с трудом открыл глаза, щурясь от яркого света. Возможно, если бы хоть кто-то задернул занавески на окнах, он бы так и продолжал мирно спать.
Мерзкие сигналы приборов, головокружение, прыжок и боль во всем теле…
Сергей открыл глаза во второй раз и уставился на белый потолок. Он же выпал из вертолета! Он умер или в больнице? Откуда-то издалека послышался незнакомый мужской голос:
— Ну наконец-то! Уж и не думали, что очухаешься.
Сергей с трудом повернул голову и попытался разглядеть незнакомца, залитого ярким летним солнцем. Увы, зрение подводило и человек больше походил на бесформенное пятно с белым верхом и синим низом.
— Ты как? — спросило пятно.
— Что произошло? — вырвалось хрипом из пересохшего горла.
— Ты родился с серебряной ложкой в заднице. Единственный выживший после катастрофы с вертолетом. Помнишь?
— Смутно. Есть вода?
Бесформенное говорящее пятно крикнуло что было сил какой-то Свете, чтобы та принесла воды больному. От крика у Сергея заложило уши и тошнота подступила к горлу. Кое-как совладав с позывами, он снова попытался разглядеть незнакомца:
— Вы врач?
— Да уж, Серег, ты как всегда — попадешь в самую жопу, но единственным выберешься сухим из воды.
Сознание и так до конца не вернулось, а тут какое-то говорящее пятно называет по имени и косвенно заявляет, что они знакомы. Ну уж нет, Сергея не проведешь. На новом месте его практически никто не знает. Это вообще не то место, где заводишь друзей. Специфика и задачи не те, чтобы после рабочего дня, за кружкой пива, поболтать о том, какой начальник мудак.
— Ты, мать твою, кто?
— Ну как же, не узнаешь? Беляшок-беляшок, пришел в школу без порток… Помнишь?
Из глубин памяти сначала возник образ пухленького белокурого мальчугана, а вслед и насмешливые прозвища одноклассника Лешки Беляшова. Беляшок-беляшок… Это было тысячи лет назад, в то беззаботное школьное время, когда родители еще пытались заставлять делать домашнее задание, лук в супе казался настоящей отравой, а девчонки ценились за длинные хвосты и косы, за которые так весело дергать.
— Беляшов? Лешка? — Сергей попытался приподняться с кровати, чтобы лучше разглядеть пятно. — Быть не может! Ты стал врачом?
В ответ пятно, которое стало приобретать черты человека, громко рассмеялось:
— Ну конечно, врачом.
— Надо же, а поговаривали ты крутой бизнесмен.
— Пару месяцев назад еще был. А теперь… Даже не знаю. Теперь, получается, стал сельским жителем в таком месте, в котором совершенно точно не хотел бы оказаться.
Сергей, прищурившись, попытался осмотреть незнакомое помещение. Это был обычный деревенский дом с пестрыми занавесками на окнах, не менее пестренькими обоями и старым ковром на стене. Теперь и говорящее пятно приобрело вполне читаемые формы: чуть осунувшийся мужчина, все еще немного полноватый и с первыми признаками облысения, но совершенно точно это был повзрослевший Лешка.
— Это не больница. — вздохнул Сергей, переведя взгляд на перебинтованные руки. — Что случилось?
— Твой вертолет разбился. Тебя, по всей видимости, выкинуло чуть раньше, чем он рухнул и взорвался. Тормозил ты руками. Столько заноз Светка из тебя вытащила, жуть.
— Кто-нибудь выжил?
Алексей отрицательно покачал головой.
Не то, чтобы Сергею было жаль людей, которые были в вертолете. Он их знал всего пару дней. Пугала обстановка. Он оказался там, откуда просто так не выбраться. И летел он в Кольцо не в гуманитарных целях.
— Слушай, Серег, понимаю, что ты сейчас не в том состоянии, но все же… Что за дерьмо творится? Нас что, тут бросили?
Сергей устало плюхнулся на подушку, прикрыв глаза перебинтованной рукой. От яркого солнца слезились глаза.
— Не думаю, что смогу ответить тебе.
— Ну, а ты чего сюда летел-то? С какой целью почти каждый день мимо вертушки летают?
— Я не знаю какие у них цели.
— А что на счет эвакуации?
— Я не знаю, Лех, не пытай. И так слабо соображаю. Дай воды попить для начала, а то сдохну от обезвоживания.
2 сентября
Я тут все описываю что происходит сейчас и совсем забросила писать о том, что было тогда, в мае. Отчасти из — за того, что первое время после моего выздоровления ничего впечатляющего не происходило.
12 мая я решила во что бы то ни стало добраться до Москвы. Других мыслей в моей голове не было. Даже рука болеть перестала, так я хотела вернуться домой.
В этот же день сказала деду Леше что он может оставаться у меня и что я вернусь, как только найду семью. Деда пытался меня отговорить, но понимал, что это бесполезно. Впрочем, за домом обещал следить.
До города шла пешком. На дороге стояли все те же брошенные машины. Их никто не собирался убирать. Сначала запертые, но чем ближе к городу, тем больше попадалось машин и автобусов с открытыми дверьми и окнами. Люди бросали свои средства передвижения и… И я не знаю, куда они делись. Может добрались до КПП, может разбрелись по округе. До самого города я не встретила ни одной живой души.
Один раз забралась в автобус передохнуть. В салоне были разбросаны вещи, обувь и распотрошены рюкзаки. То ли пассажиры в спешке покидали автобус, то ли мародеры постарались.
В городе встретила молодую пару, пыталась с ними познакомиться, спросить что произошло, как там Москва, но они посмотрели на меня как на безумную и, ни слова не произнеся, убежали в подъезд. В городе были люди, не много, но были. Я иногда замечала какое — то движение в окнах домов и тени в закоулках. Вот только зачем они прячутся? К слову, в тот момент я уже поняла, что произошло что — то экстраординарное, но пока еще не знала масштабов.
И все таки я тогда была тупая и наивная. Оделась поудобнее, потащилась за шестьдесят километров от теплого дома и не взяла с собой ничего. Ни еды, ни воды, ни спальника. Вот случись чего, что бы я стала делать? Где спать, что есть? Сейчас такие ошибки исключены. А тогда эти мысли даже не посетили мою пустую голову.
Ближе в вечеру добралась до окраины города и, наконец, встретила цивилизацию. Точнее, несколько БТР и кучку солдат, курящих посреди дороги. Завидя меня они заметно оживились, побросали сигареты и молча следили за приближением незнакомки.
— Всем привет! — максимально непринужденно крикнула я. А в ответ тишина. — Меня зовут Саша… Александра. Я из Максимово.
— И чего тебе надо? — наконец произнес один из солдат, после сдавленных смешков.
— В Москву попасть.
На этой фразе солдаты дружно рассмеялись.
— Так нельзя в Москву, Александра из Максимово. Видишь, мы тут
