– Вот они!
Крылатая тактическая ракета "Си Томагавк" летит на высоте десять метров над землей, в полете увидеть ее вряд ли возможно. На этот раз к цели летели сразу несколько ракет, прокладывая путь по командам системы наведения. Систему наведения в этот раз программировали вручную – вымеряли до десятых и сотых координаты целей в системе GPS, вводили полученные со спутников данные. Очень плохо было, что налет намечался ночью, нельзя было использовать телевизионную систему наведения – когда боеголовка опознает цель по спутниковой фотографии. Но дневной налет сулил проблемы сам по себе – ночью вся охрана за исключением дежурной смены однозначно будет в казарме, а днем мало ли кто куда разбредется. Даже один человек может такие проблемы создать, что…
Первая ракета, снаряженная боеголовкой объемного взрыва навелась точно на казарму. Те, кто спал в ней даже не успели ничего понять: боевой блок с грохотом пробил крышу и через несколько секунд лопнул адским огненным шаром, пламя с температурой больше двух тысяч градусов слизнуло всех, мгновенно превратив в жирный черный пепел. Объятое пламенем здание, разорванное объемным взрывом изнутри, словно в замедленной съемке стало оседать, рушиться.
Еще две ракеты забрались повыше и лопнули над своими целями на высоте сто метров, выбросив из своего чрева с десяток автономных самонаводящихся элементов весом несколько десятков килограммов каждый. Выбросив небольшие парашютики, эти самонаводящиеся элементы бесшумно, неотвратимо заскользили к земле – и через несколько секунд волна взрывов накрыла ангары с техникой. Можно было, конечно использовать эту технику, все равно к этому времени никого из экипажей не должно было быть в живых, но, поразмыслив, планировщики операции решили не рисковать. Русские были известны своей непредсказуемостью, это не немцы. А если кто-нибудь решит заснуть в ангаре с техникой, а не в казарме. А потом, когда казармы будут уничтожены, выкатит на улицу БМП, да и вдарит прямой наводкой по прорывающимся на территорию грузовикам? Лучше не рисковать и уничтожить технику, все равно русские должны сдаться, а не штурмовать станцию.
Оставшиеся четыре тактические ракеты повели себя странно. Каждая из них взяла свой курс – и вел он к периметру станции, к сторожевым вышкам, к датчикам, к ощетинившемуся стальными колючками забору. Каждая ракета пролетела на высоте примерно пятьдесят метров над своей стороной периметра, выбрасывая один за другим небольшие стальные цилиндрики, каждый из которых весил полтора килограмма. У этих цилиндриков не было стабилизирующих падение парашютиков, по сути это были увеличенные в размерах гранаты. Падая, они мгновенно взрывались, уничтожая все на своем пути. В несколько секунд неприступный периметр объекта исчез в огненной строчке разрывов.
Не прошло и минуты – а охрана станции была уничтожена. Полностью.
Первый лейтенант Лири щелкнул по закрепленному на горле микрофону, привлекая внимание остальных.
– Всем вперед! Огонь на поражение без команды!
– Аллаху Акбар! – восторженно сказал агент, он же шейх, он же руководитель боевой организации аль-Каиды в регионе Мохаммед Атта. В этой жизни он сделал еще не все, что должен был – именно поэтому британцы его предупредили, дав возможность уйти от налета русских морских десантников. Уходя, он оставил на смерть всю свою охрану, безмерно преданных ему людей – но это было неважно. Тот, кто отдаст жизни на пути джихада, сражаясь за торжество религии ислам, все равно становится шахидом и попадает в рай, не правда ли? А ему еще предстояло стать голосом, голосом миллионов угнетенных, находящихся в рассеянии мусульман. Голосом, требующим то, что они заслужили по праву – жить в своей и только своей стране, управляемой по законам шариата. И пусть только русские попробуют не дать им это!
Восточные территории. Воздушное пространство
Ночь на 01 июля 1992 года
– Я "Барс-главный"! Внимание всем! Входим в опасную зону! Перестроиться в боевой порядок, снизиться до эшелона два, включить системы подавления! "Гром один" и "Гром два" – по выявленным целям огонь без команды!
– "Гром один" принял!
– "Гром два" принял!
Одним из преимуществ постоянно закрепленной, а не придаваемой по необходимости техники является то, что она всегда при тебе, ты знаешь ее состояние и в любой момент, минуя бюрократические согласования, подразделение может вылететь в зону боевых действий. Так получилось и сейчас – от момента принятия решения, до момента взлета первого, разведывательного полка шестьдесят шестой ДШД времени прошло меньше часа.
