочих потусторонних тварей. Некоторые из ритуалов показались мне сомнительными, другие поражали воображение открывавшимися перед темным магом возможностями, но один… один меня по-настоящему заинтересовал — он открыл мне глаза на то, как я сама появилась в этом мире.
Это был ритуал «призыва души, покинувшей тело и ушедшей за грань». Память услужливо подкинула пугающий образ — проступающий из темноты хищный лик и брошенные мне слова: «За грань от меня сбежать решила, дрянь?! Я тебя везде найду и верну!»
Любопытно, что при изучении схемы я не нашла никаких указаний на то, что из-за грани должна явиться душа, покинувшая именно то тело, над которым проводился ритуал. Вопрос, кто именно явится на призыв, оставался открытым — возможно, именно поэтому ритуал числился среди темномагических. А может, еще и потому, что душа, отмеченная смертью — пусть это даже та самая душа — несла на себе печать неведомого, запредельного и уже потому могла быть опасной.
Знал ли герцог, что вместо его сбежавшей на тот свет невесты в ее тело мог вселиться — и вселился! — кто-то другой? Возможно, догадывался, но, как мне кажется, не знал наверняка. У меня вообще складывалось впечатление, что не так уж хорошо он разбирался в используемых им темных ритуалах, не вникал в суть, просто повторял готовые схемы. Хотя потом — возможно, уже после моего побега — мог задним числом проанализировать изменившееся поведение невесты и сделать кое-какие выводы.
…Нужный мне ритуал отъема силы я нашла тоже. Прочитала скудные комментарии, которые не слишком сильно прояснили для меня картину, потом настроилась, впитывая в сознание схему, записывая ее на внутренние «носители».
Все. Моя библиотечная программа была выполнена.
В школе я, не заходя в общежитие, сразу спустилась в лабораторию, воспроизвела на большом листе бумаги схему, извлекла из шкафа застоявшуюся иллюзию — пришлось потратить некоторое время, чтобы подпитать энергией побледневшее изображение — и водрузила ее в центр.
Теперь мне не нужна была помощь эльфа, чтобы понять, как это работает. Получившаяся схема поразительно напоминала изначальную, даже не сразу сообразишь, в чем основное отличие — те же знаки, соответствующие нитям плетения, но если знаешь, что искать, то можно заметить, что знаки развернуты зеркально. Таким образом, освобождавшаяся при активации энергия не выходила наружу, а оставалась внутри ритуального круга и концентрировалась на знаке накопления, отвечающем за резерв проводящего ритуал мага. В обычной ситуации столь стремительно и неуклонно пополняющийся резерв грозил всякими негативным последствиями вплоть до гибели от переизбытка сил, с которым маг не в состоянии справиться — просто ни каналы, ни резервуар не готовы к таким объемам и потокам. Однако маленькое добавление к знаку позволяло не включать сразу всю массу внезапно свалившегося на мага счастья в основной энергообмен, оно позволяло образовать что-то вроде временного дополнительного резервуара, постепенно сливающегося с основным. Гениальное решение.
Но кое в чем эта схема совершенно не отличалась от изначальной, а именно: для проведения ритуала требовался муж (или жених), а исход действа был в любом случае печальным для невесты — ее накопительный резервуар в результате чудовищных разрывов переставал существовать.
Теперь, вникнув в суть темномагического ритуала, я начинала представлять себе, как можно перенаправить энергетический потоки, чтобы сила не досталась не жениху и не покинула пределов круга, но вот что делать с разрывами, по-прежнему оставалось для меня загадкой.
Лист бумаги со схемой я убрала в лабораторный шкаф вместе с овеществленной иллюзией, а допуск к фондам закрытого хранилища припрятала в своем тайничке. Что-то мне подсказывало, что мне еще придется воспользоваться этой бумажкой.
А потом начался семестр, а вместе с ним стартовал наш исследовательский проект. Оказалось, за время каникул в школу успели привезти нужных зверушек для экспериментов, и начинать можно было уже сейчас.
Беда была в том, что некоторые животные были активны только ночью, другие, наоборот, с наступлением темноты впадали в апатию, поэтому, чтобы пообщаться с ними, мне приходилось то вырываться в питомник вместо обеда, то задерживаться там допоздна в вечерние часы.
