Ознакомительная версия.
– Не о том думаете, – нахмурился Абрамов. – Тут как бы самим в котле не оказаться. Да и о городе подумать надо. Представляете, что там натворят эсэсовцы Каплера? Поворачивайте трофейную колонну!
Грот стоял на берегу речушки, что протекала через юго-западную окраину Белостока. Какая-никакая, но преграда. Бойцы Армии Крайовой спешно окапывались справа и слева от моста, что соединял берега реки. На самом мосту сапёры закладывали взрывчатку. Рядом с Гротом стоял командир танкового батальона. Галин оставил танки в помощь полякам, а бригаду увёл за речку, навстречу «мёртвоголовым».
– Не беспокойтесь, пан… – начал танкист и замялся, не разобравшись в чужих погонах.
– … Полковник, – подсказал Грот.
– Пан полковник, – повторил танкист. – Наш командир уже бил «мёртвоголовых» под Узловой, побьёт и под Белостоком!
Грот кивнул, а сам подумал: «Храбрится, но заметно волнуется. Похоже, не так уж и уверен в своих словах. Да и какая тут, к чёрту. уверенность…»
Раздался крик наблюдателя: «Танки»!
Грот взялся за бинокль. «Однако же сколько их. А вот и мотопехота показалась. Но где же Галин?»
Батальоны Галина атаковали мотопехоту противника, когда вражеские танки были уже далеко впереди, одновременно с двух сторон.
Грот со своего НП видел, как Каплер повернул танки обратно, так и не доехав до берега. Он посмотрел на танкиста. Тот стоял, бледный, кусал губу и неотрывно смотрел туда, где всё сильнее разорался бой.
– Давай за ними! – приказал Грот.
Танкист непонимающе смотрел на него.
– Атакуй их с тыла, – пояснил Грот и добавил: – Это приказ!
Лицо танкиста просияло. Он козырнул и побежал к танку. Взревели моторы, и машины, одна за другой, устремились к мосту.
К тому времени, когда танки достигли поля боя, оба гренадерских полка понесли такие потери, что силы их и русской пехоты практически сравнялись. Каплер уже готовился внести в расстановку сил существенные коррективы, когда ему доложили, что с тыла их атакуют русские танки. Пришлось вновь разворачивать часть машин.
Снаряд разорвался совсем близко. БМП крутануло, и машина замерла к противнику бортом. Прошло сообщение: «Гусеница перебита»!
– Экипажу покинуть машину! – приказал Галин и стал поспешно выбираться через люк. Пришла пора присоединиться к десанту, который вёл бой снаружи.
Комбриг спрыгнул на землю с той стороны, где от вражеских пуль его прикрывал борт боевой машины. И тут же услышал вскрик. Механик-водитель повис на люке, свесившись наружу наполовину. «Ранен», – понял Галин и бросился к сержанту. Вытащить успел, но в это время рядом разорвался снаряд.
Грот смотрел туда, где за холмом шёл бой. Видны только клубы дыма да сполохи разрывов. Зато слышались и пушечные выстрелы, и лай пулемётов. Один раз прилетали русские штурмовики. Повоевали недолго. Три кострами устремились к земле, остальные, видимо, израсходовав боезапас, улетели.
Крик «Танки!» застал коменданта врасплох. Грот резко повернулся. По дороге к мосту быстро приближались столь знакомые по давним боям машины. «Немцы»! По спине пробежал холодок. Однако он так и не успел ничего предпринять. Впереди танков мчался мотоцикл, с которого кто-то по-русски кричал: «Не стрелять, свои!»
Мимо застывшего Грота, лязгая гусеницами, проносились к мосту немецкие танки с красными звёздами на башнях.
Это был первый встречный танковый бой, в котором Каплеру довелось принять участие. И он твёрдо намеревался выйти из него победителем. Русские Т-34 – отличные машины, но двукратное превосходство немецких Т-IV делало их положение безнадёжным. Здесь, как в ковбойском фильме: побеждает тот, кто стреляет первым. Сегодня Каплеру это удалось сделать дважды. Последним выстрелом он снёс русскому танку башню и теперь лихорадочно искал новую цель. В перекрестие попал… Каплер не мог поверить своим глазам – «Тигр»!
Обдумать ситуацию группенфюрер не успел: выстрел из пушки «Тигра», пробив крест на башне танка, поставил крест на его карьере и жизни.
Петроград
В доме на канале Грибоедова хорошо известная нам квартира пропахла в эти дни валерьянкой и скорбью. Участники недавно закончившейся на Главном военном кладбище России траурной церемонии собрались теперь в гостиной – не все, конечно, самые близкие. Военные одеты в парадную форму, остальные в чёрном. Сидели: кто на диванах, кто на стульях возле накрытого стола. Переговаривались негромко, почти шёпотом.
– Было и торжественно и страшно одновременно, – шептала Наташа Ежова, прильнув к мундиру мужа. – Я думала, что не выдержу до конца церемонии.
– Не бывает худа без добра, – так же шёпотом отозвался Николай, – Я, по крайней мере, теперь знаю, как меня будут хоронить.
– Типун тебе на язык! – осерчала Наташа на чёрную шутку мужа.
В комнату вошла Ольга, притворила за собой дверь.
– Ну, как там Ольга Матвеевна? – спросил жену Глеб.
– Слава богу, заснула. После таких лекарств, теперь, думаю, проспит до утра. А вы чего по диванам расселись? Машаня, приглашай гостей за стол. Помянем Павла Михайловича.
– А куда подевалась Светлана? – спросил Михаил Жехорский у Николая. Усадив Евгению, он теперь пристраивался между ней и Ежовым. – После кладбища я её что-то не наблюдаю.
– Поехала с Риткой в госпиталь к Петру, – ответил Николай.
– Как у него дела? – переключился на новую тему Михаил.
– Много лучше. Руку удалось спасти. Врачи говорят: теперь пойдёт на поправку.
Михаил хотел спросить что-то ещё, но Глеб Абрамов уже стоял с рюмкой в руке.
– Предлагаю помянуть, – сказал маршал, – нашего родственника и друга, Галина Павла Михайловича, воина, отдавшего жизнь за Родину!
Все встали и, не чокаясь, выпили.
– Пойдём, покурим? – предложил Михаил Глебу.
– Пойдём, – кивнул тот.
На самом деле никто из них уже давно не курил, а пароль «Пойдём, покурим» стал своеобразным приглашением на уединённую беседу.
– Что ты хотел у меня спросить? – поинтересовался Глеб, после того, как они нашли укромный уголок.
– Хотел послушать твою – с официальной я, разумеется, знаком – версию событий, предшествующих гибели Галина.
Абрамов пожал плечами:
– А ты знаешь, Шеф, моя версия мало чем будет отличаться от официальной. Впрочем, изволь. Причиной трагедии – а я считаю сражение под Белостоком настоящей трагедией, ведь там мы потеряли только убитыми половину списочного состава бригады Галина – стал пресловутый человеческий фактор.
Ознакомительная версия.
