Почва поддавалась трудно. Собственно, это была даже не почва. Это была корка — соль, принесенная из пустыни, песок и скудная, неурожайная земля. Здесь никто и никогда не пытался что-либо посадить — камни и отсутствие воды не оставляли шансов на урожай. Каждый камень, попадавшийся под лопату — приходилось откапывать и буквально выдирать из земли. Капитан работал вместе со всеми, потому что он считал — офицер должен подавать пример личному составу, с ним должно было происходить то же, что и с его солдатами. Офицеры, которые передоверяли грязную работу сержантам — рано или поздно оказывались в дерьме…
— Вот всем в этом… — проговорил он, вытаскивая камень и в кровь обдирая при этом пальцы — есть кое-что хорошее
— Что же, сэр? — спросил его снайпер, капрал-сверхсрочник Барнато. Винтовкой пятидесятого калибра распоряжался он — капитан отправил к ракетчикам сержанта, а сам решил контролировать капрала
— То… то каждый камень… идет в стену против русских — проговорил капитан, выкладывая камень на бруствер и пригребая к нему землю
— Умеете вы… и в дерьме найти монету, сэр…
— Пальцы… не лижи, Барнато. Боль не уймется, а трение об лопату будет еще хуже.
— Да, сэр…
Вертолеты они услышали ближе к полудню, когда еще не закончили. Русские выполняли договоренности, мать их. Капитан приказал всем залечь — и как и было оговорено бросил далеко перед собой шашку зеленого дыма. Та покатилась по пологому каменистому склону…
Вертолетов было два. На занятиях им показывали силуэты русских вертолетов — но эти похоже были новыми. Двумя винтами и коротким, широким фюзеляжем похожи на Гормон… но это точно не Гормон.[7] Что-то увеличенное в размерах, широкое, с типичными для русских вертолетов подкрылками и блоками НУРС под ними. Он видел новые вертолеты Сикорского, которые закупили для армии… тут было что-то подобное… как внебрачное дитя Гормона и Ястреба. Они выглядели уродливо… но страшно.
— Всем залечь, укрыться! — передал он команду по рации
Свистя винтами, вертолеты обошли их позицию — он не знал, заметили кого или нет. Скорость они не снижали, а на скорости — замаскированного пехотинца на земле не сразу и увидишь. Затем они сместились западнее, в сторону русской границы. Один… кажется завис…
— Сэр… — сказал его взводный сержант, здоровяк по фамилии Бренсон — один из вертолетов завис, высаживает десант. Второй прикрывает его.
— Бренсон… мать твою, не свети задницей!
— Я осторожно, сэр… Кажется… у этих парней полны карманы патронов…
Капитан и сам это видел. Он испугался… реально, впервые за очень долгое время испугался. Наверное, если бы они вступили в бой с русским вертолетами, он бы не так боялся. В бою там просто некогда бояться, мысли об одном — успеть и уцелеть. Ведешь огонь…до смертной вспышки в глазах. А тут… давящий на нервы звук винтов, ветер, рвущий склон и поднимающий пыль. Ракеты… господи, того, что было у русских хватило бы, чтобы сравнять с землей и вдвое большую по размерам позицию! Если они не смогут ударить внезапно… им кранты.
Звук вертолета начал отдаляться, он был уже не таким надсадным, как тогда когда он висел над склоном…
— Сэр… русские на земле, шесть человек… — доложил сержант — один в каком-то колпаке, как перед казнью. Вероятно один из наших.
Капитан выдохнул через нос.
— Я пошел. Сержант, примите командование.
— Есть.
Русский выглядел совсем не так, как представляешь себе русского. Среднего роста, чуть сутулый, в наброшенной на плечи легкой гражданской куртке. Обычное, довольно приятное лицо, серо-голубые глаза. Легкие почти белые туфли — именно от них полковник Корви не мог оторвать взгляда. Они тут — были совсем не к месту.
Скрытен, скрытно жесток, скорее всего, фанатичен. Старший офицер в звании не ниже майора — остальные с автоматами не более, чем его волкодавы. Такие — самые опасные, если на них давить — они гнутся, но не ломаются.
Русский спокойно, без тени страха смотрел на американца. Остальные — рассыпались и залегли, их было всего четверо, но капитан не сомневался — есть еще.
— Как я должен вас называть?
— Иван Иванович, если не возражаете.
— Иван. Разрешите Айвен, мне так проще.
Русский молча пожал плечами
— Я так понимаю, вы уполномочены обсудить условия обмена?
Русский подтолкнул пленного
— Забирайте
Полковник чуть отступил в сторону — могло быть все что угодно, в том числе — бомба на этом русском, которого он отправил несколько дней назад через границу. Господи… как же обосрались, в который раз уже обсираемся…
— Как это понимать?
— Как предложение забрать вашего человека. Он мне не нужен, забирайте…
Русский — медленно, как слепой — шел вперед, щупая ногой землю перед каждым шагом. Он не верил, что выбрался…
— Где остальные? — спросил полковник Корви, чтобы выиграть немного времени и понять, с чего начать
— В тюрьме, у меня. Все живы.
— Им нужна медицинская помощь?
— Только одному. И она уже оказана. Их взяли чисто
Что происходит? Что, ко всем чертям, происходит?!!!
День окончательно вступил в свои права, солнце замерло в зените. Спиной — полковник чувствовал странную, жгучую тяжесть — перекрестья прицелов снайперских винтовок.
— Каковы условия их освобождения?
Русский иронично поднял брови
— Они вам нужны? Если вам нужен отработанный материал — я привезу их в следующий раз. Они мне не нужны.
— А что вам нужно?
Русский улыбнулся, какой-то невеселой, тусклой улыбкой
— Вы не спрашиваете, за что именно?
— Спрашиваю сейчас. За что…
Как ведут перебежчиков….
Сама система работы с перебежчиками — это тема отдельной книги, на обложке которой, вне всякого сомнения, будет красоваться как минимум ДСП — для служебного пользования. Работа с перебежчиком — целое искусство, в нем соединяется разведка и контрразведка. Поэтому — для работы с перебежчиком обычно выделяют целую оперативную группу, в которую включают и разведчиков и контрразведчиков.
Каждый случай с перебежчиком уникален сам по себе, но есть некие общие правила. Первое — это зафиксировать контакт, по возможности документально. Если перебежчик так глуп, что заранее назначает где-то встречу — то на этой встрече его обязательно фотографируют, по возможности снимают на видео и пишут звук. Часто перебежчики — люди с неустойчивой психикой, в Советском союзе есть смертная казнь для изменников Родины и поэтому — важно как можно быстрее отрезать для перебежчика все потенциальные пути к отступлению. Если и не в первую встречу — то во вторую.
