class="p1">— Ты, наверное, сейчас думаешь «Зачем?».
Дед вызвал меня к себе сразу, как только я вернулся. На этот раз встреча происходила не на терассе, как вчера, а в рабочем кабинете. Причём кабинет принадлежал не Витьку — хозяину ранчо, а именно Деду. Для него вообще было выделено целое крыло, которое пустовало во время его отсутствия здесь. То есть — почти всегда. Но сегодня кабинет использовался по назначению. Дед восседал во главе длиннющего стола, за которым могло разместиться человек тридцать, а я — у боковой стороны этого монументального сооружения, по правую руку от Деда. По правую руку — это хороший признак…
— Дело в том, что мы умираем…
Я непонимающе посмотрел на Деда. Ну да, все мы смертны. Иногда даже внезапно смертны, как сказал один умный человек. Но тут уж ничего не изменишь… И какую связь имеет моя поездка «на ту сторону», и вопросы смерти, причём не лично моей, а то ли моей вместе с Дедом, то ли вообще всех-всех-всех…
— Наша цивилизация умирает, — поправился Дед. Ну, похоже у него начался старческий маразм… Ещё во времена Древнего Рима старики говорили, что молодёжь пошла не та, что всё катится в Татрарары… Кстати: римская цивилизация действительно рухнула.
Дед продолжил:
— Я не впал в маразм.
Он что, мысли мои читает?
— Наша цивилизация умирает… Та, что называется «Западная». Ты можешь сказать, что «загнивающий Запад» сейчас цветёт и пахнет, а рухнул СССР. Постоянно обвинявший Запад в загнивании, — Дед усмехнулся. — Дело в том, что СССР, как теперь и Россия — тоже, если всмотреться попристальней — части Западной цивилизации. Она — как язва, как инфекция, заражает всё, к чему прикасается. Да, люди в странах, «приобщившихся» к ней, живут лучше, чем в «неприобщившихся». И дольше… Люди. А человечество в целом вымирает. Если бы твой дедушка в своё время эмигрировал в Штаты, тебя бы, скорее всего, сейчас просто не было. Люди приезжают в эту лучшую в мире страну, а через несколько поколений их потомки уже не топчут нашу планету… То же самое в Европе. И в России. Ты скажешь мне, что есть и другие цивилизации… Но они тоже уже заражены. Все. И китайцы, и индусы… И даже арабы. Так что новый чистый мир — это замечательная возможность начать всё с чистого листа, и спасти человечество.
Дед замолчал, испытывающе глядя на меня.
Мои мысли заметались в разные стороны. Когда вдруг кто-то, пускай из самых лучших побуждений, собирается облагодетельствовать человечество, и повести его железной рукой к светлому будущему, от такого человека следует держаться как можно дальше, а лучше, если есть возможность, тихо придушить его где-нибудь в укромном уголке. К сожалению, придушить Деда не получится. Свалить от него — тоже вряд ли… Ну я и влип!
Мой собеседник прервал затянувшуюся паузу:
— Ну как тебе официальная версия?
У меня словно камень с души упал.
— Вполне, — осторожно ответил я, пытаясь понять, какая роль во всём этом представлении будет отведена мне. — Вполне стоит любой другой. А что на самом деле?
Дед ещё раз усмехнулся:
— А вот тут думай, что хочешь. Ты же видел золото. Может, я решил не делиться ни с кем курицей, в буквальном смысле несущей золотые яйца… А может, я на старости лет решил поиграть в «Цивилизацию». Только не на компьютере, а в реальном мире, а может… Может, официальная версия не так уж и отличается от реальной?…
Вот замутил. Тут без поллитра не разберёшься.
— Теперь — почему я тебе всё это показываю и рассказываю, — наконец Дед подобрался к самому главному. — После твоего подземного путешествия заниматься своей обычной работой ты не можешь, — мысленно я кивнул. Это и ежу понятно. — У тебя есть неплохие организаторские способности. Я сужу по показателям тех твоих фирм, которые занимаются реальной деятельностью, причём — производством, а не перепродажей. — Вот, блин, узнал — старый хрыч! Эти фирмы я старался не светить. Ими я занимался скорее для души. У нас на производстве много денег не заработаешь… Интересно, во что теперь выльется моё невинное хобби, — поэтому я считаю, что ты вполне способен поруководить и более масштабным предприятием. Тем более, что оно пока по размерам не сильно больше твоих фирм.
— То есть, вы ставите меня на этот новый мир? — я не поверил своим ушам.
— Да, — короткое слово упало, как тяжёлый камень, пригвоздивший меня к новой должности. С дедом по поводу назначений спорить было не принято. Или принимаешь — или «До свидания!».
— Но ты не бойся, — поспешил утешить меня Дед. У тебя будут помощники. Если твоя должность примерно соответствует должности премьер-министра, то твоих помощников, соответственно, можно называть министрами. Или как-нибудь по-другому. Завтра у вас первое заседание… Там и определитесь.
А сегодня отдыхай, набирайся сил. Можешь на пляж сходить… Он сегодня в твоём полном распоряжении. Марина с Витей ночью улетели в Ниццу.
Приказы руководства подлежат неукоснительному исполнению. Особенно если это приказ отдыхать. Покинув кабинет шефа, и оказавшись в выделенных мне апартаментах (а это были именно апартаменты, в отличие от той комнаты, в которой я жил в прошлые визиты сюда), я первым делом наконец-то принял ванну. Вторым — рухнул в чистую мягкую постель, и отрубился.
Возможно, кому-то покажется странным, что можно заснуть сразу после того, как узнаешь о таких крутых переменах в своей жизни. Но я слишком вымотался за последние трое суток, и желание поспать перевесило вполне естественный мандраж перед завтрашней премьерой в роли премьер-министра (извините за каламбур).
Проснулся я часам к трём. Подумав, решил воспользоваться советом Деда, и сходить на пляж. Нет, плескаться в волнах мне не хотелось. Просто посидеть на берегу, поглазеть на волны, набегающие на берег одна за другой, и обессилено уползающие обратно в океан, и подумать о том, как жить дальше.
Я думаю, очень многие дорого бы дали, чтобы оказаться на моём месте… А я вот никак не мог понять, радоваться мне или горевать.
С одной стороны, передо мной открывались не то, чтобы радужные, но по крайней мере, широкие перспективы. Я не тешил себя иллюзиями, что получил почти неограниченную власть. Дед есть Дед, и без плотного контроля я не останусь. Однако, если я буду хорошо справляться со своими обязанностями, этот контроль будет ослабевать, а в моих руках будет концентрироваться всё большая и большая власть — самый сильный наркотик в этом мире. Попробовав его, трудно остановиться, а я уже, можно сказать, «попал на крючок».
С другой стороны, и
