– Мертв, умер как воин с мечом в руках.
– У него были отрублены большие пальцы, – попытался поймать меня на лжи советник.
– Я сделал протезы. Так что меч он мог держать в руках.
– Хм, вот как? – задумался старик, но потом после некоторого размышления спросил: – Почему ты пользуешься его именем?
– Последняя воля. Он усыновил меня и попросил отомстить предателю. Это я и собираюсь сделать.
– Я знаю, кто он.
– Я тоже, – пожал плечами я, не давая посадить себя на крючок.
– Основное я выяснил… Когда ты собираешься покинуть ханство?
– Наберу боевых холопов, найду судно, отходящее на Русь, и уйду. Рассчитывал управиться за пару дней.
– Я тебе помогу. Как советнику мне многое ведомо. В порту два ушкуя из Московии, отходят они через четыре дня. Пришли вместе, уходить тоже будут вместе. У тебя есть шанс попасть на них, я прикажу начальнику порта договориться о пассажирах. Сколько ты хочешь набрать холопов?
– До тридцати.
– Хорошо, я отправлю своего человека. Платить владельцам будешь сам.
– Спасибо.
– Я приказал приготовить тебе комнату.
– Но у меня…
– Утром тебя разбудят. Я распорядился, однако начальника стражи все-таки поостерегись. Злопамятный человек.
– Я тоже.
Через пару минут после умывальни я оказался в мягкой постели, проваливаясь в сон. Советник мне очень понравился. Отличный старикан с характером, похожим на мой, так что подлости я от него не ждал, но все равно забаррикадировал все двери и повесил импровизированную сигналку на окна.
Утром жители Кырыма были привычно разбужены намазом муэдзина. Песню-крик с мечети изредка заглушали вопли на русском:
– Да заткнись ты! Дай поспать, рэпер долбаный!
При этом русский язык некоторых местных, живущих рядом с дворцом советника, обогатился выражениями типа: «падля», «сюка», «тварь болотная», «язык вырву» и «челюсть в желудок вобью».
Рано утром, когда я, не выспавшийся и поэтому с плохим настроением, вышел в обеденный зал, советник с бодрым аппетитом уже уплетал завтрак. Рано они тут встают.
– Добрый день, Олег. Прекрасное утро, не правда ли? – поприветствовал он меня.
– Здравствуйте, советник. Утро не может быть добрым, – зевнув, аккуратно прикрывая ладонью рот, ответил я.
– Почему? – искренне удивился он. По бокам от него стояли двое слуг, которые подавали столовые приборы или пододвигали ближе тарелки с понравившимися советнику кушаньями. Бессменный Али все так же подпирал потолок у входа.
– Потому что утро, – логично ответил я, присаживаясь и замирая, пока ловкие слуги суетились вокруг меня.
– Не выспались?
– Есть такое дело, советник.
– Завтракай – и можешь отправляться в путь. Твой попутчик уже ждет у входа. Кстати, забавную историю услышал мой домоправитель, когда встречал воз со свежими продуктами. Оказалось, во время утреннего намаза кто-то непочтительно перекрикивал муэдзина на русском и ногайском. Причем, со слов очевидцев, неизвестный кричал со стороны моего дома, – тут он остро взглянул на меня поверх пиалы с чаем.
– Врут, – убежденно ответил я и тут же перевел разговор на другую тему: – Что там с русскими кораблями?
– Я отправил посыльного в Кафу, он предупредил купцов о вас. Место у них есть, и они не против пассажиров. Что и как – договоритесь на месте.
– Хорошо, спасибо, – кивнул я.
Во время завтрака мы еще пообщались, в основном о моих планах в городе.
– Тут я тебе помочь не смогу. Часть бунтовщиков находится в тюрьме, коей руководит начальник стражи. Можно было купить их по небольшой цене, но…
– А я с ним на ножах. Тут затык – это понятно. Ничего, что-нибудь придумаем.
После завтрака я в сопровождении мастера Али вышел на улицу, где меня дожидалась повозка с другим Али и ездовым.
Быстро поздоровавшись маленьким с Али и распрощавшись с мастером, я сел в повозку и велел трогать.
Дорога до порта вылилась в три часа мучений на тряском тарантасе. Рессор тут никто не знал. Я не только задницу отбил, но и кишки все растряс. Хорошо еще, что говорить особо было не о чем, а то еще и язык бы прикусил.
Порт мне понравился. Крупный, со складами, с каменными пирсами, у которых стояло множество кораблей. Аж семь штук покачивалось на мелкой волне.
Вокруг порта раскинулся достаточно крупный город Кафа, тут также был свой рынок рабов. Али сказал, что он тут побольше кырымского.
