В дверях появилась медсестра.
— Вы звали, сеньорита?
— Э-э… нет. Я просто… пела. — Для достоверности Эшли подвигала ногами из стороны в сторону под белой простыней. — La cucaracha. La cucaracha… ya no puedo caminar.
«Господи. Я свихнулась».
Выгнув бровь, медсестра пошла на выход, бросив по дороге:
— Доктор сейчас придёт.
В момент, когда закрылась дверь, из угла рядом с зелёным пластиковым стулом для посетителей донёсся глубокий смешок.
— Что смешного? — спросила Эшли.
«Не могу поверить, что разговариваю со Смертью».
— Ничего, — ответил он невинно. — Просто понравился выбор песни.
«Тьфу».
— Это первая песня, которая пришла в голову. Эй, может, перестанем болтать и покончим со всем?
Тишина.
— Эй? — рявкнула она. — Чего ты ждёшь?
Голос раздался совсем рядом:
— Не понимаю, о чём ты, — сказал он.
«Бесит!»
Смерть играла с ней.
— Сделай уже это, ладно?! — Она закрыла глаза и приготовилась к неизбежному.
— О чем, будь всё проклято, ты говоришь, женщина?
Она открыла один глаз и тут же снова его закрыла.
— Жду, когда ты возьмёшь меня.
— М-м-м… — протянул он. — Как бы мне ни нравилась эта идея, потому что ты очень красивая женщина, не думаю, что это подходящее место — кушетка слишком мала для мужчины моей комплекции.
— Ч-ч-что? — Эшли села, отругать его, но голова запульсировала от невыносимой боли, и она схватилась за затылок.
— Ложись обратно, — приказал голос. Эшли почувствовала две тёплые, нет, на самом деле, горячие ладони — одна на груди, а другая на затылке. Прикосновение обжигало.
Смерть коснулась её и ей… понравилось? Да, понравилось. Эшли нравился его запах и голос. Это почти невозможно объяснить, потому что она никогда не испытывала ничего подобного; быть рядом с ним пробуждало чувство… дома.
«Что со мной не так?»
Может, втайне она мечтала о смерти. Да! Должно быть так.
«Душа, вероятно, готова к переходу».
Он убрал руки, и Эшли мгновенно почувствовала себя лишённой всего. Она желала вновь пережить его прикосновение.
— Хорошо, — прошептала она. — Я готова. Не думала, что умереть так легко, но должна признаться, с тобой это приятно. Должно быть, всё дело в голосе.
— О чём ты говоришь, sanctum infernum? — спросил он хриплым голосом.
— Эй, мне только стало хорошо. Перестань быть такой занозой и убей уже меня. И почему ты иногда говоришь на латыни? Раздражающий язык. Из-за него ты напоминаешь колдуна.
Она почувствовала лёгкую боль в руке.
— Ты только что… шлёпнул меня? — спросила она.
— Да, именно так. И в следующий раз, когда заговоришь со мной таким тоном, женщина, я отшлёпаю тебя по голой заднице своей большой, чрезвычайно сильной рукой.
Смерть угрожал отшлёпать её? Какого чёрта?
— Только попробуй. И плевать, что ты Смерть. Никто не может отшлёпать взрослую женщину. Это так по-шовинистски и отстойно.
— Смерть? Я не Смерть.
— О, конечно. Как будто я поверю.
— Я не способен лгать. Не в моей природе.
Эшли расхохоталась, и это было очень больно.
— Не смейся надо мной, женщина. Я говорю правду. Зачем мне везти тебя в больницу, если хочу твоей смерти?
Хороший вопрос.
— Кх-м. Потому что ты больной ублюдок, который годами играет со мной, преследует во снах… Погоди. Ты привёз меня сюда?
— Именно. Ты хоть представляешь, как трудно мужчине моей комплекции управлять таким крошечным автомобилем? Во мне больше двух метров роста. Я едва влез за руль. А ещё, хочу настоятельно рекомендовать, парковать машину в тени. У меня ожоги на заднице.
Эшли моргнула. Какая нелепица. Должно быть, она всё выдумала.
— На… заднице?
— Ну да, — сказал он. — То, что ты меня не видишь, ещё не значит, что у меня нет задницы. И она чувствительная.
