Но как любая каста… она вырождалась… и выталкивала хоть и талантливых, но ЧУЖИХ… вот и гениального Макарова, героя Турецкой войны – господа флотские офицеры звали за глаза «боцманским сынком» и «Макаркиным»…
Гнилая каста.
Взыскательный читатель, оппонируя мне, привел любопытное высказывание современника: «За деньги офицера не купишь где-нибудь на Никольском рынке, его необходимо создать, научить, воспитать. Причем воспитать в духе определенных традиций…
Я флотский офицер, но был отдан в Морской корпус не потому, что во мне гнездились какие-либо дарования к морской службе, не потому, чтобы я испытывал сам призвание к поэтическому морю, а так себе, по предразсудку (так в тексте!), а может быть и по традиции, я сам хорошенько не знаю… многие науки, которые я проходил, не оставили по себе ни урока, ни следа, обратившись лишь в археологическое воспоминание…
Откройте шире свободу доступа в наш нарождающийся флот… Всесословный прием не страшен для традиций, покоящихся на вековых основаниях Петровского времени. Воспитательные условия есть достаточный фильтр.»
А. Де-Ливрон (октябрь 1904 г.)
Какие благие намерения… коими вымощен широкий путь – известно куда…
Что толку, что гардемарин Макаров – переименован в гардемарины из штурманских учеников великим Лисянским за удивительные способности к наукам… все равно, чёрная кость!
Что толку, что отважный капитан Макаров на фактически яхте «Великий Князь Константин» топит турецкий броненосный корабль – первым в мире применяя минные катера… всё равно, плебей…
Что толку, что выдающийся русский гидрограф Макаров проводит уникальные работы – открыв, например, что в Босфоре – существуют два противоположных течения на разной глубине, что позволяет наглухо Босфор заминировать, причём Макаров проводит эти работы тайно – исключительно среди бела дня, на глазах у изумлённой турецкой публики, которая ни о чём так и не догадалась – что за кунштюки выкидывают эти урусы… всё равно, что-то матроснёй в кают-компании завоняло…
Что толку… эх, да что толку…
В высокопородных умах, напрочь отмороженных близкородственным имбридингом, даже не могло уместиться, ЧТО именно Макаров предлагал… для блага России!
Линейный ледокол – первый в мире – посреди Маркизовой лужи! И ямщик эдак его по матёрому льду весело обгоняет… Вот символ ЭТОГО адмирала…
Ну… у нашего Семёнова всё складывалось не так уж трагично…
Из кадетов – в гардемарины – «хранители моря„… учебные плавания…
29 сентября 1887 года произведён в Мичмана Флота! Третьим по списку в своём выпуске, между прочим… Отличник.
А потом – плавания на Балтике, и на Тихом океане… на крейсерах! И на каких крейсерах… „Владимир Мономах“… “Дмитрий Донской»…«Рюрик»… (Все они геройски сражались – и геройски бы погибли за Русь, за Отчизну… если бы… если бы не отсутствие – обыкновенного болта… не закрученного в одной из переборок обыкновенного торгового судна… так, горсточка песка… в тормозной буксе вагона истории – не слетевшего под кровавый откос!)
А в 1893 году – у Семёнова вдруг случился неожиданный поворот судьбы…
«Флот Имперской Метрополии – он не жмётся к берегам!
Далеко от Анатолии – до прелестных наших дам…»
А от Обского побережья Гыданского полуострова, которое обследовала морская гидрографическая экспедиция Л.Ф. Добротворского… до указанных дам куда как дальше…
Да… до прелестных дам…
Холодные серые нити тумана наползали на низкий болотистый берег… Ледяные, стылые даже на вид – волны – лениво колыхали ледяную шугу, оставляя её на сером песке заберега…
По песку неторопливо разгуливали огромные чайки…«Ходит чайка по песку – моряку сулит тоску…»
Барон Эдуард Толль забил последний гвоздь и сказал боцману Никифору Бегичеву: «Ну, можете поднимать…»
Матросы потянули за серые тросы, именуемые на флоте концами – и высокий крест поднялся к серому небу…
Утоптав песок, всё обнажили головы…
Мичман Семёнов вытащил из полевой сумки тетради и прочитал вслух: «4 сентября штурман дубель-шлюпки „Якутск“ Семён Челюскин записал в вахтенном журнале: „Свезли на берег бывшаго лейтенанта Прончищева жену. В исходе 2 часа пополуночи лейтенанта Прончищева положили во гроб и свезли на берег“.
6 сентября Василия Прончищева похоронили здесь, на высоком берегу мыса Тумуль.
А через шесть дней, 12 сентября 1736 года, Челюскин записал в журнале: „В начале сего 4 часа пополуночи бывшаго командира дубель – шлюпки Якуцка Прончищева волею Божею жена его умре“.
Ее похоронили рядом с мужем. Вот здесь – Мария Прончищева и лежит… Пусть ей будет пухом Русская земля…»
Неровный, сухой залп…
Когда возвращались к шлюпке – Толль схватил Семёнова за руку:«Я верю! Верю… она есть! Ведь… Видел же её Прончищев… видел Челюскин… я найду её… мою Землю Санникова!» (и через семь лет – он отправится, отважный полярный рыцарь, в свой последний ледовый – крестовый поход… и я верю – под вечными сполохами полярного сияния он всё-таки увидел её, и – умирая, коснулся леденеющей рукой её чёрных, заиндевевших камней… )
Последний русский первопроходец – Никифор Бегичев – тоже в это верил…
Что заставляло нашего героя голодать, делить со своими товарищами – матросами последний кусок сухаря – причём ломая его, Семёнов ЖУЛЬНИЧАЛ – оставлял себе МЕНЬШИЙ ломтик («Я командир, я должен и обязан беречь своих людей…»), терпеть пронизывающий холод, вечную промозглую сырость, тяжкий труд до кровавых мозолей, лишения… Какие лишения? А вы, дорогие читатели, просто за Полярным кругом попробуйте снять штаны и провести простой акт дефекации – когда в обнажившийся афедрон тут же пытаются впиться сотня комаров… лето, однако!
Зачем он это делал? Вы не поверите… они искали путь к Енисею, провешивали фарватеры, работали для блага Родины… они были патриотами! Причём никто их это делать не заставлял – все члены Енисейской Полярной Экспедиции были только добровольцами…
Единственное, что заработал для себя лично в этой экспедиции Семёнов – больные, застуженные почки… благодарность Российского Географического Общества… любовь и уважение к простому русскому матросу… не так мало!
Впрочем, в лейтенанты его тоже произвели – в том же 1893-ем… по выслуге лет…
А потом была Николаевская морская академия…
Думаете, туда принимали кого попало? Да ведь и учреждена она была для «усовершенствования некоторого числа отличнейших из вновь произведенных офицеров в высших частях наук, к морской службе потребных».
