Десять секунд — и поломанная голень находится внутри каркаса из спиц. После этого требуется нажать на скобу активации АИП, и полимерная система управления затягивает кольцо плотно по ноге, самостоятельно определяя степень сжатия и углы перегиба. В общем, через четверть минуты ты можешь идти со сломанной ногой. Нагрузка тела, приходящая на колено, передаётся на кольцо и далее, по спицам, на стальную накладку-подошву. Повреждённая кость из-под нагрузки исключается. Идёшь, конечно, как на протезе, но в остальном всё в порядке, можно бежать и прыгать. Прыгать даже удобней: АИП амортизирует в момент отталкивания и немного помогает толчку ноги. Медики, конечно, категорически против такого бега, но в бою бывают ситуации, когда не до жиру, быть бы живу.
Спустя полминуты полковник был на ногах с рюкзаком за спиной и заканчивал приведение в боевое положение лёгкой переносной ракетной установки. Времени хватило секунда в секунду. Высоко в небе стремительно вырос дымный след ракетного двигателя, и «Искра» зафиксировала приближение ракетного удара. Кузнецов вскинул оружие и, не останавливаясь, отстрелял всю кассету с боезапасом. Десяток миниатюрных ракет с громким шипением рванулись в воздух, и полковник вжался в землю, закрывая голову руками. Голову надо сберечь любой ценой, иначе никакой аппарат Илизарова, даже самый полимерный и самый модернизированный, тебе не поможет.
Первая пара выпущенных зарядов перешла в режим противоракет и с гулким грохотом взорвалась в воздухе, обдавая всё вокруг потоком осколков. По стальной чешуе бронеформы забарабанили поражающие элементы, и грохот взрыва противоракет слился с грохотом взрывов перехваченных ракет противника. Остальные заряды ракетной установки ушли ввысь и помчались за мелькнувшим в облаках «Кречетом». Кибернетический истребитель перешёл в режим высшего пилотажа, отстреливая ложные цели, и Кузнецов вскочил на ноги. Сейчас самое время бежать, пока сюда не прилетело что-нибудь посерьёзней. Полковник рванул бегом, прямо на ходу отработанным тысячи раз движением перезаряжая кассету боезапаса ракетной установки.
Где-то далеко в облаках блеснул взрыв, из разорванного облака вывалился искрящий «Кречет» и дымной молнией скрылся за горизонтом, уходя на аварийную посадку. Спустя секунду сквозь толстые стенки шлема донёсся вой гиперзвукового двигателя, следом за которым запоздало дотелепался грохот ракетного взрыва. Восемь ракет смогли достать одного «Кречета» — это соотношение полковник знал заранее, ещё со времён полигонных испытаний этой ракетной установки. Проблема в том, что у него осталась всего одна кассета с боезапасом, а «Кречетов», охраняющих периметр объекта «Новая Земля», ровно пятьдесят. И столько же «Беркутов». Поэтому нужно побыстрее удалиться от этого самого периметра. На весь кибернетический авиаполк ракет с собой не потаскаешь: кассеты совсем не маленькие.
Выйти из зоны периметра, которую он сам же в своё время и размечал, Кузнецов не успел. Небо прочертили короткие штрихи ракет, заметить которые без сопряжённой с «Искрой» полимерной роговицы он бы попросту не успел, и полковник длинной очередью выпустил в воздух вторую ракетную кассету. Небо полыхнуло дымными разрывами сразу везде, и Кузнецов вновь бросился наземь, пряча затылок под ракетной установкой. Добрый гектар тундры расцвёл фонтанчиками выбитого осколками мха вперемешку со скудным земляным крошевом, по броне вновь застучали удары.
Судя по картине вспыхнувшего неба, зафиксированного полимерной сетчаткой, противоракеты перехватили восемь зарядов. Это был удар «Беркута», кибернетического сверхзвукового штурмовика. Две оставшиеся ракеты Кузнецова гоняют его сейчас где-то выше нижней кромки облаков, но сбить не смогут, с двумя ракетами «Беркут» справится. Полковник вскочил на ноги и побежал, отшвыривая ставшую бесполезной ракетную установку. Как только «Беркут» избавится от его ракет, он вернётся.
