Крах эпохи Манкурта - Владимир Опёнок

– Ваша Честь! Каждый мало-мальски сведущий экономист знает: экономическое пространство любого государства жёстко ограничено рамками спроса. Этот спрос не расшить указом сверху. Иными словами, присутствие глобальных монополий в ограниченной спросом экономике сравнимо со слоном в посудной лавке. Невольно повернувшись, он давит всё, что оказалось рядом. Уважаемая Демократия, упомянув о женской расточительности, заявила, дескать, это – незначительная слабость. Но сегодня из-за этой слабости мир превращён в полигон. Его сотрясает оружие нового типа – идеология потребления! Оно с успехом применяется для расширения жизненного пространства. Преумножая доходы монополий, оно уничтожает экономики государств. Тактика выжженной земли сменилась тактикой выжженного экономического пространства. Могильники человечества пестрят товарными брендами. Безжалостная практика умерщвления экономик порабощённых – негласный закон нового мирового порядка! Монополиям известно: в основе потребления – человеческая жадность и главное – разбудить этот голод! Этой цели умело служит реклама – лживый авангард армии завоевателя. Её слоган поразительно циничен. Он даже не скрывает суть. Именно реклама превращает человека в существо потребляющее – новую ветвь человеческой цивилизации. Оно опутано сетью соблазнов. Возможности получить всё и сразу, добровольно вступив в кредитное рабство. Шаг за шагом существо потребляющее деградирует в кредитного раба. Сиюминутная прихоть подводит к долговой яме и сбрасывает бездумного потребителя в отчаявшуюся массу таких же банкротов. Рабовладельческий рынок займов, кредитов, рассрочек представлен всем разнообразием финансовой зависимости. Кредитного раба можно купить, продать, обменять на что-нибудь полезное. Тех, кто не согласен, смирят надсмотрщики-коллекторы. Целые государства усеяли поля брани телами своих доверчивых граждан. Не избежал этой участи и Советский Союз. Идеология строителей коммунизма проиграла авангардные бои солдатам нового мирового порядка, облачённым в потёртые джинсы. Стоило возводить храмы науки, отправлять человека в Космос, чтобы всё оказалось погребено глобальной жаждой потребления? С сожалением приходится констатировать: новый мировой порядок – сбывшаяся реальность! Бесшумной поступью он мягко вошёл в историю как почти бескровная, но самая успешная попытка расширения жизненного пространства. – Внезапно Прокурор обратился к залу: – Кто из присутствующих не имеет кредитной зависимости? За жильё, машину или потребительские нужды? Кто по-настоящему свободен? – В зале повисла тишина. Уж больно необычным было происходившее. Публика хранила молчание, настолько неожиданным оказался вопрос. Тогда Прокурор подытожил: Все должны! Об этом подумайте. А это значит, что и дети ваши будут должны, и внуки. – Затем, обращаясь к Судье, произнёс: – За этими злодеяниями, Ваша Честь, скромно стоит Либерализм как основа нового мирового порядка. Я обвиняю его в кабальной финансовой зависимости наших граждан. Это всецело его вина…

Закончив речь, Прокурор занял место подле учителя. Седой наставник пожал ему руку, выражая одобрение хорошо проделанной работой. Он остался доволен тем, что Прокурор удержал внимание и не «перегрел» аудиторию, как это обычно бывает, когда произносится длинная речь. Расчёт ученика оказался верен: едва присутствующие вспомнили о долгах, о трудностях, с которыми сталкиваются, выплачивая кредиты, а также о незавидной судьбе детворы, кому предстояло повторить их путь, как стремление найти виновного возобладало. Жалость, что ещё не так давно владела их сердцами, испарилась, и к нескрываемому неудовольствию адвокатессы публика осуждающе поглядывала на обвиняемого. Кроме того, подлила масла в огонь и безвозвратно утраченная собственность в виде заводов, промышленных предприятий, аэропортов, железнодорожных вокзалов и прочего, десятилетиями создаваемого отцами, а теперь принадлежавшего ловким дельцам. Осознание этого факта развеяло благостное настроение тех, кто его ещё сохранял. Ему на смену пришло раздражение, пока ещё сдерживаемое, но уверенно набиравшее силу.

Демократия почувствовала переломный момент и решила рискнуть. К своему удивлению, безрадостное положение, в котором она оказалась, разогнало сумбурные мысли. Понимая, что после таких обвинений Либерализм обречён, ей не оставалось ничего, кроме как предпринять попытку хоть как-то смягчить его вину. Недолгие размышления прервали воспоминания об отце, который был к ней весьма строг, и маме, души не чаявшей в дочери. К тому же в памяти возникла бабушка, которую папа называл старорежимной из-за её отношения к советской власти. Оно неудивительно, бабуля родилась в царской России, и лучшие её воспоминания были связаны с тем периодом. Более того, она не скрывала неприязни к большевикам, чем доставляла папе немало неудобств, поскольку, будучи убеждённым коммунистом, он возглавлял партийную организацию. Вот девочка и впитала рассказы бабушки о сельском быте, о хозяйстве, о кормилице корове, без которой не выжить. Возможно, это и сподвигло стать юристом и, повзрослев, она частенько вела идеологические споры с отцом. Так формировалась будущая адвокатесса, шлифуя ораторское мастерство в бесконечных домашних дискуссиях. Что же до отчаянного шага, на который решилась, он заключался в следующем: Демократия задумала перейти к нападению. В конце концов, почему Прокурор и его Помощник чувствуют себя так уверенно? Нет! Теперь обвинять станет она, и Демократия улыбнулась мысли, посетившей её прелестную головку.

Пока сторона защиты готовилась к последнему рывку, Судья размышлял. В виду того, что это был не просто Судья, каких сыщется в каждом районном суде любого провинциального городка, он догадывался, какие мысли владеют адвокатессой, а также представителями обвинения. Ведь ему неоднократно приходилось разбирать дела с их участием. Правда, всякий раз роли менялись, но суть оставалась неизменной. Всё дело в том, что за долгую историю их знакомства на месте подсудимого поочерёдно побывали и Социализм, и Коммунизмом, и даже Демократия. Но сразу об этом забывали, едва искупали вину. Такое стало возможно ввиду того, что, когда наступала очередная смена власти, всё повторялось. Те же аргументы, те же слова защиты и та же жестикуляция. Вот только произносили их другие. Всё было старо как мир, и закат Либерализма являлся лишь делом времени. Кстати, сам обвиняемый это прекрасно сознавал и не ждал чудес. Однако формальности нужно соблюсти, в этом смысле Судья безупречен, поскольку под мантией скрывалось Время! То самое, что исчислялось задолго до рождения планеты и хранило в памяти всё, называемое историей человечества. В этой связи, согласно одному ему известному порядку, Время предоставляло Коммунизму, Социализму, Демократии и Либерализму возможность поочерёдно овладевать общественным сознанием, сменяя на посту предшественника. По этой же причине на Судью не действовали доводы обвинения, равно как и аргументы защиты. В конце концов, всё течёт, всё изменяется.

Тем не менее существовало нечто, способное повлиять на его решение сократить период пребывания у власти тому либо иному мировоззрению. Критерием служила усталость населения, выраженная снижением рождаемости, что вело к угасанию популяции. Подобное нарушение устоев природы Судья не имел права допускать, и когда численность какого-либо народа снижалась до критической, вмешивался, вынося приговор представителям политического течения, которые довели территорию до