сделаю того, на что другим полусотни лет хватает. Вон, яхту до сих пор не заказал. И с Жанной второй месяц хочу расстаться, все забываю ей об этом сказать.
На площадке перед воротами безлюдно. Машин меньше не стало. Рядом с моим «Егерем» уже стоит синяя нижегородская «Прима». Небольшой женский автомобильчик с забавными такими фарами и оригинальными обводами. Со стороны напоминает китаянку в момент потери анальной девственности.
Щелкаю кнопкой сигнализации, открываю дверь машины. Сумка как лежала, так и лежит на заднем сиденье. Ее с одержимого хватает на все случаи жизни.
Вытаскиваю из кармана телефон, выключаю и бросаю в бардачок. Всё. Меня больше нет. Кого нужно, я предупредил заранее. Остальные обойдутся. Ничего чрезвычайного в ближайшие дни не произойдет, а если и так, то не мои проблемы. Сумку на плечо. Тихий щелчок блокирующихся дверей. Автомобиль подмигивает в ответ на сигнал с кнопки. Ключи в карман брюк. Проверить документы, деньги. Теперь всё.
С озера тянет свежестью. В такой солнечный день решительно невозможно устоять перед соблазном окунуться. Всякая тварь Божья к воде тянется. На пляже куча народу. Ребятня резвится на мелководье. Лежаков здесь нет. Загорают на полотенцах или прямо на траве. Шумная компания хохотушек младшего отряда разложилась на мостках.
Даша сегодня в ударе. Мы переодеваемся в одной кабинке. Это она так решила, зашла следом за мной и одним движением расстегнула рубашку. Не получается у нее самостоятельно застегивать верх купальника, руки не дотягиваются.
— Ты уверена? — облизываюсь.
Настроение хулиганское. Покачиваю бедрами, медленно снимаю блузу, поворачиваюсь на месте. Бюстгальтеры не люблю, и сегодня не надела. Потягиваюсь, выгибаюсь. Глаза Даши расширяются, она пытается меня обнять. Легонько отталкиваю подругу.
— Ты хотела меня подразнить? Держись и не трогай — шепчу хриплым голосом.
Одной рукой провожу по груди, второй расстегиваю ремень, молнию на левисах. Они свободного покроя. Покачиваю бедрами, и штаны спадают. Поднимаю их ногой, вешаю на крючок.
— Хороша? — сама горю от страсти и одновременно сгораю от стыда. Неправильно это, но я же не железная.
— Лена, ты прелесть.
Мое настроение захватывает подругу. Летнее солнце, воздух, атмосфера свободы срывают с нас налет цивилизованности, как шторм рвет пену с гребней волн. Все скрытое, подспудное вырывается на свободу.
Дашенька высвобождает грудь из узилища бюстгальтера и расстегивает замок на юбке. Ткань сползает по ее стройным ножкам. Гляжу на это чудо, не отрывая глаз. Чувствую, как внутри все горит. Внизу живота тянет.
Боже мой! Как это заводит! Дарья лукаво закрывает лицо юбкой, прикрывает грудь руками, поворачивается боком. Сглатываю слюну. Удержаться выше моих сил. Она такая красивая! Стройная, гладкая, с приятными округлостями. Нечленораздельно мычу и яростно натягиваю на себя купальник.
— Получила? — глаза подруги искрятся.
— Вечером отомщу — грожу кулаком.
Из кабинки выходим вместе. Находим свободное место под обрывчиком, оставляем вещи и, взявшись за руки, бежим купаться. Вода прелесть. Выплываю за буйки. Гребу спокойно, сильными размашистыми движениями. В голове сумбур. От греховных мыслей самой не по себе. Хочу и боюсь одновременно. Понимаю, неправильно это и плохо, результатом только боль и стыд, но ничего не могу поделать. Вода охлаждает кожу, ритмичные движения успокаивают, настраивают на правильный лад. Переворачиваюсь на спину. Отталкиваюсь ногами. Вокруг никого нет. У берега из воды торчат головы, салажня поднимает тучи брызг у самого берега. Я одна. Благодать.
