батарей. Вооружённая крупнокалиберными осадными орудиями и взятыми из крепостей пушками, они могли обстреливать ту часть Западного прохода, которые не могла быть обстреляна батареями с мыса Крюссерорт.
Осталось подготовить брандеры до внезапной ночной атаки.Принц Нассау лично отобрал 10 кораблей, пригодных на роль брандера, и распорядился заполнить трюмы горючими материалами. Юлий Помпеевич Литте вместе с помощником — молодым и очень толковым полковником Николаем Новосильцевым — спешно занялся устройством брандеров и комплектованием их команд. Заполнение брандеров горючими веществами оказалось непростым делом: лишних запасов пороха нигде не было! Я снёсся с Воронцовым; тот отдал приказ незамедлительно доставить с Олонецких заводов весь наличный запас пороха, хранившегося там для испытания орудий, но этого было мало.
— Где ещё можно найти порох, Александр Романович?
— Это надобно спросить господин Радищева!
— Как — Радищева? Какое отношение он имеет к военным делам?
— Как начальник таможни, он прекрасно осведомлён, какие грузы проходит через порт, а также и что хранится в портовых амбарах. Последние годы через Петербургскую таможню проходило много селитры!
— Как? У нас идёт война, а мы продаём селитру в другие страны?
— Увы, Александр Павлович! Несколько лет назад вышел Высочайший указ о разрешении продавать селитру за границу. С тех пор вывезены уже тысячи пудов. Доходит до того, что казне приходится приобретать селитру в иноземных негоциантов, поскольку в пределах страны закупить её невозможно!
— Невероятно! Ну что же, разберёмся с этим потом, а сейчас давайте найдём если не порох, то хотя бы селитру!
Благодаря Александру Николаевичу вскоре действительно удалось найти в пакгаузах семьсот пудов селитры, доставленной недавно с месторождения Селитрянное. Её конфисковали, выдав купцу расписку, затем спешно смешали с толчёным углём и мукою,запаковали в бочки и поставили на верхних палубах будущих брандеров. Порох для береговых и плавучих батарей взяли в форте Кроншлот и в Петропавловской крепости; там же удалось найти и печи для каления ядер.
Разумеется, увезти их в Выборгский залив не было никакой возможности — тяжеленные печи были намертво приделаны к земле. Но выход из этого положения тоже был найден. К Выборгу был увезён груз кирпича, собранного с многочисленных строек Петербурга. Из него без раствора, просто «на сухую» на мысе Крюссерорт сложили три калильные печи,применив колосниковые решётки и меха, снятые с крепостных печей.
Ловушка на крысу расставлена.
Глава 38
Решив, наконец, все вопросы в тылу, я с разрешения Императрицы, в сопровождении неизменного Протасова (в коляске) Петра Салтыкова (верхом) и нескольких конвойных офицеров отправился в Выборг. Ни разу ещё я не совершал таких больших переходов на лошади! За целый день пройдя около 80 вёрст, мы заночевали в небольшой финской деревушке. На следующий день, позавтракав сметаною с только-только поспевшей лесной земляникой, отправились дальше, и к вечеру были в Выборге.
Разумеется, приближаться к театру боевых действий ближе Выборга мне было категорически запрещено. Но не всегда можно избежать нарушения запретов… И ещё по пути в Выборг я потихоньку сговорился с Петей Салтыковым, что мы улизнём, оставив доброго Александра Яковлевича волноваться, и поедем «на войну».
Салтыков-младший нашёл провожатых, способных вывести нас к мысу Крюссерорт, и, ранним утром, прихватив на пару дней еды, мы поехали «прогуляться по окрестностям»… и отправились напрямую на берег залива, к батарее, устроенной капитаном Бонапартом.
Путь этот занял, опять же, почти целый день. Провожатые практически звериными тропами вывели нас к цели путешествия.
Мыс Крюссерорт, длинной каменистой грядою вонзавшийся в гладь залива, изобиловал гранитными валунами и весь зарос березою и сосною. Здесь, среди гранитных скал, капитан Бонапарт устраивал мощную батарею из 24-х и 36-ти фунтовых орудий.
Сам Бонапарт, приобретший от своих русских коллег некоторую небрежность в униформе, встретил меня в одном сюртуке.
— Как тут у вас обстоят дела, Николай Карлович?
— Диспозиция такова: шведская эскадра стоит за линией от мыса Крюссерорт до острова Бископсе. Расстояние между этими точками составляет семь лье, но большая часть акватории недоступна для линейных судов, поскольку изобилует банками и мелями. Западный проход примерно в милю шириною, лежит в непосредственной близости от мыса Крюссерорт, где мы имеем честь теперь находиться. Сейчас мы скрытно устанавливаем тут батарею из 20 орудий, и устраиваем калильные печи для ядер. Если граф Салтыков исполнит свои обещания, вскоре подвезут еще 20 орудий. Это огромная огневая мощь; теперь нам можно будет обстреливать суда, последующие через Западный проход, и вызывать на них пожары.
Ситуация с наземными батареями была понятна. Теперь стоило разобраться, что происходит на море.
— Николай Карлович, — обратился я к капитану Бонапарту — у вас есть какие-то контакты с флотом?
— Мы поддерживаем сигнальную связь с отрядом фрегатов под командой контр-адмирала Нельсона и авангардом вице-адмирала Повалишина. Основные силы адмирала Чичагова стоят слишком далеко!
— Понятно. Можно вызвать хотя бы куттер для поездки моей во флот?
Николай Карлович, хоть и не без труда, связался с нашими фрегатами, и мне прислали добротный баркас. Буквально через каких-то три часа я оказался на нашем стопушечном корабле «Ростислав», флагмане адмирала Чичагова.
Уже знакомым мне методом взлетев на палубу корабля, я предстал перед адмиралом. Рядом тёрся и его сынок — капитан «Ростислава».
Мы прошли в просторную адмиральскую каюту.
— Отчего же, Василий Яковлевич не атакуйте вы шведов? У нас же явный перевес сил, и ветер пока на нашей стороне?
Чичагов слегка поджал губы.
— Ваше Высочество! На это есть очень веские причины!
— И каковы же они?
— Право, трудно объяснить это человеку сухопутному.
— Постарайтесь. Попробуйте привесть наглядный пример — с ним всегда становится понятнее любое объяснение!
— Извольте! — и Чичагов развернул карту так, чтобы она лежала лицом ко мне, провёл ладонью по акватории залива.
— Вообразите, что мы входим в залив и атакуем шведов. Их парусные суда не смогут удалиться, и вынуждены будут принять бой. Но вот гребные, не зависящие от воли ветра суда, воспользовавшись баталией, непременно уйдут. Остановить мы их не
