Судьба батареи была предрешена, но и поляки сумели преподнести русским свой сюрприз. Две гаубичные батареи были укрыты маскировочной сеткой и потому, они оказались недоступными взору наблюдателей. Их присутствие выдали вспышки орудийных залпов, которые было невозможно замаскировать. Завязалась ожесточенная дуэль, в которой поляки оказались в неравном положении. Они стреляли по противнику не видя его, ориентируясь по данным звуковых батарей, тогда как русские имели всевидящие глаза. Кроме этого, попав под огонь русские самоходки могли сменить свою дислокацию, тогда как польские пушки находились на одном месте.
Командующий гарнизоном Эмсброна подполковник Хмара, с ужасом наблюдал как от огня невидимого противника сначала погибла противотанковая батарея, а затем из строя стали выбывать гаубицы. Чтобы полностью не лишиться артиллерии, Хмара решил уничтожить зловредную батарею русских. Эту почетную миссию, он возложил на роту «Шерманов» под командованием майора Комаровского.
Сказано-сделано и вот, по узкой тропе в минных полях, польские танки устремились на врага. Шестнадцать бронированных машин грозная сила против любой батареи, пусть даже с пехотным или иным прикрытием. Их мощная 76-мм-пушка позволяла на равных драться с любым средним танком мира, включая знамениты русский Т-34. А отличный мотор давал «Шерманам» неплохой шанс в борьбе с «Тиграми» и «Пантерами» за скорости и маневренности. Одним словом, молодцам майора Комаровского был по плечу любой противник. Ведь не зря борта их танков украшает эмблема гусарского крылатого шлема.
Быстро и слаженно мчались машины к темному лесу за которым расположились вражеские артиллеристы. «Марш, марш вперед» пела зазывно пели моторы танков майора Комаровского и словно откликаясь на их призыв, из соснового леса появилась пятерка краснозвездных «исов» капитана Золотарева. Медленно выкатив на опушку, они дружно дали залп, четко и ясно обозначив врагу свое присутствие.
Стрельба с дальней дистанции как правило не приносит результатов, но едва только разрывы снарядов преградили дорогу польским «Шерманам» майор Комаровский приказал остановить танки. Высунувшись из люка командирской машины, он стал лихорадочно рассматривать в бинокль окрестности в поисках новых танков противника, но ничего не обнаружил. Только пять краснозвездных танков методично вели огонь по наступающим на них «Шерманам» и тогда, у пана майора родился план.
Тяжелые танки русских могли поражать машины противника с расстояния около двух километров, тогда как «Шерманы» могли пробить их броню с шестисот метров. Атака силою в шестнадцать машин не давала твердой гарантии на победу. Но вот удар тридцать двух танков уничтожал пятерку противника при любом раскладе. Кто-нибудь из них уж точно выйдет на дистанцию в шестьсот метров и поразит борт или лоб противника.
К тому же, пана майора съедало страстное желание поквитаться с «большевистскими хамами», что сейчас творят страшное насилие и произвол на берегах священной для любого поляка Вислы. Все эти чувства и доводы изложенные Комаровским по радио, нашли полную поддержку и понимание со стороны пан подполковника. Не прошло и пяти минут, как ещё одна рота «Центурионов» двинулась по узкому фарватеру минного поля, на помогу своим товарищам.
— Хороший москаль, мертвый москаль. Так ускорим им встречу с нашим создателем — обратился к своим подопечным пан Заремба и все шестнадцать экипажей дружно поддержали его. У каждого из сидящих в танке поляков были свои счеты с москалями. У кого кровные, у кого сугубо экономические. А те, у которых их не было, были готовы драться с русскими по убеждению, за реализацию светлой мечты коменданта Пилсудского — «Речь Посполита, от моря до моря».
Все сулило и предвещало полякам в грядущем бою безусловную удачу. Единственное, что смущало Комаровского, это то, как располагались советские танки. Уж слишком далеко друг от друга они находились. Что-то нехорошее виделось в этом пану майору, но ему некогда было рассуждать и додумывать. «Марш, марш вперед» играло его сердце и ему вторили могучие американские моторы.
До противника оставалось чуть больше полторы тысячи метров, когда лес неожиданно разразился мощным залпом, затем другим, третьим. Десятки огромных машин стали выскальзывать из его темных просторов и проскочив мимо стоявших танков, устремились к «Шерманам».
Со смертной тоской, наблюдал майор Комаровский за этой бронированной лавиной, что заступила путь его крылатым гусарам и отчетливо понимал, что 22 июля, не его счастливый день. Мечта о сведении счетов откладывалась в дальний-дальний ящик. Нужно было отступать, и чем быстрее, тем лучше. Однако у русских были совершенно иные планы и главным аргументом в этом споре, были 122 мм орудия.
Нет ничего страшнее, чем наблюдать как вражеский огонь выбивает из идущего в атаку строя твоих боевых товарищей, а ты не в силах ничего изменить. Яростно посылая на головы врагов всевозможные проклятья, ты пытаешься выжать из мотора все что можно, стремясь как можно скорее достичь заветного рубежа атаки, но с каждой пройденной минутой понимаешь, что все напрасно. И у тебя остается только два варианта, либо с честью пасть в бою, либо повернуть назад и если повезет, спасти свою жизнь.
Только восемь из тридцати двух танков смогли удачно разминуться с грозными «исами» и избежать попадания в борта снарядов. Все остальные, включая командирский танк майора Комаровского были сожжены и разбиты на подступах к Эмсброну.
Полностью занятые спасением от разящего огня русских самоходок, поляки с ужасом заметили своих бегущих танкистов. Спасаясь от преследования врагов, они спешили поскорее проскочить минное поля и укрыться за каменными постройками городка.
Горько и жалостливо было смотреть на тех, кто совсем недавно отправлялся в бой, со страстным желанием уничтожить «большевистских хамов». Уйдя по шерсть, они вернулись стриженными, но на этом, их злоключения не закончились. Только двум танкам удалось благополучно пройти минное поле. Третью машину вынесло за вешки, она повредила себе гусеницу и прочно закупорила спасительный для беглецов фарватер.
Пять оставшихся машин, либо погибли на собственных минах, от страха решив сыграть со смертью в рулетку. Либо были уничтожены русскими «исами» в попытке отойти к северной окраине городка, где был ещё один проход в минных полях. При этом была одна особенность, хорошо характеризующая воинство генерала Андерсена. Ни одна из польских машин не встретила приближение противника лицом к лицу, как подобает настоящим воинам. Все танки были уничтожены попаданием снарядов в бок или корму.