Эх. Так бы и лежала на воде. В небе плывут облака. Над водой кружат стрекозы. Что-то поплескивает, булькает, шелестит. Вон, остров. Отсюда он кажется огромным. Над берегом возвышаются сосны. Если Димка не обманет, туда завтра и сплаваем. А если откажется, без него сходим на лодке.
Интересно, а грести он умеет? Забавно, если мне скромной девушке придется брать весла в руки. Последний раз на лодке каталась две недели назад на Лахте. С веслами работать умею, но не всем показываю. С Катей и Витей можно, они меня и так как облупленную знают. Перед посторонними же бывает строю из себя хрупкую слабую гимназистку. Иногда получается. Иногда даже верят.
Лязгает затвор, прижимаю приклад к плечу. Палец на спуске. Второй рукой придерживаю винтовку за ложе. В перекрестье прицела круги мишени. Успокаиваю дыхание. Оружие это продолжение моих рук, патроны в магазине посланцы моей воли. Ощущаю приятную тяжесть штурмовой винтовки. Ноздри щекочут запахи смазки и кордита. Это возбуждает.
Рядом бухают выстрелы. Треск короткой очереди. Частые хлопки пистолета. Отмечаю посторонние звуки краем сознания. Не мешает. Прицел, мушка и мишень на одной линии. Плавно давлю на спуск. Резкий толчок в плечо. Глухой звук выстрела. Характерный голос «Шведы». Поправляю прицел. И в темпе четыре патрона один за другим.
Переводчик вверх на автоматический огонь и короткую очередь по второй мишени. Последнее упражнение смазала. Не удержала ствол. С досады негромко чертыхаюсь.
— Молодец, Филатова — на плечо опускается рука тренера.
Ставлю оружие на предохранитель и подхожу к трубе. Оптика услужливо приближает мишени. Так и есть: первая поражена, все пять пуль в яблочко. Вторую перечеркивает строчка очереди.
— В реальном бою ты убила обоих.
— Плохо. — Жму кнопки пульта. На дистанции в рамках появляются новые мишени.
В магазине должно остаться около пятнадцати патронов. Этого хватит.
— Я повторю, Евгений Антонович.
Две мишени на дистанции «300». Третья на пятистах метрах. Стандартное упражнение. В армии унтера добиваются приемлемого результата от всех солдат. Я не служу в армии, мне всего шестнадцать лет. Я не буду служить, я девушка. Но что это меняет? — Ничего.
На позиции справа папа расстреливает второй магазин. Как и я сегодня работает со «Шведой». Старое доброе оружие ШВД-38, Штурмовая Винтовка Долгова образца 1938-го года, убивавшее и защищавшее уже тогда, когда не только папы, но дедушек в проекте не было. Тяжелая и не слишком точная автоматическая винтовка массового военного выпуска. Современные штурмовые винтовки точнее, легче, надежнее. Но и из «Шведы» можно бить точно в цель. Я должна попасть, и точка.
Инструктор отходит в сторону. Занимаю позицию. Погода хорошая, солнечно, ветра нет. Поднимаю оружие, снимаю с предохранителя. Три мишени. Две рядом, третья на удалении. Четкие черные круги на белом поле. Представляю себе, как на меня бегут вражеские солдаты, на ходу поднимают автоматы….
— Нет!
Винтовка выплевывает очередь. Буквально вижу, как пули рвут черное пятно мишени. Разогнавшаяся до сверхзвука сталь пронзает человеческую плоть. Перевожу огонь на вторую мишень. На выдохе жму спуск. Попала. Чувствую, на этот раз все пули в цель. Теперь самое сложное. Третья мишень. Целюсь чуть ниже центра.