Вторая столица Крымского ханства Бахчисарай, которая ранее называлась селением Салачик и находилась в горной долине у подножья древней горной крепости Кырк-Ер, по ходу нашего движения осталась сбоку. То, что Кырым расположен на плоской равнине, являющейся частью степного Крыма, в нескольких десятках километрах от моря, вынудило хана несколько десятков лет назад перенести столицу туда. Как сказал Али, нынешний правитель ханства хан Нур-Даулат-Гирей сейчас находился именно там. Мне это было не особо интересно, но Али болтал без умолку, я же, крепко стиснув челюсти, чтобы не прикусить язык, слушал этот водопад слов.
Дорога, вившаяся между холмов и скал, привела нас к крепостным воротам, которые охраняли шесть воинов. Чтобы попасть в порт, нужно было проехать через всю Кафу.
Ворота мы проехали не останавливаясь. Груза не было, одни пассажиры. На меня только посмотрели внимательно, но благополучно пропустили. Мою одежду, пока я спал, конечно, постирали слуги советника, но часть кровавых пятен вывести так и не смогли – засохли, так что я бы остановил подозрительного пассажира в плохо отстиранной одежде. Вдруг с убитого снял, да и о бунте рабов не стоит забывать. Однако, как я уже говорил, пропустили нас беспрепятственно. Думаю, даже уверен, что они были извещены.
Через двадцать минут со стуком колес по брусчатке мы подъехали к одному из ушкуев, который, слегка поскрипывая рангоутом и корпусом, покачивался на мелкой волне.
– Али, останься тут, я сам пообщаюсь, – велел я, осторожно слезая с тарантаса.
– Хорошо, боярин, – кивнул мальчишка и, спрыгнув на пирс, стал разминать ноги.
Перед тем как окликнуть полусонного вахтенного ушкуя, у трапа которого мы остановились, я внимательно осмотрел оба суденышка. Голубое море залива, крики чаек и портовых служащих, плеск волн о пирс – все это создавало какофонию звуков порта. Мне тут нравилось.
«М-да. Это не корабли, больше на шлюпки смахивают, хоть и с палубами», – размышлял я рассеянно. Прикидывая, разместимся мы на них или нет.
При внимательном изучении тот ушкуй, около которого мы остановились, был морским судном с палубой и двумя маленькими каютами на носу. Он имел два трюма в обоих концах судна. Управлялся рулевым веслом, его еще называют кормовое. Судя по оснастке, тут стоял косой парус. В бортах были проемы, тут же в специальных держателях висели весла. Три люка, два больших зачехленных – это явные трюмы, и один на носу – он вел в жилые помещения. Судно имело светло-коричневую окраску, с желтой полосой на ватерлинии. В длину – чуть больше тридцати метров и в восемь, а может, и в девять в ширину. Борта возвышались над водой чуть больше, чем на метр. По-видимому, судно было груженым.
А вот второе судно меня больше заинтересовало. Могу ошибиться, но мне показалось, что это ладья. Размером она была метров на семь меньше ушкуя, но имела более хищный вид, не торговая толстопузая, а боевая, быстроходная. Цвета корпуса – синий с красным. Судя по посадке, тоже груженая, но летящий вид она от этого не потеряла. В отличие от ушкуя, ладья имела две мачты с парусным вооружением, хотя проемы для весел были и у нее.
Мельком я окинул взглядом остальные корабли. Всего семь больших и три маленьких. С горы я рассмотрел только большие, посчитав маленькие шлюпками. Три из больших были турецкими торговцами, одна военная галера тоже турецкая. Два торговца с флагами ганзейского союза. Была еще испанская каравелла вроде тех, на которых Колумб до Америки шлепал. Каравелла – это я от себя сказал, черт его знает, что это было за судно. Про ушкуй и ладью я уже сказал, но было еще одно небольшое судно. По оснастке – с виду каботажное. Одномачтовый барк, если мне память не изменяет.
Разглядывая ушкуй и ладью, я задумался. А что если прикупить себе такой кораблик? Денег у меня с лихвой хватит и на покупку корабля и на покупку холопов. Может, среди невольников и команду найду?
Корабли стояли у причалов и разгружались или, наоборот, загружались. Работа шла постоянно. За ладьей находился каботажник, перед ушкуем два места были пусты, но дальше покачивался испанец. Галера и турецкие корабли стояли дальше, за каботажником. Суда ганзейского союза заняли самые лучшие места, у здания, где находились портовые службы и заседал сам начальник порта. Тут проходила ближайшая дорога из порта и большие склады.
В это время подошел Али и отвлек меня от размышлений:
– Боярин, на ладью хозяин приехал, – ткнул он пальцем в две арбы с товаром, которые подъехали ко второму судну.