Через час прошли над Константинополем – верней, не над самим городом, а севернее его. Город сверкал огнями, город не спал – но уже было видно, что система ПВО приведена в повышенную боевую готовность. Ответчик "свой-чужой" едва не взбесился, отрабатывая запросы от прикрывающих регион систем ПВО.
А вот дальше, за Константинополем, света уже не было – если не считать неверные отблески пожаров на земле. Они шли словно над вражеской территорией, или как будто на ночных учениях, в Сибири. Электромагнитный импульс ядерного взрыва вывел из строя всю энергосистему региона – что не сгорело мгновенно от чудовищного скачка напряжения – вышло из строя от дисбаланса нагрузок в системе. Так называемое "веерное отключение".
Шли клином – неровным, расходящимся в стороны треугольником, образуя сплошное поле помех. По краям шли боевые, пятьдесят девятые "Ястребы", внутри клина расположились массивные, транспортно-боевые "Ястреб-89". Чуть выше, словно овчарки вокруг овечьего стада описывали большие круги два тяжелых штурмовых самолета "Громовержец" – большие, с четырьмя турбовинтовыми моторами, вооруженные ракетами и скорострельными пушками.
После Константинополя заправились – и пошли на снижение. До цели оставалось еще немного – сначала захват, с ходу аэропорта, потом сразу – начало активных действий в городе. Единственная проблема – с собой не взяли самоходные гаубицы, но зачем они нужны, в городе то? Самым мощным вооружением разведполка из числа того, что несли на подвесках под брюхом транспортные вертолеты, были автоматические минометы "Василёк".
Полковник Манукян, позывной "Барс-главный" находился в головном вертолете. Как это и было принято в специальном десанте, внешне он ничем не отличался от подчиненных – каска, бронежилет, форма, разгрузка, автомат с подствольником, монокуляр ночного видения, закрепленный в кронштейне на каске. В бою, снайпер убитого командира за троих убитых солдат считает – глупо умереть из-за того, что решил выделиться и показать свое командирство.
Сейчас полковник, надев гарнитуру рации – ее держал сидящий рядом радист, внимательно прослушивал эфир, пытаясь понять, что происходит и не пропустить сообщений, предназначенных ему.
– "Оса-один" "Барсу-главному", прием!
– На связи!
Все истребительные эскадры старались брать себе позывные в честь хищных птиц или опасных насекомых
– "Барс-главный" я "Оса-один". Взлетели с "Николая Первого" четыре минуты назад. Приказано прикрыть вас с воздуха, прием!
– Вы же на ремонте, прием!
– Если нет хода – летать то все равно можно, прием!
– Спасибо, "Оса-один", что по обстановке?
– Судя по данным разведки, там идет бой, "Барс-главный".
– Тебя понял, прием!
– Тишина в эфире! "Рубин" вызывает "Барса-главного", прием!
Что-то произошло…
– "Барс-главный" на приеме
– "Барс-главный", по непроверенным данным произошло нападение на объект в Искендеруне! Приказываю направить один батальон в район Искендеруна, проверить информацию, при неподтверждении – выйти на связь и доложить! Как поняли, прием!
Атомная станция!!!
– Вас понял, "Рубин"! Внимание, я "Барс-главный"! "Барсу-первому" изменить курс, следовать по направлении к объекту особой важности в Искендеруне, квадрат двадцать-двадцать семь по карте шестнадцать! Разведать обстановку, доложить! Соблюдать осторожность, возможно, там идет бой. Как поняли, прием!
– "Барс-главный", вас понял, меняю курс!
– Удачи. Конец связи!
О том, кто находится в первом, наиболее подготовленном, натасканным на действия в городе и борьбу с терроризмом батальоне полковник Манукян вспомнил через три минуты, когда менять решение было уже поздно. Да и – положа руку на сердце – кто справится с задачей лучше, чем первый батальон…
Бейрут, воздушное пространство. "Громовержец-два"
Ночь на 01 июля 1992 года
В большом, вооруженном до зубов самолете было темно, шумно, едва заметно пахло машинным маслом. Четыре мощных турбовентиляторных двигателя с восемью саблевидными лопастями винтов каждый несли сквозь ночь многотонную тушу тяжелого штурмовика со скоростью около шестисот километров в час на высоте примерно сто метров над землей. Система автопилотирования с автоматическим огибанием рельефа местности, почти полностью приняв на себя функции пилотирования, то бросала самолет вверх, то резко кидала вниз. И экипаж и операторы наведения, и группа управления огнем сидели пристегнутые к своим креслам – во время такого полета можно было с равной степенью вероятности грохнуться со всего размаха об пол или приложиться головой об потолок.
