Примерно минут через тридцать я почувствовал, что мы начинаем снижаться.
* * *
Внедорожник, за которым меня привезли на вертолете, показался с небольшим опережением. Спереди и сзади его сопровождали микроавтобусы — очевидно, охранение. Наши разведчики уже давно заняли позиции и теперь дожидались команды устроить взрыв, после которого завяжется бой.
— Начали! — приказал Голова.
Я стоял рядом с командиром, пребывая в легком трансе, потому сквозь рев моторов приближающихся автомобилей четко расслышал шорох снарядов. Каждая машина получила в бок электромагнитную мину, и в следующие несколько мгновений движение конвоя сбилось. Передний микроавтобус вильнул колесами, едва не вылетев с трассы на обочину, но все же водитель удержал машину.
И в этот момент разведчики открыли шквальный огонь, стреляя по колесам. С громким хлопком лопнуло первое, и ведущий конвоя все-таки покинул дорожное покрытие, тут же капотом влетев в дерево. Ствол покачнулся, но устоял, а вот сидевшего рядом с водителем человека просто вынесло через лобовое стекло.
— Зверь, вперед, — приказал Голова, и я, усилив свой щит, выскочил на дорогу.
Незримое в темноте поле встретило скользящий по трассе внедорожник. Лобовое стекло с хрустом пошло трещинами, морду машины смяло в гармошку, и я двинулся к автомобилю, не обращая внимания на свистящие повсюду пули.
Стоило мне открыть водительскую дверь, в лицо мне ударил поток ветра такой мощи, что меня сдуло, как тряпичную куклу. Перевернувшись на земле, я обновил крепость щита и бросился вперед, уходя от заметных глазу спиралей — маленькие ураганы проносились мимо, но при этом сдували внешнюю часть моей защиты.
Противник выскочил из машины, с его лица, пострадавшего при резком торможении, капало, но это ничуть не мешало осману действовать.
Крикнув курьеру, чтобы тот стрелял, одаренный выпустил в мою сторону новый поток воздуха, но теперь я этого ожидал и, создав пологую плоскость, отразил атаку.
Водитель бросился на меня с такой скоростью, что пыль и осколки стекла поднялись с дорожного покрытия и последовали за ним. Я еще сильнее разогнал собственное восприятие, чтобы только поспевать за врагом. Однако он все равно был быстрее, и физически было сложно реагировать вовремя.
В его руке блеснуло лезвие длинного ножа, окутанное стихийной техникой. Я не стал подставляться под удар, пропустил выпад справа, а потом ударил по руке с ножом коленом и локтем. Хруст костей слился воедино с воплем боли из глотки османа, и я добил его ударом поля по шее.
Все произошло очень быстро. Курьер успел только выставить ствол автомата в разбитое окно. Стрелком он оказался неважным — большая часть пуль просвистела мимо, другие падали на землю, сплющенные моей защитой.
Вырвав с помощью дара дверь, я заставил курьера выронить автомат и, создав силовую нить, прикончил его. Кейс лежал на заднем сидении, пристегнутый к руке трупа. Еще одно напряжение дара, и перебитая цепочка отвалилась на пол внедорожника.
Захватив кейс, я побежал обратно к кустам, где меня ждал Голова, но дорогу мне преградила резко выросшая на пути скала.
— Не будет одаренных, — прошипел я, отталкиваясь ногой от возникшего передо мной препятствия.
Взлетев в воздух, я нашел взглядом тюрка, помогающего себе руками для создания очередной техники и, вырвав пистолет из кобуры, разрядил по нему всю обойму. Это хоть и не убило врага, но заставило османа отвлечься на несколько мгновений.
Приземлившись, я рванул в сторону от резко выстреливающих из-под асфальта каменных шипов, пробегая между ними, а порой и отталкиваясь от них. Осман резко вскинул руки, соединяя ладони над головой, и вокруг меня вспухла дорога. То, что Авдеев делал на пределе сил, эта тварь совершила за секунду.
Вражеский кокон сжал меня со всех сторон. Я ощутил, как давит подконтрольная одаренному почва, и поспешно укрепил щит, после чего сформировал узкое лезвие и превратил собственное поле в пилу. Техника земляного развалилась, и я выскочил наружу, ускоренный до предела.