Надо полагать, видок у меня в те дни был не ахти, потому что Нат, встречаясь со мной на территории школы, даже уже и не говорил ничего, только хмурился и укоризненно покачивал головой. В конце концов он подловил меня на физподготовке — просто однажды сам встал со мной в спарринг. Без оружия. Некоторое время я против него продержалась, зато потом он от души повалял меня по площадке.
— Ну и как тебе такой результат? — сердито спросил он, подавая мне руку и помогая подняться.
— Ну как — нормально, — пытаясь отдышаться, пропыхтела я, — ты сильный противник, я против тебе выстояла, но недолго.
— Недолго! — фыркнул Нат. — Прежде ты могла держаться куда дольше!
— Прежде, — возразила я, — ты просто берег меня и не бился в полную силу.
— Ерунда! Просто прежде ты поддерживала приличную форму — спала по ночам, ела регулярно.
— На-а-ат! Я в нормальной форме — не голодаю и мне хватает тех часов, которые я выделяю себе на сон. Просто чуть-чуть устала, с кем не бывает…
— Чуть-чуть! — возмущенно воскликнул Наттиор. — Я тебе поверю, птичка, и слова больше не скажу на эту тему, если сегодня мы встретимся на обеде в школьной столовой и ты на моих глазах нормально поешь.
И я заткнулась. Потому что я, конечно же, не собиралась идти на обед — в питомнике меня ждали суигги и убарги, с которыми у меня только-только начал налаживаться контакт. Обидно было бы в такой момент сделать перерыв хотя бы на день.
А еще были урхи, работа с которыми мне никак не давалась, потому что я их элеметарно… боялась! Сказывалась оставшаяся, как я полагала, в прошлой жизни постыдная арахнофобия. Ну нелепый же страх, особенно когда речь идет о существах, пусть и не разумных, но способных к общению. Беда в том, что существа эти выглядели, на мой взгляд, устрашающе, будили в глубинах моего сознания совершенно жуткие ассоциации и заставляли неуверенно ежиться, стоило мне очутиться в непосредственной близости от урхов. А урхи чувствовали мою боязнь и неуверенность и потому шли на контакт крайне неохотно.
Я искренне верила, что мне просто требовалось время, чтобы преодолеть странную фобию. В конце концов, змей я прежде тоже боялась, а теперь вон с саа-тши общаюсь и любых гадов могу бестрепетно в руки брать.
Следующая неприятная стычка ожидала меня на занятии по боевой магии. На боевке мы работали теперь на пределе, а иногда даже и за пределами моих возможностей. До поры до времени я справлялась — все-таки за годы тренировок мне удалось научиться рационально расходовать силы. Но в последнее время усталость давала о себе знать. То и дело я ловила себя на том, что защита, которую я пытаюсь удерживать на уроках, истончается, когда я уделяю больше внимания атаке, а мне ни в коем случае не хотелось показать, что я в этой защите вовсе даже не нуждаюсь.
Расслабиться я могла себе позволить, только если меня ставили в пару с Лехом, которому моя проблема была известна. Обычно мы ждали, пока учитель отвлечется на других студентов, и тогда я сбрасывала щит, сжиравший уйму моей энергии, и могла атаковать друга в полную силу. От его атак я старалась уворачиваться, чтобы никто не заметил, что они мне не опасны. Иногда, конечно, мне не удавалось увернуться, и тогда моя защита поглощала атакующую магию, но все вокруг слишком были заняты своим делом, чтобы обращать внимание на мои маленькие чудеса.
Однако вечно так продолжаться не могло — рано или поздно любое вранье вылезает наружу. Так и случилось. Мы с Лехом развлекались, забрасывая друг друга огненными шарами, «пчелами», ледяными иглами и прочим атакующим арсеналом. Он успешно отражал мои атаки, я с переменным успехом уворачивалась, а когда не получалось, все равно оставалась целой и невредимой, хотя травматизм на уроках боевой магии — явление вполне естественное, благо ускоренная регенерация позволяла магам залечивать раны и ожоги без последствий, даже шрамов не оставалось.
