Ознакомительная версия.
* * *
Андрей в десятый раз потыкал в клавиатуру и тупо уставился на экран. Никакой реакции. Завис намертво в третий раз за двадцать минут. Он нервно выругался, не выбирая слов, и треснул кулаком по экрану сверху. Тот мигнул и издевательски показал прежнюю картинку. Лучше бы постучать по ящику, но он относился к нему со слишком большим уважением, и трогать лишний раз боялся. Выкинет еще, какую гадость в отместку.
Не ко времени. Совсем не ко времени. Третий день он, забыв про все свои дела, пытался найти выход. Новости были крайне неутешительные. 'Добрый' Интернет стабильно 'радовал' его сообщением об удавшемся покушении. Как обычно появилось неожиданно, и он неприятно удивился на свой портрет в траурной рамке на собственном сайте. Вчера ничего не было. Значит, решение было принято буквально только что или исполнители уже готовы. Такие дела за день не делаются. Не обычный человек и по улицам не бродит. Охрана наличествует не из худших. Подготовка необходима.
Трудность была в том, что кто стоит за взрывами, было неизвестно. На людей его уровня заказухи не раскрываются. Слишком много желающих и обиженных. Выбор был богатый. Чечены, выяснившие подозрительные подробности рейда, азербайджанцы, всерьез разобидевшиеся на поставки военной техники армянам, Прилучный, пытающийся достать его из-за 'Североникеля', парочка недоброжелателей на высоких постах в администрации президента, осетинские водкопроизводители, которым он всерьез прищемил хвост…
Статьи, заполнившие Интернет, как всегда, пересказывали слухи. Ничего конкретного. Приятно удивила разве что Катя. И по делу, и вполне прилично. Хорошо отозвалась на прощанье. Он даже пожалел, что из перестраховки распечатать не может. Читать на ночь и восхищаться собственными духовными и государственными достижениями. Не человек — портрет идеального лидера.
Любые попытки действовать, приводили к одному результату. Смерти. Это не зависело от текущих дел никак. Он уже перепробовал все. Шел на контакт и пытался договориться со старыми врагами. Уступал и серьезно давил. Никакого прока. Явный кандидат в заказчики не наблюдался. Оставалось одно — все бросить и смотаться за границу. Управлять делами реально и оттуда.
Не хотелось. Очень не хотелось. Показать всем страх? Это чревато серьезными последствиями. Оставить дела на постоянных заместителей? Его волновало подозрение о причастности одного из них. Ну не видел он явных причин для покушения со стороны. Ничего особенного в последние недели и месяцы не происходило. Рутина. А вот подозрение, что у себя в компании что-то упустил, имело место. Слишком она разрослась, а многие привыкли решать свои осложнения самостоятельно на месте. Интересы филиалов и центра вечно расходились. Растащат ведь моментально все дело на куски! Зато и проверять никто не станет. Не до этого будет. Любой за свой кусок будет бороться, не задумываясь про целое.
— Пашка, — сказал, набрав номер и забыв поздороваться, — это я.
Он давно уже перестал себя утруждать ненужными бессмысленными вопросами и проверками. 'Ты дома?'. Если ответил на телефонный звонок, ясен пень — да. 'Как дела?', все равно правды не скажут, а жалобы от подчиненных выслушивать некогда. Вежливость осталась только в пределах протокола при общении с посторонними или необходимыми. Близких друзей у него никогда не было, а многочисленные знакомые со старых времен как-то незаметно исчезли. Раньше еще при необходимости и по просьбе мог помочь, но давно между внешним миром и ним встала высокая стена секретариата, и прорваться постороннему человеку стало невозможно.
— Ты мне нужен. Срочно. Ящик глючит, а показывать кому-то… сам понимаешь.
— Никаких затруднений, — ответил тот зевая. — Все равно пора вставать. Это Андрей, — сказал не в трубку. Мужской голос пробормотал не слишком приятную фразу насчет поднимающих с раннего утра. Слышно было прекрасно. — Вставай. Все равно пора. И снова к нему: — Часа через три подскочу.
— Почему так долго?
— Диски с программами надо взять, может, что улучшить или поменять. Есть сейчас возможности и новые примочки. Я ж дома все не держу. Давно в начальство выбился и этим у меня другие занимаются. Да и вообще. Не мешает память увеличить, вентилятор поменять. Мало ли что. Если уж приеду раз в столетие, требуется быть готовым ко всему. Пока туда-сюда. Как раз пробки начнутся. Не, — опять зевая, сообщил, — быстрее не получится.
— Я свою машину за тобой отправлю. С мигалками. Через двадцать минут будут у подъезда.
— А что такая срочность? — насторожился Павел.
— Есть причина. На месте объясню.
— Хорошо. Я собираюсь.
— А кто у тебя там? — с подозрением спросил Андрей. — Откуда мужики в квартире.
— Да Максим заночевал. Сидели вчера допоздна, ляп ловили в новой программе… Какая разница?
— Да никакой. Просто удивился.
— Совсем ты уже свихнулся. Под кровать еще загляни, не подслушивают ли враги.
— Не хотелось бы лишних ушей, — нейтрально поставил его Андрей в известность.
— Ты машину высылай, — опять зевая, сказал Павел и отключился.
Андрей подошел к окну и посмотрел вниз. Взгляд скользил по знакомым местам, не задерживаясь. Узенькие, засаженные старыми деревьями переулки между монументальных сталинских домов. Золотые купола церквушки, реставрированной на его деньги. Религиозности он в себе так и не обнаружил и после открытия так ни разу и не зашел. Просто схожее поведение входило в правила игры. Этим помочь, тем поспособствовать. Ничего оригинального. Выделяется сумма и специальный фонд рассматривает просьбы. Он редко внимательно изучал подсунутые предложения. Какая разница эта церковь или другая? Откат в фонде заранее запланирован. Замечательный человеческий фактор. Посмотрят, как деньги мимо утекают и предложат очередному просителю поделиться. Без этого никак. Выгоняй не выгоняй, обязательно случится. Проще уж копить на них компромат. Глядишь и пригодится.
Прямо у въезда в особняк торчал привычный шлагбаум, поднимавшийся при виде начавших съезжающихся на работу сотрудников. Все привычно, ничего не резало взгляд. Легковушки для господ рангом пониже, навароченные мерседесы для вице-директоров. Как-то очень быстро и без указаний выработалась четкая иерархия, кто и на чем ездит. Впрочем, и носит. Часы за двадцать шесть тысяч долларов не всякий себе позволить может, а Фонарев любит небрежно проверить который час на глазах у чужих. Это он себе мог позволить разгуливать в джинсах и простой рубашке. Им перед окружающими себя показать охота.
Особой оригинальностью отличался разве что финансовый директор. Он катался не на импортном сарае, а на сделанном по специальному заказу правительственном ЗИЛе -117. А в гараже стояли еще 115, 111 модели и 'Чайка'. Автоколлекционер. Безобидное увлечение. Гораздо больше удивляли матерые аппаратчики, сидевшие в министерских креслах и банках, полюбившие под рюмку порассуждать на тему: 'Какую державу загубили'. Они вроде как лично в этот момент отсутствовали и руку к развалу не прикладывали.
Ознакомительная версия.
