рублей. В кассу… и НЕТ, на месте расплатиться нельзя!
Я расстроенно сжал губы и вежливо поклонившись, со всех ног умчался оплачивать информацию о потенциальном местоположении подрядчика.
…
Уже через двенадцать минут, в сопровождении внешне спокойного, но слегка подёргивающего щекой Джо мы уже бесцеремонно открывали двери склада.
— Э! Это только для персонала.
— Всё в порядке, я внештатный бухгалтер-счетовод, — совершенно не задумываясь, профессионально соврал я какому-то бдительному парню в замызганном халате. — Василия ищем. Кое-какие бумажки надо переподписать.
— По левой стороне у дальней стены. И скажите ему, чтобы прибрал лампу, задолбал уже!
Мы почти бесшумно прошли вдоль стеллажей, которые уходили под потолок и тем не менее, он практически тут же заметил наше появление.
Василий, в некоторых кругах так же известный как Василий Ныряльщик, стоял напротив стеллажа, как художник перед холстом и смотрел на шестнадцать коробков с печеньем с надписью «товарищество Эйнем». В тусклом свете окна отражалась его внутренняя боль. В имеющемся пространстве стеллажей аккуратно и плотно помещалось пятнадцать коробок и никак не желала помещаться шестнадцатая. Было видно, что он переставлял их так и эдак, изобретая и проклиная тетрис, но шестнадцатая коробка, как проклятая, не становилась в этот паззл, была лишней.
— Серый, место лампы в подсобке справа, и я не перестану туда её ставить, нравится тебе это или нет, — не глядя на нас, непреклонно пробурчал он под нос и стал вытаскивать три коробка.
— Это не Серый, а Аркадий Филинов и мне плевать на лампу.
Он медленно повернулся.
— И тебе не кажется, Василий, что этот коробок не становится сюда по той причине, что ему тут не место.
В его глазах зажёгся огонёк веселья.
— Здравствуйте, барон, давно не виделись.
— И что этот коробок просто надо убрать отсюда.
— Что-то случилось? — с некоторой надеждой в голосе спросил он
— Я не специалист по психоанализу, — игнорируя его вопрос, продолжил гнуть свою линию я. — Но тебе не кажется, что склонность к порядку, к систематизации, свидетельствует о большом внутреннем хаосе, как будто в твоей жизни чего-то не хватает, беспокоит, лишь поэтому так хочется привести в чистоту и систему внешнее окружение.
— Сбежать откуда-то надо, верно?
— Но никакие коробки не решат проблему, которая засела в груди.
— Я не буду совершать больше побегов. И совершать преступления не буду. Я изменился и полностью счастлив жизнью, которой теперь зажил! — Василий прижал руку к груди, там у него находился карман рабочей робы.
Словно пытаясь вернуть себе его внимание со средней полки упали те три коробка, которые он вынимал.
Джо посмотрел на меня, на коробки, чуть отодвинул Василия, шагнул вперёд, легко поднял сразу все коробки (упавшие три и ту которая не помещалась) повернул на девяносто градусов и с легким шуршанием вставил в имеющуюся нишу. Таким образом все злосчастные коробки поместились.
Василий на такое чудесное проявление логистического колдунства лишь едва слышно зарычал:
— Ну говорите уже, говорите.
— Да, нужно кое-откуда сбежать.
— Это был самый странный и довольно прибыльный заказ… Но мне нужны постоянная работа и стабильность. Я ведь не шучу, действительно пытаюсь исправить свою жизнь, даже паспорт новый купил, — он достал из нагрудного кармана робы книжку паспорта.
На мой искушенный взгляд документ выглядел чересчур новым.
— Имя оставил, традиция… — он горько вздохнул.
— А я Вас нанимаю на работу, Василий!
— Разовый побег — это не работа, — с надрывом выдавил из себя он. — И потом, я не хочу больше нарушать закон.
— Ну, сделать честного человека из Вас я не берусь, но… Чтобы сбежать, ничего нарушать не надо.
— Как это?
— Я объясню. И потом, после процедуры я буду счастлив пригласить Вас на работу на прииск, специалистом в области обеспечения безопасности, указывать на слабые места, на потенциальные места проникновения, возможности краж, нападений, хищений и так далее. Ваша способность видеть слабые места системы найдёт применение.
— Ну… мне надо подумать, взвесить.
— Не надо. Мы сейчас выйдем из этого склада, и Вы сюда не вернётесь, уйдёте не оглядываясь, даже не сдав свою форму. Вы попросту сбежите с работы, как, наверное, делали уже много раз в этой жизни.
— Ладно. Но это последний раз!
— Нет, не последний.
— Совершу для Вас побег и баста!
— И снова нет. Когда-нибудь Вам надоест работать на меня, и Вы снова сбежите. Но при этом я буду единственным, кто на Вас не обидится за это. Потому что такова Ваша природа, а против природы переть глупо.
Машина китайцев стояла заведённой, это был коротковатый низенький автобус, водитель даже на взглянул в нашу сторону, когда мы захлопнули дверь и тронулись.
— Лавка дядюшки По! — словно таксисту, озвучил водителю, тот снова не повернулся. — Босс наверняка захочет посмотреть и поучаствовать, но пусть уж сам туда придёт.
— Я его приглашу. Сам. — с сильным акцентом и словно преодолевая некое сопротивление, ответил мне водитель и замолк до самого места назначения.
Мы высадились и прошли в лавку.
Торговец, который ранее уже имел дело с Василием, покачал головой.
— Водки принести? — шёпотом спросил он меня, показывая на опытного «убегатора». Спрашивал он, опираясь на опыт прошлой подготовки, когда Василий прибухивал, пока его готовили.
— Пока не надо.
Осознавая уровень ответственности, торговец пригласил двух помощниц-родственниц. Одна немолодая, матёрая и молчаливая как водитель, сразу же стала снимать с Василия мерки. Вообще китайцы работали сплочённо, собранно, делали общее дело.
Другая родственница, более молодая, хотя судить о возрасте китаянок — дело совершенно неблагодарное, плавным и, я бы даже сказал, ласковым движением потрогала его причёску и локоны.
— Э! Волосы зачем? Не троньте волосы, на такое я не соглашался
Она улыбнулась и лишь как-то по-особенному погладила его по щеке. Василий почему-то немедленно заткнулся.
— Отлично, работа началась.
— В степняка? — тоном опытного визажиста спросил дядюшка По.
— В него.
— За пару часов подберём одежду из запасов, для аутентичности образа, потом эликсиры изменят форму глаз и сделают пигментацию кожи. Руки натрём травами, будут смотреться, как будто из Степи не вылазил. Руки очень сильно выдают человека. Ногти поджелтим, грязи добавим, зубы обработаем, будут временные тёмные пятна и серость. Брови выкрасим, волосы само собой, стопами займемся, вдруг его разувать будут.
— Серьёзный подход. В прошлый раз такого не было.
—
