Разобравшись с делами, пришлось посетить Священный Синод. Данная организация была призвана мирить разногласия христианских конфессий как Венедии, так и Священной Римской Империи. И между прочим, разногласий было немало, ибо одних только «Истинно-православных[29]» значимых течений старообрядчества было больше дюжины. И пусть количество прихожан «самых значимых» ограничивалось нередко парой-тройкой тысяч, но учитывая влияние староверов и их капиталы, значимость их «родных» ветвей религии нельзя было преуменьшить. А были ещё и протестанты — тоже десятки течений! А ещё — несторианцы, ариане, копты, представители армянской церкви, грузинской и разумеется — РПЦ.
Вся эта… шобла регулярно переругивалась и приходилось их успокаивать. Ругань происходила по разным причинам: как богословским, так и имущественным, а бывали и более «интересные» варианты… В частности, представители многих церквей не совсем понимали, что если где-то очень далеко они «Самые Большие Шишки», то в Венедии их функции — скорее этакие аналоги консульств для немногочисленных купцов-соплеменников. Ну и вели себя… нагло.
Вот и в этот раз представитель РПЦ иеромонах[30] Алексей влез к старообрядцам и успел натворить дел, старательно порушив робкие ростки доверия между старообрядцами и «новообрядцами».
Зал для собраний был уже полон, ждали только императора. Так что как только Владимир зашёл и опустил зад на жёсткий стул, события понеслись вскачь…
Иеромонах встал и не спрашивая разрешения начал говорить великолепно поставленным басом.
— Вместо того, что смиренно преклонить колени и молить Господа простить их прегрешения…
Мужчина он был, что называется «В соку»— чуть меньше сорока, очень рослый, необыкновенно широкоплечий и обременённый изрядным пузом. И — очень самоуверенным.
Как одного из значимых иосифлян[31], его сослали в своеобразную почётную ссылку — представлять РПЦ в Венедии. Справился бы — почёт и уважение, заработал бы очков своим «однопартийцам», ну а нет… Но это в теории — Павел попросил успокоить иеромонаха, как-нибудь дискредитировать, так что спецслужбы приготовили хитрую многоходовку, но… Иосифлянин разочаровал их — оказалось, что он не лидер, а «рупор» и умение красиво говорить, пусть и шаблонными фразами, далеко не всегда является признаком ума или хотя бы знаний. Алексей попался на все крючки: деньги, чревоугодие, алкоголь, женщины, тщеславие…
… — и ты, император, — величаво продолжал иеромонах, указывая на Померанского посохом, — лучше бы прогнал проклятых папистов да лютеран, да крестился бы в веру православную!
Сказав это, он выпрямился горделиво и обвёл окружающих высокомерным взглядом. Ой дурак… Это ведь была ещё одна ловушка для совсем уж… неграмотных — и он послушно повторил то, что ему «напел» очередной «подсадной»… Ну и дурак…
Вздохнув печально, Рюген прикрыл глаза, открыл… и произнёс:
— Ты, дружок, широк в плечах, да башкой совсем зачах. Вот умишко и поправишь на казённых-то харчах…
Хлопнул в ладоши и двое стражников Синода взяли того под локти. Для таких вот особ, имеющий «почти дипломатический» статус, имелась специальная тюрьма — вполне комфортабельная.
— Увести.
После полудня зашёл к Михелю Покоре — главному инженеру и главному артиллеристу как Венедии, так и Империи. Кашуб, даже получив титул имперского графа, звание фельдмаршала и весьма солидные поместья, остался всё тем же мужиковатым выходцем из едва ли не крестьянской семьи. Но сейчас это уже никого не волновало, авторитет у него был колоссальный, да и «прототип» у него уже был — легендарный Миних — тоже далеко не аристократ по рождению.
Традиционно несколько раз в году Михель устраивал смотры для иностранцев, желающих завербоваться на венедскую службу. Вообще-то Грифич не был в восторге от иностранцев-наёмников, но артиллерия дело такое… Ну не хватало пока людей, не хватало! Несмотря на двойное жалование артиллеристов, большая часть дворян предпочитала более традиционные военные карьеры — кавалерия, флот и пехота. Люди же, имеющие достаточное образования для службы в артиллерии, в большинстве своём предпочитали более мирные… или финансово выгодные профессии.
В последние пару лет наметился тонкий ручеёк кондотьеров из Франции и Испании. В обеих странах правили Бурбоны — и в обеих странах была предгрозовая ситуация. Причём в Испании к Бурбонам отношение было куда как хуже — многие считали их оккупантами и постоянные заговоры и восстания были нормой. Впрочем, логика в поступках заговорщиков прослеживалась — испанские Бурбоны вели профранцузскую политику, часто даже в ущерб Испании. Но если предыдущего монарха — Карла Третьего, всё-таки уважали за несомненные деловые качества, то вот его преемник Карл Четвёртый, менее чем за пару лет успел сбросить все достижения в пропасть. Что говорить, если фактически страной правил любовник его жены — Мануэль Годой!
Храбрые шевалье и идальго не боялись воевать и умирать, но вот участвовать в приближающейся Гражданской Войне желали не все. Вот и сейчас…
— Капитан Наполеоне Буонапарте, — представился вошедший соискатель и попаданец раскашлялся. Ну ни хрена себе! Отпив воды, он знаком велел тому продолжить. Кстати — очень красивый и подтянутый мужчина, никакого лишнего веса, да и рост вполне средний[32]…
— Дворянин, корсиканец, артиллерист. Участвовал в боях в Новом Свете, звание капитана получил за взятие Мурсии.
— Слышал о том деле, — благожелательно отозвался Михель, — но думал, вам за это больший чин дали.
Наполеон промолчал, только выразительно пожал плечами.
— И почему же вы хотите покинуть Францию и поступить к нам на службу? — Спросил Рюген.
— Потому, что не вижу там перспектив. Там явно намечается Смута и я не вижу — к какой стороне лучше примкнуть.
— А ещё вас уволили со службы как неблагонадёжного, — спокойно добавил Михель, заглянув в бумаги.
Губы Наполеона задрожали…
— Уволили, — с горечью отозвался он, — а ведь я всего лишь хотел блага моей Корсике[33]. А оказалось, что если моё мнение о благе родины расходятся с мнением Парижа, то я — неблагонадёжный и потенциальный бунтовщик, хотя я с товарищами хотел примирить Корсику с Францией!
Попаданец смотрел — и видел не будущего (возможного, только возможного!) врага России, а обычного молодого офицера с не слишком удачной судьбой. Убить? А зачем? История явно пошла по другому пути, а безусловно прекрасный артиллерист лишним не будет. Ну и присмотрим заодно…
