тут же и утопить втихую!
Просто охренеть, как дела складываются сами по себе.
Алиса отравлена. Сестра в коме. Отец пропал. Второй принц со своими дружками стоять на месте не станет и попробует меня и Ливен.
Выходит, что Петропавловская Крепость защищает не дворян от меня, а, даже наоборот, меня от особо ретивых.
«Это не я с вами заперт, это вы заперты со мной, не так ли? » — поддел дух.
«Вот тебя сейчас прям не хватало!»
«Если бы я не я, то ты мог бы просто поехать шариками за ролики из-за психического напряжения, находясь наедине с собой», — фыркнул артефакт.
Ладно-ладно, чего ты сразу-то на оскорбления? Хороший браслет. Полезный. Потом куплю, как выдастся шанс, гель, отполирую тебя до матового блеска.
«Так-то лучше», — хмыкнул мой внутренний собеседник.
— Время посещения вышло, — ворвался в комнату гвардеец, хмуро переводя взгляд с меня на Рубцову.
— Марк, что бы ни случилось, знай. «Куб» не бросает своих студентов. Виктория и я поможем тебе, чтобы ни случилось, — в ее глазах плескалась самая что ни есть настоящая искренность.
Занятно, что ведь она же еще недавно признавалась, что ненавидит меня.
Как может извернуться мир. И насколько же преданна своему делу Кристина, раз готова пойти так далеко и переступить через личную неприязнь ко мне.
Эта странная черта действительно заслуживала уважения.
— Спасибо, Кристин. За всё, — успел я прошептать напоследок, перед тем, как меня отцепили от стола и поволокли обратно в комфортную одиночку.
Ну что же... самое время планировать побег из Шоушенко, то есть Петропавловки?
Мда, сбежать из Петропавловской крепости говорите?
Здесь я несколько всё же погорячился. После короткого разговора с Рубцовой, меня вернули в пустую камеру, где не имелось ничего, кроме той самой кровати, только уже без ремней, да табурета, который, видать, просто поленились забрать.
Аппаратура исчезла и меня известили, что теперь просто ко мне будет раз в сутки заходить надлежащий медработник.
Еду приносили три раза в день, так и по любой просьбе спокойно отводили в туалет под конвоем из двух гвардейцев.
Впрочем, в рот также не заглядывали и разговоров практически не вели, предпочитая стойко игнорировать.
Не заключение, а курорт в камере психбольницы.
Что же, не этим едины.
Пока находился в камере, от ничегонеделания начал серьезно уставать. Морально.
Тишина, белый ровный свет и полное одиночество. Хочешь, не хочешь, а кукухой точно поедешь в течении пары месяцев столь «радушного» приёма.
В этом вопросе ожидание серьёзно облегчил дух, заключённый в боаслете.
Как представился позднее — Надея.
— Как тебя вообще жизнь довела до состояния такого? — мысленно обратился я к духу, потягиваясь в поперечном шпагате.
Моя регенерация порой вынуждает ловить ступор. Прошло всего два дня с начала моей жизни в четырех стенах, а я снова ходил, бродил и прыгал, по камере, как вполне себе здоровый человек.
Под влиянием скуки и огромного времени на размышления, вспомнил, что почти с самого своего попадания я не уделял должного внимания своему основному ресурсу — собственному телу.
А потому я уже который час изнывал от натуги, но продолжал заниматься гимнастикой и растяжкой.
Заодно, прекрасная реабилитация, пока мне недоступна магия, как таковая.
— Я плохо помню всё, что было до моего запечатывания в артефакт, — выдал Надея, а мне, кажется, послышался его приглушенный вздох.
Занятно, это заключение в одиночки приводит к слуховым галлюцинациям или браслет... реально вздохнул?
Чудеса на виражах, не иначе. Кому расскажу — покрутят у виска или отмахнутся, да заберут браслетик в какой-либо темный и пыльный склад для вещдоков от греха подальше.
— А что ты помнишь тогда? — продолжил допытывать единственного своего собеседника. Делать-то больше нечего.
— Не знаю, кем я был до ритуала. Человеком, разумным монстром или эолом, но умер я не по своей воле. Это точно. Иначе какой придурок или безумец возжелает прожить всё оставшееся время в качестве «мудрого наставника» в предмете бижутерии. Причем, заметь, крайне паршивом! А я, может, хочу обитать в комфортном вместилище! Чтоб богато, с роскошью, и каждый встречный слюни пускал! — далее духа понесло куда-то не в ту степь, но останавливать того мне было не с руки.
— Эолы? Это кто такие? — моргнул удивленно я.
— В смысле кто? Чему вас вообще в школах учат сейчас? Духи это. Любых форм и рангов. Могут находиться, как в форме человека, так и в виде некой нематериальной абстракции. Сложно это всё. Эолы — создания, что находятся на грани миров. Почти что бессмертные боги, если использовать человеческие аналоги. Не каждый Эол — то бог. Но любой из низ имеет шанс дорасти до такого уровня сил, что ему реально начнут поклоняться, как духу-защитнику и покровителю. В Африке именно так и делают. Тамошние кукловоды и вуду воздействуют на мир путем заключения контрактов или договоров с местными эолами, на что те охотно отвечают, — без утайки поведал мне дух.
Занятно, однако, выходит.
Тут не только есть такие создания, как «лиа», но теперь и эолы, что по описанию больно смахивают, на корявый задел под какой-либо античный пантеон. Прям послушаешь и действительно боги из сказок.
Вот тебе один дух вселился в тело павшего солдата на поле битвы, где-то в Абиссинии. После чего пошел крушить всех и вся, создав походя свою небольшую Империю и пал в славной битве, впечатав свою историю в память человечества.
Или еще какой-то эол, которому больно нравились людские вечеринки, придал благословение какому-то трактирщику. Так тот создал свою бизнес империю на продаже реально волшебного алкоголя, что практически не приносил похмелье на утро после пьянки.
Чудесато, необычно и даже как-то пугающе.
Ведь где шли блага, там следовали и печали. Эолы, как могли принести радость из постречавшим, так могли и горе обрушить веселья ради.