Полминуты полковник бежал изо всех сил, слабо удивляясь тому, что аппарат Илизарова ещё держится на ноге, причём гораздо лучше, чем болтающийся за спиной длинномерный рюкзак. Дольше рисковать было слишком опасно, и Кузнецов остановился, вновь активируя давно слетевшую полимерную маскировку. Дальше шагом — быть может, повезёт.
Ему действительно повезло, но только наполовину. «Беркут» вернулся спустя тридцать секунд и засыпал ракетами точку, в которой потерял полковника. От мощных взрывов земля подрагивала под ногами, но Кузнецов был уже достаточно далеко оттуда, чтобы не потерять маскировку. «Беркут» понял, что цель не поражена, и улетел. Полковник рассчитывал, что вскоре он вернётся в составе звена или эскадрильи, укрыться от которых поможет маскировка, но боевой «Узел», управляющий дивизионом охраны периметра, рассудил иначе.
Где-то там, впереди, у границы ядерного полигона, активировался «Ёж», и Кузнецов понял, что дело дрянь, когда было уже слишком поздно. Впрочем, даже если бы было слишком рано, то ничего бы не изменилось. «Ёж» — это ракетная пусковая установка залпового огня, гибрид нашей «Катюши» и немецкой «Фау-5», созданный на «Предприятии 3826» в рамках последнего поколения боевых роботов. «Ёж» не отличается особой меткостью, потому что она ему не нужна. Он просто накрывает ракетным залпом площадь в два квадратных километра и не переживает ни о чём. Боезапас, кстати, он собирает для себя самостоятельно: ракеты «Ежа» лежат в его объёмистом чреве в разобранном состоянии. Это увеличивает полезный объём и снижает риск детонации боевых частей при вражеском ракетно-артиллерийском ударе. «Ёж» отстреливает боезапас и очень быстро собирает новые ракеты, перезаряжая себя сам. Так что надеяться на то, что после залпа к ракетной установке могут не подвезти боезапас, совершенно необязательно.
Ракетный удар «Ежа» накрыл Кузнецова самым краем, но этого оказалось достаточно. Ракеты произвели подрыв в воздухе, на высоте в двадцать метров над поверхностью земли, и всё, что он успел сделать, это зарыть голову предплечьями, пока падал на землю. Упасть на неё полковник не успел. Его смело взрывом и сразу же ударило ещё одним, встречным, прямо в воздухе. Кузнецов почувствовал, как от запредельного удара взрывной волной лопаются ребра, пронзая лёгкое, и потерял сознание.
Во сне ему казалось, что он зря выбросил ракетную установку. «Беркут», отстрелявшись по месту его крайнего нахождения, не обнаружил трупа. Зато обнаружил брошенное оружие. Всё это ушло в «Узел», и тот принял решение накрыть район залпом «Ежа», сочтя неизвестного противника слишком опасным и трудно обнаружимым. Теперь же «Узел» понимал, что атаковал своего, и предпочёл воздержаться от дальнейших атак. Полковник открыл глаза и понял, что не спит. Вибрации «Искры» тихо гудят, будто высверливая черепную коробку, и в этих вибрациях слышится внутренний радиообмен «Узла».
Секунду Кузнецов пытался понять, что происходит. У «Узла» нет внутреннего радиообмена, только внешний. Внутренние координационные процессы командных роботов уровня «Узел» и выше протекают внутри полимеров, являющихся их информационными накопителями и системами ближней связи одновременно. Каким образом он слышит «Узел», совершенно непонятно. Но ещё более непонятно, почему он до сих пор жив. Полковник попытался прислушаться к своему организму. Это удавалось плохо: «Искра» ощущала присутствие полимеров по всему телу и сильно сбивала ход мыслей.
Тогда Кузнецов попытался прислушаться к «Искре». Неожиданно это получилось у него очень легко. Мозг словно скользнул через «Искру» к находящимся в теле полимерам, и в сознании развернулась цельная картина. Весь организм был изломан, словно побывал под стальными колёсами «Мастифа». Лёгкие порваны, печень частично лопнула, почка пробита навылет, кости и кожа предплечий, которыми он успел закрыть голову, несут следы открытых переломов. Но он всё ещё жив, потому что «Айболит» залил абсолютно все повреждения полимерным желе. Теперь Кузнецов чётко ощущал, что медицинское полимерное желе сильно отличается от других полимеров. Даже нет, не так. Все виды полимеров сильно отличаются друг от друга, хотя внешне выглядят одинаково.
