теплую ручку.
Ржавые петли, в которых перегорела смазка, издав протяжный стон, позволили дверце «приветливо» распахнуться. Первым в небольшую камеру, пригнув голову, чтобы протиснуться под низенькой притолокой, прошмыгнул Потехин. Следом за ним вошли в каземат, так же пригнувшись, и Легион с оснабом.
Подобных казематов Головин насмотрелся по самое «не могу», от маленьких и неказистых, в которых едва-едва поместится один узник, до огромных — в которых можно одновременно содержать пару десятков Одаренных, да еще и для пыточного арсенала место останется.
Да-да, любили в свое время его благородные коллеги-аристократы с Талантливыми врагами развлекаться, выпытывая тайные родовые Знания. А после изгнания высокородных Осененных за рубеж, да тщательного прореживания их оставшегося на Российских просторах поголовья, Советская власть, экспроприировавшая да национализировавшая многочисленные аристократические особняки, не придумала ничего лучшего, чтобы использовать казематы, защищенные от Магии, по прямому назначению.
Тюремная камера в Силовом отделе Дзержинского района НКГБ оказалась не из самых маленьких, и вполне себе вместила всех присутствующих офицеров, вновь обдав их морозной волной.
Оснаб внимательно оглядел заиндевевшие стены и низенький потолок, под которым болталась тусклая электрическая лампочка, невесть каким образом продолжавшая работать в этом выстуженном каменном мешке.
Посередине камеры было расположено кованое металлическое ограждение, в структуру которого были искусно вживлены наполненные Магией Руны и Знаки, складывающиеся в законченные Формулы. Работу известного на весь мир Дома Кюри Александр Дмитриевич узнал, едва бросив взгляд на филигранную решетку.
А на жестком и тоже металлическом топчане, вокруг которого и было выстроено кованое ограждение, святящееся разнообразием Магических Конструктов, лежал без сознания молодой и беспомощный красноармеец Мамонт Быстров. Его руки были не только пристегнуты друг к другу с помощью браслетов-Блокираторов, но еще и прикованы обычными наручниками к решетке.
— Ну ты и перестраховщик, Игнатий Савельевич! — Изумленно произнес Головин. — И как только не угробил парня?
— Подожди, Петр Петрович, меня укорять… — поспешно ответил майор, поэтапно отключая контуры Блокирующей Магию Клетки. — Что на это скажешь? — И Потехин вынул из специального гнезда подпитывающий Защиту Энергокристалл.
Потоком Сырой Энергии Головина едва не сбило с ног. Источник словно взбесился, черпая дармовую Силу, плотность которой в тюремной камере превысила все мыслимые пределы. Резерв «распух» и «затрещал», едва не лопаясь, а Энергия все продолжала вливаться полноводным потоком в опешившего от такого напора Мозголома.
Неожиданно волна Сырой Силы ослабла, словно кто-то резко перекрыл вентиль — это Потехин вернул Накопитель на место и восстановил один из контуров Защиты.
— Спасибо, Савельич! — немного отдышавшись, поблагодарил майора Александр Дмитриевич. — Что это вообще сейчас было?
— Да кабы знать, товарищ оснаб? — Пожал плечами начальник отдела. — Но Клетка Кюри, пусть и не окончательно, но не дает этой Энергетической Волне мощно распространяться. Не думал, что вас так накроет… Вон, товарищу полковнику все нипочем…
«Еще бы! — мысленно усмехнулся Александр Дмитриевич. — Товарищ полковник — Лич, и простой Силой не „питается“, ему особая Энергия нужна — Некротического характера. Сила мертвая, обратная Живительной Пране. Такой на местах кровавых преступлений с лихвой, на полях сражений, да на древних погостах. Вот и перенес он этот Поток безо всяких последствий. А мне умней надо быть и осторожнее».
