Ознакомительная версия.
На следующее лето Рыбья Кровь придумал собирать тех, кого невесты отвергли в последнюю минуту. Им бежецкий вожак посулил воровской поход за невестами: не обхаживать невест, а просто похищать. То обстоятельство, что за такое могли и убить похитителей, придавало предприятию характер военной операции. Самое печальное, что их единственный поход оказался удачным, и в отличие от тарпанов двух невест им в далеком западном селище удалось украсть и благополучно ускользнуть от погони. Но эта же удача при возвращении исключила из их ватаги обоих «женихов», заставив Дарника серьезно задуматься о том, что не всякая добыча может приносить пользу.
Впрочем, остальная пятерка в восхищении от собственной дерзости не прочь была замахнуться и на воинскую службу. Дарник уже готов был тронуться в дорогу, полагая, что, двигаясь от селища к селищу, они будут обрастать другими парнями и в Корояк прибудут в количестве двадцати —тридцати человек. И если князь им откажет, то они спокойно превратятся в братство бойников – вольных людей, живущих своим мечом, о которых ему часто рассказывал Вочила. Все с ним соглашались и даже начинали активно готовиться в дорогу: запасать оружие, одежду, съестные припасы. Несколько раз они даже назначали день выхода в путь, однако именно в этот день обязательно случалось что-то непредвиденное: то кто-нибудь ногу сильно подвернет, то в чьей-то семье разразится какая напасть, то родичи категорически потребуют жениться.
С последним происходила прямо беда. Ладно бы это касалось других, а то вдруг зацепило самого вожака. Одна из каменчанок по имени Бирка стала ни с того ни с сего на Сизом Лугу заглядываться на него, Дарника, и почти в открытую просила взять ее с собой в Корояк. Рыбья Кровь не знал, что и сказать, среди вольных бойников, по слухам, тоже встречались женщины-воительницы, которые были наложницами вожаков и отличались нередко даже большей жестокостью и кровожадностью, чем бойники-мужчины. Бирка не была первой красавицей, но и последней тоже не была. И если бы не ее озорные глаза, часто посматривающие на него, он бы вообще не выделил ее из общего девичьего ряда. И велик был соблазн взять озорницу с собой, чтобы с первого дня обрести вид бывалого воина. Будь Бирка чуть посдержанней, так бы все и случилось. Но по своему недомыслию она прибегла к обычному набору девичьих ухваток. То затащит его на посиделки у костра, то вызовет на танец, то потянет купаться на пруд.
Окружающие парни и девушки все это, естественно, не оставили без внимания. Шутки, подначки, а то и насмешки открыто посыпались в адрес Рыбьей Крови. Дарник долго помалкивал, надеясь, что Бирка сама догадается, что с ним нельзя себя вести как с обычным парнем. Она же принимала его молчание за простую застенчивость, расходилась еще больше и скоро стала вызывать в своем «женихе» вместо ответного любовного чувства холодное отвращение.
Среди сложившихся парочек женихов и невест на свадебном токовище большой популярностью пользовался шуточный обмен партнерами. Когда в танцах и играх они менялись друг с другом девушками и парнями, как бы подчеркивая их достойную зависти обоюдную привлекательность, до прогулки «в рощу», разумеется, не доходило, просто всем было весело и занимательно. Еще на Сизом Лугу практиковался обмен настоящим оружием, когда дедовский шлем меняли на секиру, а защитные доспехи дяди на отцовский меч. И вот как-то раз, когда один шутник, владелец железного шлема, предложил Дарнику поменять Бирку на свою девушку, Дарник в ответ предложил поменять свою «невесту» на его шлем. Все с интересом ждали, чем закончится их розыгрыш. А закончилось тем, что Дарник просто взял шлем и ушел. Неделю специально не появлялся на Сизом Лугу, а когда появился, то обнаружил, что его избавление от глупой девушки полностью удалось: Бирка вовсю крутила любовь с владельцем шлема. Однако, выиграв в малом, он проиграл в большом: вся сизолужская молодежь смотрела на Маланкиного сына с легким презрением за его недостойный поступок – торговать женщинами у запрудников считалось последним делом. Даже Клыч, и тот не проявлял при посторонних особо дружеских чувств.
Ну что ж, будь по-вашему! Разгневанный Дарник удалился на свой Черный Камень. Здесь, в привычном одиночестве, чтобы не терять зря время, он принялся строить свои первые метательные машины, о которых прочел в ромейских свитках.
Сначала у него получился малый камнемет, который представлял собой в три раза увеличенный арбалет. На ложе он сделал широкую выемку, чтобы по нему можно было выстрелить камнем величиной с репу, а в самой выемке – канавки для трех лучных стрел. После нескольких проб десятифунтовый камень со свистом улетел прочь и в ста шагах переломил ствол молодой осины. Тремя стрелами в дальнюю цель Дарник, как ни старался, не попал, но и не огорчился – ведь они должны были лететь в толпу, а там уж непременно кого-нибудь да зацепят.
Вторым орудием стала большая пращница. Высоко между двух деревьев он установил перекладину, на которой свободно вращался длинный брус. На коротком конце бруса прикрепил большую корзину и два мешка, наполненных камнями, на длинный конец бруса прицепил пращу в полсажени. Оставалось только веревкой притянуть верхний конец к земле и отпустить, и противовес сообщал брусу нужный пружинный разворот. Камни с человеческую голову, положенные в пращницу, уносились в чащу с такой стремительностью, что первое время Дарник не мог даже проследить, куда именно они улетели. Зато после недельных испытаний перед пращницей в лесу образовалась целая просека переломанных деревьев, и было понятно, что любые деревянные стены на двести – триста шагов также обречены на полное разрушение.
В разгар испытаний к нему на Черный Камень пожаловала целая делегация ходоков с Сизого Луга звать его обратно. Оказалось, к ним из Заволочи явились четыре двадцатилетних перестарка выбирать себе вторых жен, и никто не знает, как от них избавиться. Против такого почетного и важного возвращения трудно было что-либо возразить. Отыскав бойцовские рукавицы, Рыбья Кровь последовал за ходоками.
Заволочские перестарки действительно установили на Сизом Лугу свое полное господство: высмеивали парней, цеплялись к девушкам, никому не давали ни минуты покоя. Сами из себя они не представляли ничего особенного – ну, по-мужски крепкие, ну, бородатые, ну, бесконечно уверенные в себе. Но среди каменецких парней были ничем им не уступающие бойцы, вот только преимущество в возрасте намертво сковывало их. Для Дарника такого препятствия не существовало, он просто надел рукавицы и вышел в зрительский круг. Его расправа была короткой и не блистала разнообразием: ложный замах левой рукой и короткий выстрел правым кулаком – и четыре наглеца, лежа на земле, пытаются понять, что с ними произошло. Солидный кулачный опыт научил бежецкого бойника, что самый надежный удар – это в подбородок, но сейчас он попал лишь в два подбородка, третий заволочец нырнул головой вперед, и в результате Дарник сломал ему нос, а по четвертому Рыбья Кровь промахнулся сам, ожидая такого же нырка, попал кулаком в кадык и тем самым едва не прикончил противника.
Ознакомительная версия.
