– За нами погоня, – сообщил он бесстрастно.
Эрик обернулся. В этот момент волна подняла легкий кнорр на вполне опасную высоту. Балтика явно решила проснуться и разозлиться. Вдали видны были две темные точки явно искусственного происхождения, и находились точки эти в состоянии движения.
– Может, торговцы? – спросил Эрик.
– Нет, это боевые драккары.
Преимущество драккара в скорости. Два длинных судна с хорошими льняными парусами и крепкой командой догонят кнорр за час. При этом решительно все равно, кто это – пираты ли, наемные ли воины, или просто развлекающийся вельможа. Эрику эта встреча была совершенно ни к чему. Небо темнело медленно. Не стоит рисковать.
Эрик молча кивнул головой в сторону открытого моря.
– Волна-то какая, – поделился рулевой сомнениями.
– Топоры-то какие, – возразил Эрик. – Бредсверды-то какие.
– Нас они не тронут.
– Тронут. Как только узнают, что я здесь – еще как тронут.
– Это несправедливо, – заметил рулевой.
– Совершенно с тобой согласен, – откликнулся Эрик. – Разворачивай посудину.
Рулевой постоял в задумчивости какое-то время, повернулся к команде, и жестом указал на горизонт справа по ходу.
Кнорр развернулся, и бортовая качка сменилась кормовой. Дрянной шерстяной парус убрали, гребцы налегли на весла. Преимущество кнеррир в том, что они могут плавать в открытом море. Это не всегда хорошо кончается, но интересна сама возможность. Драккары в открытом море могут плавать только килем вверх, и то не очень долго.
Через час берега не стало видно. Погони тоже. Гребцы втащили весла и стали ждать появления звезд. Волны по-прежнему были высокие, но не очень злые.
– Стьйор-борд, человек, – крикнул вдруг рулевой.
Впереди, чуть справа по ходу, на поверхности болталось какое-то бревно, возможно обломок мачты.
– Рулевой, отдохни, – сказал Эрик.
– Я не устал. Это человек, говорю я тебе.
– Это бревно.
– Нет, человек. То есть, бревно тоже есть. Я не против бревна. Но есть и человек.
По мере приближения к бревну стало ясно, что человек действительно наличествует. Один из гребцов попытался придвинуть человека веслом, но не рассчитал, выронил весло, и, хрипло крикнув, упал за ним сам. Человек отделился от бревна и в несколько взмахов доплыл до гребца. Помогая ему взобраться на борт, он взобрался и сам, мотая головой и отвергая чью-либо помощь.
– Здравствуй, – сказал рулевой.
– Отойди, – огрызнулся человек с бревна. – Я вас не трогал, и рассчитывал, что и вы меня не тронете. Но вам понадобилось зачем-то… – он не окончил фразу, потому что голос его в этот момент дал петуха. Эрик пригляделся. На вид человеку с бревна было лет семнадцать.
– Тебя как зовут? – спросил Эрик, приближаясь.
– Тебе-то какое до этого дело? Я ждал наступления ночи.
– И что бы ты делал после того, как ночь наступила? – с любопытством спросил Эрик.
Человек вдруг вздрогнул всем телом и кашлянул. Зубы его застучали. Один из гребцов нехотя полез под кормовую часть палубы и вскоре вернулся с узлом.
– Плыл бы к берегу, – ответил человек с бревна.
– Это далеко, – заметил Эрик.
– Ничего не далеко! – возмутился человек, кашляя и ежась. – Вон там, – он показал рукой, – Лапландская дурная Лужа, в полуарже. Это что?
– Сухая одежда, – объяснил гребец, протягивая человеку узел.
– Ага, – сказал человек. – Что ж, спасибо.
Он опять вздрогнул всем телом. Пытаясь развязать узел, он невнятно ругался и ворчал, стуча зубами и тыкая и захватывая материю негнущимися пальцами, а потом швырнул узел на палубу.
– Так обсохну, – сказал он.
Эрик поднял узел и развязал его.
– Я мог бы ссадить тебя на берег, а мог бы и подвезти, если тебе по пути, – сказал он.
– Вообще-то, господин, пора бы и привал делать, – вмешался рулевой. – Жрать охота, горячего не ели три дня.
Никакого уважения, подумал Эрик. Сколько им не плати – знают, кто я такой, и никакого уважения. До чего люди все-таки противный народ.
– Ладно, – сказал он. – До Лапландской Лужи, положим, не пол-аржи, а все три, и вовсе не там она, а вон там, – он показал рукой. – Но, в общем, наверное действительно нужно где-то пристроиться. Драккары либо уже в Луже, либо тоже заночевали.
***
Ночь, несмотря на ветер, выдалась ясная. Жареная рыба показалась Эрику пресной, но человек с бревна ел жадно и молча, временами кашляя и вздрагивая.
– Жар у тебя, – сказал Эрик.
– Нет. И не такое видел, и не в таком побывал.
– Ладно, – сказал Эрик. – Давай знакомиться.
– А мы знакомы, – сказал юноша мрачно, вгрызаясь в рыбу. – Ты – Эрик Рауде. Я тебя в прошлом году видел в Ютланде. На празднике.
Эрик задумался.
– Точно, – вспомнил он. – Только ты тогда совсем мальчик был. Как же тебя зовут-то? Сейчас вспомню. Тор? Лиф? Нет, что-то более распространенное. О! Хелье. Точно, Хелье.
Юноша ничего не ответил.
– И что же ты здесь делаешь, Хелье? Помимо плавания на бревнах?
– Изучаю фауну, что же еще.
– И много успел изучить?
Хелье вдруг насмешливо посмотрел на Эрика.
– Ниддинг ниддинга видит, – сказал он.
Эрик не удержался – оглянулся по сторонам. Гребцы спали вповалку, кроме одного, но он сидел далеко и не слышал замечания. Большого секрета в том, что он, Эрик – ниддинг, не было. Гребцам это было прекрасно известно. Но вслух такие вещи лучше не произносить. Как говорят христиане – не след подвергать ближнего твоего соблазну великому.
Удивительно было то, что Хелье тоже оказался ниддингом. Что мог натворить этот семнадцатилетний… нет, пожалуй, все девятнадцать есть, при ближнем рассмотрении… ну хорошо, девятнадцать – но что он мог такое сделать, что теперь он был – пария, изгой, легкая добыча для любого, носящего сверд и любящего получить выкуп?
– Куда же ты все-таки едешь, Хелье? – спросил Эрик с любопытством.
– Еще не знаю. Может, в императорские варанги заступлю в Кьельгарде.
Эрик засмеялся тихо.
– Не возьмут, – сказал он. – Хлипок ты больно.
– Ну и что, – возразил Хелье. – Зато ловок и быстр.
– Теперь такие не нужны, – заметил Эрик. – Императорская охрана раньше была боевая и деятельная. А нынче, при Базиле Втором, она только для виду. Времена не те. А для виду требуются малые, на кряжистые дубы похожие. Поменьше соображения, побольше мяса. Кроме того, даже если ты дуб, платить все равно надо. Место в охране императора стоит денег. Это все славянские дела. Как славяне повалили в охрану, так сразу придумали, чтобы за это деньги брать. А у тебя денег нет.
– Ну, не знаю, – сказал Хелье. – Может, я в Хольмгарде остановлюсь. А то и в Киеве. Дело всегда найдется.