— Похоже, чем выше Силовой Ранг, тем сильнее воздействие Потока, — предположил Александ Дмитриевич. — Слушай, майор, а ведь Клетка Кюри совсем же по-другому принципу работает, — заметил Головин. — Она Силы Оператора Блокировать должна, а не препятствовать их распространению!
— Так и я о том же, товарищ оснаб! — согласно закивал Потехин. — Этот важный момент очень хорошо в спецшколе разбирали. Но не Блокирует железяка Силовые способности этого говню… товарища! Так же, как и Коктейль Збарского! А я его столько в этого… товарища закачал — на целую роту Силовиков бы хватило! Теперь-то вы меня понимаете, товарищ оснаб?
— Теперь понимаю… И что, таким Потоком Силы от него разило с самого момента задержания?
— Никак нет, — ответил майор, — сначала ничего подобного не происходило. Просто Дар не Блокировался — и все. А вот после того, как снотворное подействовало — понеслось…
— Хм… Интересный эффект… — Задумчиво потерев подбородок, произнес оснаб. — Что же, интересно, такое ему снится…
Александр Дмитриевич просунул руку сквозь решетку и прикоснулся к голове спящего парня кончиками пальцем. Ментальный Импульс не проходил сквозь клетку, видимо, купировался системой Формул. А вот физический контакт неожиданно принес свои плоды — появился устойчивый контакт, скользнув по которому Александр Дмитриевич погрузился в дремлющее сознание молодого красноармейца Быстрова…
Головин стоял среди руин Вевельсбурга, а напротив него стоял бесноватый фюрер Вековечного Рейха — Адольф Гитлер! Вокруг клокотал, принимая в пространстве причудливые формы, настоящий океан Энергии, мощность которого потрясала воображение и пугала одновременно.
Неожиданно земля под ногами Александра Дмитриевича с утробным гулом ухнула куда-то вниз, а окружающее пространство заволокло поднятой пылью. Однако, Головин каким-то чудесным образом прекрасно видел, как следом за ним в бездонную пропасть рухнул и Гитлер. Его фигура, излучающая мощные Потоки Энергии, прекрасно просматривалась.
Они со свистом падали в образовавшийся пролом, а рядом пролетали большие каменные обломки Орденского замка, едва не задевая их стремительно падающие тела. Гитлер в ужасе сыпал проклятиями, но свист воздуха в ушах, не давал Головину их расслышать.
— Адьес, амиго! — Сами собой шевельнулись губы, а вскипающие вокруг потоки неизвестной Силы притормозили падение оснаба.
Фюрер неожиданно протянул ко нему руки со скрюченными пальцами, пытаясь повиснуть на смутно знакомой и обросшей шипами костяной броне. Могучим ударом когтистого кулака Головин вбил в черепушку фюреру его острый нос.
«Не будет больше совать его куда попало!» — посетила Александра Дмитриевича неожиданная мысль.
Гитлер обмяк, видимо потеряв сознание, и завращался безвольным «тряпочным» манекеном в потоке восходящего из разверзнутых земных недр теплого воздуха. Головин наблюдал за ним сверху, каким-то образом удерживая себя на одном месте, пока бессознательное тело фюрера окончательно не скрылось из глаз.
— Надеюсь, «айл би бэка» не будет? — Слова вновь выскочили сами собой, после чего Головин удовлетворенно плюнул вслед Адольфу, чувствуя настоящее удовлетворение от проделанной работы.
Неожиданно окружающее «пространство» замерло, превратившись в статическую картинку. Каменные глыбы прекратили свое падение, неподвижно зависнув в воздухе, пылевые завихрения зафиксировались этакими объемными инсталляциями. Что, черт возьми, происходит?
— Браво, Гасан Хоттабович! — раздался совсем рядом чей-то незнакомый голос.
И буквально в пяти метрах от Головина соткался из пустоты абсолютно лысый маленький азиат — по виду тибетец, в ярко-желтой тряпке, обмотанной
