Бросился в мастерскую. Газовые маски, лопата, газовые маски…
Когда Сергей, похожий в напяленной маске на безумного сталкера, вылетел на улицу, угол уже горел.
Прощай, курточка…
Сбросив джинсовку, Сергей начал хлестать по тянущимся вверх языкам огня. Руки горели, дым заволакивал окуляры маски, мешая видеть, воздуха отчаянно не хватало.
Сбив подкрадывающийся к крыше огонь, Сергей схватил отброшенную лопату и лихорадочно заработал. Полетели комья земли, сбивая огонь…
Парень снова схватился за куртку…
Сложно сказать, сколько времени прошло с момента поджога. Сергею уже казалось, что сутки. Наконец были затушены, забиты последние огоньки. Вышинский сбегал до колодца, притащил пару ведер воды и залил стену, на которой теперь отчетливо выделялся уродливый черный треугольник. Третье ведро он вылил на себя.
Тряслись руки, дрожали ноги, горело лицо… Сергей стянул маску и плеснул из ведра водой на лицо. Устало опустился на землю.
Твою мать, супермен… Героически отказался от помощи. И чем чуть не закончилась твоя эскапада? Думаешь, Виктору Алексеевичу приятнее было бы найти поутру остывшее пожарище и твое обугленное тело?
Еще и куртка сгорела…
Сергей посмотрел на раненое плечо. Ерунда, пуля буквально чиркнула, сорвав клочок кожи, кровь уже остановилась. А если бы не повезло?
* * *
Суббота для Сергея оказалась днем неудачным.
Бессонная ночь: после такого стресса заснуть уже не удалось. Сергей сидел в комнатушке и для успокоения чистил револьверы: свой, только для того, чтобы руки перестали трястись, и трофейный — бандиты уронили свой наган, когда катались, отравленные газами. Ничего себе, «слезоточивый»…
Утром пришли работники и вначале унюхали следы вчерашнего поджога, а потом увидели обгорелый угол и приличный полукруг перекопанной земли вокруг.
— Сергей Аркадьевич, — Кирилл и Виктор Алексеевич прижали Сергея к стене, — Что произошло ночью?
Взгляды ребят были обвиняющими. Можно подумать, это он баловался со спичками и случайно поджег мастерскую.
Сергей вздохнул:
— Приходили бандиты…
— Что за бандиты?! — Кирилл не видел кровавого пятна и не знал об угрозах.
Сергей вздохнул еще раз и кратко рассказал историю наезда на мастерскую.
— Значит, ночью они приходили сжечь мастерскую?
— Да.
— И вы знали, что они могут придти и никому не сказали?
— Почему никому? Вот, Виктору Алексеевичу сказал…
— Вы как-то забыли упомянуть, что речь идет о вооруженных бандитах. Газовые гранаты я вам передал больше как последнее средство…
— Кстати, они пригодились. Я справился…
— А вот эта рана на вашем плече? А обгорелая куртка? Сколько их было?
— Двое.
— А если бы их было трое? Четверо? Десять? Вы справились бы в одиночку? Я уже жалею, что вчера поверил вашим словам и оставил вас одного. Отныне мы будем дежурить по очереди…
— Я все равно ночую здесь…
— Не ночуете. А караулите. Сколько вы еще продержитесь без сна? День? Два? На третий день вы сгорите вместе со зданием, так и не проснувшись. Мы будем караулить вместе.
— Ребята, мне не хотелось бы перекладывать на вас свои проблемы…
— Во-первых, — химик движением руки остановил заговорившего было Кирилла, — есть некоторая разница между спихиванием трудностей на других людей и объединением усилий ради общего дела. Во-вторых, это и НАША проблема. Эта мастерская такая же наша, как и ваша, в нее вложен наш общий труд и нам точно также как и вам не хочется, чтобы наши труды развеялись черным дымом.
— Надо в милицию сообщить… — наконец вставил Кирилл.
— Нет, — дружно ответили Сергей и химик.
— Что мы им скажем? Сергею Аркадьевичу угрожают? Кто? Где их искать? Доказательства?
— А поджог?
— А связь? Может, это местные хулиганы? Даже если нам поверят, чем милиция нам поможет? Выставит здесь красноармейца с ружьем? Нет. Так что…
— Есть кто живой?
Сергей вышел на крик. Во дворе стоял немолодой мужчина в милицейской форме.
— Вы хозяин? — спросил он.
— Да. Вышинский Сергей Аркадьевич. А вы…
— Ваш участковый надзиратель, Линкевич Борис Казимирович.
Участковый полез в потертый планшет за листком бумаги и карандашом.
— Постойте. Как участковый? А Александр Денисович?
— Александр Денисович? Какой Александр Денисович?
Сергей встряхнул головой, пытаясь понять, что происходит:
— Ну прежний участковый… надзиратель…
— Ах, Денисыч! — участковый хлопнул себя по лбу ладонью, — Думаю, имя-отчество знакомое, а кто — не понимаю. Он тоже участковый надзиратель, нас на этом участке двое работают. Он придти не смог, он вчера утром… это… заболел сильно… В госпитале лежит.
Сергей вспомнил утреннюю перестрелку. Ну понятно, какой такой скоропостижной «болезнью» захворал напарник товарища Линкевича…
— Чем обязан визитом, Борис Карлович?
— Казимирович. Как это чем? А вон, — он безошибочно указал на обгорелый угол, — поджог. И стреляли тут у вас вчера. Так что давайте составим протокол о происшествии…
* * *
Участковый отпустил Сергея только через два часа, когда полностью оформил все бумаги.
Ночное происшествие пришлось описать в подробностях. Правда, в изложении Сергея — ребят тот не стал впутывать, сказав, что ночевал один и они ничего не знают — мастерскую пытались поджечь неизвестные хулиганы, спугнутые его, Сергея, криков. Рассказывать об угрозах, наличии у него револьвера — то есть уже двух — а также о применении отравляющих газов Вышинский не собирался.
От стрельбы он открестился, заявив, что никто не стрелял, скорее всего, послышалось. Милиционер покосился на кровавое пятно на плече Сергея, но ничего не сказал. Зато Сергей, обративший внимания на взгляд, рассказал длинную захватывающую историю о борьбе с пламенем, об обгорелой куртке, кою и продемонстрировал, а также о ржавом гвозде, торчащем из доски, на который он и напоролся, когда у него закружилась голова и он привалился плечом к забору.
После допроса Сергей и в самом деле почувствовал головокружение. Ночная катавасия не прошла бесследно: руки пострадали от огня, покраснели и чесались, в горле першило, в голове пульсировал пузырь боли. Сергей бодрился, говоря, что все замечательно, он порывался помочь Кириллу в работе, помочь химику в составлении чернильной пасты, или, в крайнем случае, поработать с шариками…
Ребята не повелись на его заверения, изловили Леночку и отправили ее за врачом.
Врач, лет так сорока, с широкой черной бородой, больше похожий на старого пирата, осмотрел больного, заставил высунуть язык, прослушал грудь забавной блестящей трубочкой, в точности такой, как торчала из кармана доктора Айболита. Посел чего заявил, что признаков отравления не наблюдает, но для профилактики рекомендует выпить крепкого чая или кофе и погулять на свежем воздухе. Смазал Сергею руки желтоватой мазью, приятно пахнущей пчелиным воском и травами, не чинясь, принял червончик и откланялся. Рану на плече Сергей показывать не стал, кто его знает, все же врач, наверняка сумеет отличить пулевое ранение от, так сказать, гвоздевого. Еще в милицию сообщит…
