Ознакомительная версия.
— Суд от вас не убежит, мистер Мюррей, — слегка улыбаюсь, глядя на матёрого зверя, сидящего передо мной. — Вот только ваши дела мало общего имеют с беглыми рабами. Для начала посмотрим на список изъятого у вас имущества. Итак, начнём. Деньги, а именно двадцать три тысячи долларов золотом и серебром. Майор Смит, только мне одному кажется, что данная сумма сама по себе навевает на грустные мысли?
— Не только вам, полковник. Это большие деньги. А ведь были не только они.
— Все верно, майор. Ещё у этого благообразного господина имелся счёт... точнее счета в банках, имеющим представительство как в Колумбии, так и в столицах иных штатов. И там у нас было...
— Более шестидесяти тысяч
— Итого восемьдесят с лишком. Немало!
Промельк не страха, но тревоги в глазах Мюррея. Понимаю. Про то, что мы успели добраться до счетов, он узнал только сейчас. Неприятная для него новость, но раздавленным он не выглядит. И явно собирается выкручиваться.
— Это не преступление — иметь деньги. Я обеспеченный человек, разве это плохо?
— Нет-нет, это просто замечательно, выставляю руки в как бы защитном жесте. — Не нервничайте. Ведь деньги в руках добропорядочного человека никогда не являлись преступлением. Да, не хотите ли закурить?
— Я не курю.
— Жаль. Успокаивает нервы. Тогда может быть глоток виски, немного вина, или чашечку кофе?
— Кофе. Если вас не затруднит.
— О чём вы...
Протягиваю руку к стоящему на столе серебряному колокольчику и встряхиваю его три раза. Мелодичный перезвон сообщает о том, что это не тревога, а всего лишь требование появиться за ради какой-то будничной услуги.
— Кофе, чай без сахара и... виски, — посмотрев на Джонни, жестом показавшего, как он держит в руке стакан, приказываю появившемуся на пороге 'дикому'. — Ну а мы покамест продолжим. Знаете ли вы, достопочтенный мистер Мюррей, что банки просто и банки в воюющей стране — это две очень большие разницы? Вижу по глазам, что не знаете. Тогда разрешите прояснить вам сей любопытный нюанс. Конфедерация находится в состоянии войны с США, а потому банки, которые обслуживают интересы нашего врага, могут быть... поставлены перед рядом очень неприятных процедур. Штрафы, ограничение деятельности, в крайних случаях даже конфискация. О, я вижу. что вы начинаете понимать!
— Конечно понимает, — насмешливо хмыкнул Смит. — И беспокоится, потому что не лично деньги вносил, а переводили ему их с другого счёта. Из банка в Нью-Йорке. Того, который очень тесно связан с финансированием нынешнего президента, его избирательной кампании.
— Но ведь и это ещё не преступление, да, майор?
— Точно, командир. Только была одна ошибка. Маленькая, простительная. Зато интересная! Из того же Нью-Йоркского банка, с того же счёта шли деньги в поддержку Республиканской партии. Достаточно было лишь спросить у тех, кто пытался агитировать за Линкольна в Южной Каролине... Кто деньги давал? И они ответили, понимая, что сейчас для них открытость — лучшая защита.
— Вот-вот... Ну что, мистер Мюррей. сами назовёте имя своего покровителя или мне его произносить придется? Молчите. Понимаю.
Аболиционист, продолжающий держать на лице маску мелкой сошки, лишь пожал плечами и вновь попытался соскочить с опасной для себя темы.
— Есть филантропы, которые готовы давать деньги на благие дела. Иногда они любят известность, иногда остаются в тени.
— Тут можно было бы поспорить, но я... не стану. О, а вот и напитки Угощайтесь, мистер Мюррей. кофе тут варят хороший, — дождавшись, пока принесший заказанное 'дикий' вручит каждому из нас троих заказанное, равно как и того. что 'подземщик' сделает первый глоток, я резко и четко произнес имя. — Джеррит Смит!
Ай как прелестно. Блюдце, которое он держал в правой руке, осталось недвижимым... почти. Зато чашка с кофе в левой заметно дрогнула. В результате чего часть горячей жидкости выплеснулась наружу. Попав ему на колени. Самообладание хорошее для этого времени, но всё же недостаточное.
— Понимаю. Не ожидали вы услышать имя вашего, хм, 'филантропа'. Но реакция показывает, что именно он причастен к этим самым счетам.
— Может это был и он, полковник... — сделанная пауза намекала, что Мюррей как бы не знает моего имени. Ну да, конечно, верю, аж слов нет. — Каждый человек имеет право перечислить деньги на счёт, помогая нам.
— Нам?
— Людям, которые хотят помочь находящимся в рабстве.
— Ну да, конечно. Особенно Джеррит Смит. Он вообще очень щедр в некоторых ситуациях. К примеру, именно он финансировал наверняка известного вам Джона Брауна, устроившего резню в Харперс-Ферри, в том самом штате, где вы сейчас находитесь. И в этой связи любые его, 'жесты филантропа' вызывают вполне обоснованные подозрения. Печальные для того, на кого они падут. Понимаете, мистер Мюррей?
Молчит. Выжидает. В этой ситуации всё верно, тут лучше молчать, нежели говорить.
— И вот что... Прекращайте изображать, будто вы не знаете, кто я такой.
— Знаю лишь, что вы полковник... к вам так обращаются.
— Сложно с вами, но я привык. Ладно, представлюсь, а то и впрямь не совсем вежливо получается. Полковник Станич, командир подразделения 'Дикая Стая', а по совместительству ещё и ответственный за ловлю шпионов, работающих на США.
— Я не шпион, я лишь...
— Знаю-знаю, — небрежно отмахнулся я от 'подземщика'. — Наизусть успел выучить, хоть и знакомы мы всего ничего. А теперь перестаньте прятаться за свою маску и подумайте, что известного мне о вас и вашей связи с тем. кого можно считать давним и последовательным врагом Конфедерации — то есть Джерритом Смитом, если что непонятно — вполне достаточно.
— Для суда? — ухмыльнулся Мюррей. — даже у вас на Юге засмеют.
— О чём вы, Грегори? — мягко произнёс я. — Какой к чёрту суд над шпионом янки, с которым я только начал общаться? Это было бы неразумно для любой структуры, занимающейся отловом шпионов. Вы привлекли к себе наше внимание, против вас говорят определенные улики. Не прямые, конечно, а косвенные. Так и мы не в суде. Косвенных улик вполне достаточно для того, чтобы перейти от разговоров к более жестким методам. Или вам кто-то сказал, что полковник Станич свято чтит законы и права человека? Так это вас кто-то сильно обманул, мистер Мюррей, — говоря это, я скидывал с себя маску 'джентльмена с Юга', которую старался поддерживать почти всё время. На его место приходил истинный 'я', то есть человек XXI века с привычкой не заморачиваться разными там гуманизмами по отношению к явному врагу. Ненавидящий все эти толерантности и политкорректности, даже в их зародыше. — Да вы пейте кофеёк, пейте, когда ещё придётся...
Ознакомительная версия.