Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради [OCR]

Увидела, испугалась, до сих пор в ней тот давний испуг, видно, сидит. А от чего он ее спас — забыла, наверное. Такое часто забывается прекраснодушной интеллигенцией.

— Вы так это видите, Андрей Дмитриевич? — спросил Лихарев, вставая. — Ну, пойдемте. Покажите, на что способны… Правда, подходящего помещения у меня в доме не оборудовано. Нужды не было…

— За это не беспокойся. Дыба — иногда суровая реальность, иногда — некая метафора. Что лучше — выясним в процессе. Главное, ты сам ограничители снял… И либо расскажешь все, с подробностями, либо — не обессудь.

Сколько раз Новиков говорил сам себе и другим людям тоже, что нельзя вступать с опасным противником в пустые словопрения. А сам этим занялся.

Перед девушками ему захотелось порисоваться, собственные комплексы таким образом пригасишь, или просто устал, нюх потерял! Вообразил, что по чистой выиграли?

Но известно ведь, из самых простеньких книжек известно, если собственного опыта не хватает — дай врагу опомниться, очухаться, переформироваться, и снова он готов! Не каждого, конечно, врага это касается, но немцев — точно. Лихарев, в свою очередь, никакому немцу не уступит. Что и доказал немедленно.

Пошел поперек холла, заложив руки за спину, в сторону ведущей на верхние этажи лестницы. В первый момент никто не понял, отчего именно туда — так и захватывают инициативу, надолго или на пять секунд — неважно.

Валентин, демонстрируя покорность, успел сделать главное — по незаметной дуге обошел самого опасного противника, Шульгина, на пять или шесть шагов оторвался от Новикова, а Сильвия ему — не препятствие.

Как-то все подзабыли, что Лихарев настоящий аггрианин, не робот, конечно, но в сравнении с обычным землянином — олимпийский чемпион во всех видах спорта сразу.

Видел Новиков, как Ирина с Сильвией поднимали вдвоем бревно, вокруг которого пятеро здоровых мужиков долго ходили бы, вздыхая, почесывая затылки и задумчиво матерясь. И не сделал выводов. Точнее, подзабыл просто.

Лихарев рванул с места, как спринтер на «сотку», развернувшись на девяносто градусов, пролетел через зал, не потеряв темпа, снес Сильвию, ударом левой руки сплеча отшвырнул ее к стене и ссыпался вниз, к подвалу, по лестнице, которую никому не пришло в голову блокировать. В том числе и потому, что в подвал давно уже спустился Левашов, изучать Валентиновы устройства.

В два прыжка Лихарев преодолел ведущие вниз марши, подобно матросу пятого года службы, который считает позором касаться подошвами ступенек трапа, дернул приоткрытую стальную дверь, проскочил внутрь и мгновенно крутнул на полный оборот маховик кремальеры. Втугую.

Все!

Девять языков замка, каждый толщиной в руку, встали на место.

Есть у коллег при себе толовые шашки или лазерный резак — пусть пробуют. Дело непростое, не пятиминутное. Сталь тут особая.

Лихарев расслабился. Опять вывернулся. Обманул партнеров. Снова — хозяин положения.

Он словно бы не замечал, что каждый его шаг, выглядящий вполне успешным сам по себе, непрерывно ухудшает положение.

Совсем недавно владел целой планетой, точнее — одной из реальностей. Россией, Кавказскими Минеральными Водами, своей виллой, а сейчас — только подвалом. И все равно!

Тут его земляне не достанут.

Из шкафчика на стене Валентин взял давно привычный «маузер-девятку». В двадцать седьмом году Менжинский[65] его вручил, вместе с знаком «Почетный чекист». Из чистого серебра, с двузначным номером. Знак, понятно, не пистолет.

Проверил, полон ли магазин, сунул надежное устройство под ремень брюк. Сразу стало спокойнее. Не заладится что — девять пуль врагу, десятая себе. И — с концами!

Левашов, спустившийся в этот же подвал получасом раньше, не спеша осматривал многочисленные устройства, поражаясь, сколько Лихарев успел наворотить здесь всевозможного «железа», часто — совершенно непонятного по назначению. Что значит — инопланетянин с творческой жилкой.

Лязг двери и звук становящихся на место запоров он услышал совершенно неожиданно, но вывод сделал единственно правильный. Свои — наверняка окликнули бы и замыкаться изнутри не стали.

Соображать, что на самом деле произошло, было некогда, среагировал Олег чисто импульсивно. Отскочил за шкаф линейно-батарейного коммутатора, покрытого молотковой эмалью, который был выше его роста. Затаился.

Лихарев, вновь спокойный и уверенный в себе, подошел к обширному пульту совсем не нашей технической культуры, чересчур много на нем кнопок, тумблеров, вертикальных и горизонтальных движков, циферблатов ампер-, вольт- и прочих метров.

У Олега пистолет с собой, разумеется, был, пользоваться им он умел неплохо, первый разряд по стрельбе еще с одиннадцатого класса, положить аггрианина — делать нечего, только зачем?

Он сейчас очень интересным делом занимается.

Сел к пульту на железный вертящийся табурет и забегал пальцами по кнопкам.

Олег — смотрел, запоминая.

В дверь ударили. Гулко. И совершенно напрасно, подумал Левашов. Забыли, что я здесь? Или — именно поэтому?

Лихарев машинально обернулся. Скривился презрительно и продолжил свое занятие.

Олег уже все понял.

Ну пусть, пусть!

Черный проем межпространственного портала открылся совсем не так, как привык Левашов. У него это получалось, как бы сказать, элегантнее. А тут вместо изящной рамки и панорамы чужого мира или нужного места — зловещая, уходящая в никуда воронка. И словно бы тянет из нее космическим, а то и просто потусторонним холодом…

Лихарев что-то буркнул под нос, встал и шагнул в дыру. И сразу она стянулась за ним, как ничего и не было.

За железной дверью продолжалась шумная возня. Как бы и вправду друзья не вздумали пристроить к замку килограммовый заряд. С них станется!

Олег зафиксировал позиции движков на пульте и побежал к выходу.

Тяжеленное броневое полотнище распахнулось на удивление мягко, снабженное, очевидно, каким-то внутренним противовесом. Новиков, разозленный до последней степени тем, что его — и так дешево купили, едва не сбив Олега с ног, рванул через порог с автоматом на изготовку.

Ждал, наверное, что внутри увидит аггрианина, взявшего Левашова в заложники, приставившего пистолет к затылку и собравшегося диктовать свои условия.

— Стоп, стоп, не торопись, больше некуда, — остановил Олег его порыв. — Улетела птичка…

— Куда? — не сразу понял Андрей.

Тут подтянулись и остальные, выглядящие достаточно сконфуженно, а Сильвия вдобавок промокала платком обширную ссадину на лбу и щеке.