– И что?
– А ни хрена! – рявкнул Валерий. – Совсем, что ли, без ума?! Конечно, не исключено, что Федор и с его помощью обратно не выберется – кто спорит. Но он же у тебя смышленый парень, поэтому сообразит чего-нибудь. И еще одно, – быстро остыв, добавил он. – Помнишь легенду о том, что здесь собирались почитатели дьявола и плясали возле камня…
– Я же рассказывал тебе, – поморщившись, перебил друга Константин, – никакие это не сатанисты, а совершенно нормальные люди, которые верили в наших славянских богов. За всех, конечно, не поручусь, но кое-кто куда порядочнее иных христиан.
– Дело не в этом. Я имею в виду концовку, – пояснил свою мысль Валерий. – Богу надоело на них глядеть, он в сердцах плюнул, и камень вместе с полянкой ушел вглубь, на самое дно, правильно?
– Ну? – И вновь недоуменный взгляд.
– Баранки гну, – буркнул Валерий, с жалостью глядя на Константина – никогда ему не доводилось видеть друга в таком беспомощном, потерянном состоянии. – Откуда мы знаем, возможно, именно из-за обратного перехода Федора сюда, в наш мир, и получился этот катаклизм.
«А возможно, он приключился чуть раньше, из-за его перехода туда», – продолжил он мысленно, но тут же отогнал эту версию, ибо тогда получалось, что…
Словом, нехорошо получалось.
– Здорово!! – восхищенно выдохнул Константин, метнувшись к камню.
Однако, пролетев мимо Валерия, он не удержался, круто тормознул и стиснул друга в объятиях.
– Если все выйдет как надо – с меня стакан, – заявил он, но тут же поправился: – Нет, бутылка. Или нет, ящик! – И, не дожидаясь ответа, рысью припустился к камню.
Валерий только присвистнул. Процитированная Костей их обычная присказка, существующая еще со школьной поры, свидетельствовала только об одном – друг очень благодарен тебе и признателен.
Это когда речь шла об одном стакане.
Упоминание бутылки означало, что благодарность чрезвычайно велика.
А вот более солидную тару никто из них ни разу не упоминал.
До сегодняшнего дня.
Впрочем, пес с ним, с ящиком. Пусть только сбудется, а он тогда и сам поставит кому-нибудь этот ящик. Знать бы кому.
Валерий грустно улыбнулся, решив, что на какое-то время идея отвлечет друга от мрачных мыслей, а там… там поглядим.
Теперь предстояло ожидать до утра. Окажется ли оно мудренее, чем вечер, как утверждает русская поговорка, – неизвестно, но ничего другого не оставалось.
«Да и вообще, пока человек жив, всегда остается надежда, – оптимистично подумал он. – Лишь бы этот человек действительно был жив…»
*В книге использованы переводы на английский язык произведений А. П. Платонова.
Имеется в виду Федот-стрелец из пьесы Леонида Филатова «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца».– Здесь и далее примеч. авт.
Чтобы соблюсти равноправие со славянскими богами – ведь не пишем же мы Бог Авось, Богиня Макошь, Бог Перун и так далее,– здесь и далее к словам бог, богородица, спаситель, аллах и т.п. автор посчитал справедливым применить правила прежнего, советского правописания.
Леонид Филатов. «Возмутители спокойствия».
Там же.
Здесь и ниже речь идет о первом путешествии Константина в прошлое.
Леонид Филатов. «Если ты мне враг».
Леонид Филатов. «Песня неунывающего ковбоя».
Федор произносит имя Христа именно так, как тогда было принято на Руси, без сдвоенных гласных и согласных – не Авраам, а Аврам, не Сарра, а Сара, потому и не Иисус, а Исус.
Леонид Филатов. «Возмутители спокойствия».
Д о м о в и н а – гроб.
А в о с ь – славянский бог удачи, а также мастер по непредвиденным случайностям.
Леонид Филатов. «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца».
Имеется в виду С.А. Есенин и его поэма «Черный человек».
Так в некоторых местностях называли ковш, использовавшийся для набора воды из ведра.
Меры сыпучих продуктов на Руси того времени были таковы: четверть равна двум осьминам, или четырем четверикам, или восьми получетверикам, или шестнадцати четверкам. Но объемы самой четверти разнились, и значительно. Старая вмещала в себя четыре пуда ржи (64 кг), казенная, введенная в XVI в.,– уже шесть пудов (96 кг). В голодные годы в ход на рынке шла преимущественно старая.
Полушка была самой мелкой серебряной монеткой весом 0,17 грамма. Была равна половине «московки», или «сабляницы», либо четвертой части «новгородки», или «копейной деньги». В один рубль, который существовал только условно, как счетная единица, входило 400 полушек, 200 «московок» или 100 «новгородок».
П о е з д – купеческий обоз.
Имеется в виду путешествие певца Орфея в подземное царство Аида за своей возлюбленной Эвридикой.
У самого выхода из подземного царства Орфей, хотя его и предупреждали не оборачиваться, не услышав шагов следующей за ним Эвридики, в страхе оглянулся и... утерял свою любимую навеки.
Леонид Филатов. «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца».
Тысячу, потому что серебряный талер, называемый на Руси ефимком (от полного названия «иоахимсталер»), был в два с лишним раза меньше рубля как счетно-весовой единицы. Если последний составлял по весу 68 г, то ефимок 27 – 29 г (в зависимости от места чеканки). Следовательно, если цена вещи – пятьсот рублей, значит, за нее надлежит выплатить от 1172 до 1260 ефимков.
Отчество с «вичем» многие века было прерогативой социальной верхушки, сначала только князей и бояр; крестьяне, купцы писались «сын такой-то» (например, Пров, сын Титов), и отчество с «вичем» рассматривалось как форма награды, повышавшей социальный статус человека. Достаточно сказать, что даже именитому Строганову, богатейшему изо всех русских купцов, особая грамота на «вича» дана была лишь во времена правления Василия Шуйского за особые заслуги.
Своего рода патронташ, имевший вид ремня, на который подвешивались деревянные зарядцы для пороха, мешочек для кремня и прочее необходимое для стрельбы.
Имеется в виду Сигизмунд III Ваза (1566 – 1632), король Польши с 1586 г. Здесь купец назвал его так, как обычно именовали короля на Руси.