До врага оставалось всего метров двадцать, я уже четко видел его, покрытого с ног до головы в защитную оболочку стихии. Свистящие пули вышибали из нее осколки, но тюрк легко сращивал повреждения, и при этом применял против меня сложные техники.
Я выпустил несколько своих полей-лезвий, и они вскрыли каменную защиту врага. Осман выставил руку мне навстречу, поднимая очередную стену. Я ответил острым шипом, и в следующую секунду оказался напротив него.
Я ударил правой рукой, усиленной покровом и внешним полем, и продырявленное тело быстро потеряло защиту. Осман рухнул наземь, и в это же мгновение по мне ударил огненный вал. Яркий свет ослепил меня на секунду, и я рванул в сторону, больше интуитивно уходя с места, чем заметив опасность.
Тюрк приземлился там, где я только что стоял, окутанный пламенем, как факелом. Резко рванув ко мне, он в полете создал пару хлыстов, и тут же принялся бить ими с сумасшедшей скоростью.
Я отступал под его ударами, принимая их на постоянно обновляемый щит. Каждый взмах вражеского хлыста оставлял вокруг меня выжженные полосы. Воздух провонял битумом.
Почувствовав спиной, что я уперся во внедорожник, я оттолкнулся от земли и, перебросив себя через машину, приземлился по другую сторону автомобиля. На дороге лежал автомат курьера. Я подхватил его и отпрыгнул назад.
Хлыст с шипением ударил сверху вниз, расплавляя внедорожник на две неравных части. Второй обрушился справа, проделав еще одну дыру в машине, и я ответил очередью, заставляя огневика отвлечься на защиту.
Окутавшийся пламенем осман рванул ко мне, и я поспешно накрыл его куполом. Усилив давление, быстро сжал противника, пока тот не превратился в мешок. А чтобы точно убедиться, что с врагом покончено, перерубил ему шею с помощью поля.
Краем глаза заметил, что на другом конце трассы в это время разведчики уложили еще одного одаренного. Водник закрутился на месте, раздираемый пулями, и рухнул на асфальт.
— Зверь, назад! — приказал Голова, и я рванул в сторону от машины.
Огромный торнадо подхватило искореженный внедорожник и тут же растерло его в пыль. Меня протащило по асфальту, но техника развеялась, не успев засосать меня в свою воронку. А ее творец уже мчался ко мне.
Враг двигался быстро, а его кокон легко отводил свинцовые пули в стороны. Я отбросил бесполезное оружие и, швырнув дипломат в кусты, где все еще должен был оставаться Голова, создал новое поле вокруг противника.
Но тот успел чудом выскользнуть, когда купол закрывался. В мгновение ока сократив дистанцию между нами, осман разрядил в упор магазин автомата, после чего попытался достать кинжалом, вокруг которого с ревом вертелся маленький смерч.
Я перешел в глухую оборону, наращивая щит едва ли не медленнее, чем враг наносил свои удары. А потом перевесил свою защиту на османа и резко сжал пространство. Воздушник раскрутил внутри свой торнадо, но его сил хватило лишь на то, чтобы продлить собственные мучения.
Я усилил давление, и вот уже мужчина лет тридцати падает на асфальт трассы, пытаясь выбраться из безвоздушного пространства. Я нажал еще и дождался его смерти, после чего тоже обезглавил.
— Зверь, уходи, — приказал Голова, и я выполнил приказ.
С оставшимися людьми разведчики и без моего вмешательства справлялись. Группа, до этого притаивавшаяся на обратной стороне, уже вышла из укрытия, чтобы добить раненых противников, с моей стороны тоже показались первые бойцы.
Когда я приблизился, командир стоял на том же месте, держа дипломат в руке.
— Задача выполнена, Голова, — кивнул я ему, протягивая руку за кейсом.
— Больше не бросай где попало, Зверь, — ответил тот, вручая мне свой чемоданчик. — Вертушка будет на месте через десять минут, не опаздывай.
Я кивнул и перешел на бег, чтобы успеть добраться до точки нашей высадки в полукилометре отсюда. Одаренные могли бы доставить солдатам проблем, так что хорошо, что меня решили выдернуть так скоро. Я и жизни русских бойцов сберег, и право Романовых создавать боярские семьи отстоял. Теперь отец сможет заняться нашим расширением, а мне можно будет относительно спокойно чувствовать себя рядом с сотрудниками ЦСБ.