И чего он жалуется на задницу? Если только… Она засмеялась и потёрла лицо руками.
— Ой, какая пикантность. Меня преследует Смерть, которым оказался парень ростом больше двух метров с голосом ангела и с запахом свежего горного воздуха, смешанного с ароматом праздничной выпечки.
— Тебе нравится мой голос? — спросил он
Доктор вошёл в палату, напугав Эшли.
— Добрый день, Эшли. — Она знала Рубина, он же доктор Руис, потому что он постоянно заходил в кафе. Ему под сорок, худощав, и с очень обаятельной улыбкой. Уборщица Эшли также прибирала в его доме и обожала сплетничать обо всех женщинах, которые приносили домашнее печенье, кексы, позоле и пироги из кукурузной муки с мясом и специями. В городе не было ни одной женщины, которая не пыталась бы его соблазнить. Кроме Эшли, конечно. Какой смысл встречаться или влюбляться, когда над тобой нависла смерть? Это казалось непрактичным. Или нечестно по отношению к парню.
— Привет, Рубин, — поздоровалась Эшли.
— Эшли, как всегда рад тебя видеть. — Рубин склонился к ней и посветил фонариком в глаза. — Ты потеряла немного крови и получила сотрясение мозга. Всё не так плохо, но тебе лучше остаться здесь до конца дня. — Он проверил капельницу. — Кто-то можем отвезти тебя домой?
Эшли отрицательно покачала головой. Ай. Не надо делать так.
Рубин сверкнул улыбкой.
— Тогда после смены я с удовольствием тебя отвезу.
— Уверен?
— Я очень долго ждал момента, когда неуловимая Эшли Роузвуд окажется в моём полном распоряжении. — Он подмигнул.
Странно. Откровенно флиртовать совсем не похоже на доктора Руиса. Однажды — больше года назад — он пригласил Эшли на пробежку, но она вежливо отказалась, придумав какую-то отговорку. И на самом деле не придала этому особого значения. Рубин продолжал приходить пить кофе и читать газету. А так как он весьма замкнутый человек, не стал больше настаивать. Да и не изменило бы это ничего — Эшли не ходила на свидания. А сейчас он флиртовал по-крупному.
— Скоро вернусь, ещё раз проведать тебя, — сказал он. — Дай мне знать, если понадобится что-нибудь от боли, лёгкий массаж, пенная ванна при свечах, ключ от моего дома. Действие обезболивающего укола скоро начнёт проходить.
— Э-э-э…
— Всё хорошо?
Она разучилась говорить.
Рубин уставился на неё, ухмыляясь, как сам дьявол.
— Да, хорошо, — повторила она.
Доктор ушёл из палаты.
— Скользкому ублюдку скоро прилетит от моей ноги. Какой доктор пристаёт к своему пациенту? — произнёс глубокий голос так резко, что у Эшли заколотилось сердце.
— Извини?
— Ничего, — сказал он. — Нам с тобой нужно поговорить. С чего ты решила, что Смерть преследует тебя?
Этот разговор казался слишком нереальным.
— Я так больше не могу.
— Что не можешь? — Его голос наполнял палату и почему-то производил такой странный эффект, как будто шёл сквозь Эшли, и она слышала его всем телом, а не только ушами?
— Этого! — прошипела она. — Я не могу продолжать разговаривать с пустым воздухом.
— Конечно, можешь. У тебя отлично получается.
Забавно, этот человек или кто он там, говорил с наивностью ребёнка и властностью короля. Он довольно мил, но в то же время полное ничтожество. Это странное сочетание. Если Эшли на самом деле сошла с ума, то должна дать себе несколько очков за оригинальность
Она вздохнула.
— Возможно, — сказал он, — если я представлюсь, ты почувствуешь себя непринуждённо. Давай подружимся.
— А почему бы и нет?
— Отлично.
Она почувствовала, как кровать прогнулась. Вмятина на том месте, где он сел, была в форме… задницы?
— Ты, правда, голый? — спросила она.
— Да. Я же говорил? У тебя проблемы со слухом?
«Кретин».
— Но, полагаю, ты заслуживаешь объяснения, — добавил он.
«Мило».
— Я начну с объяснения, что я бог — древний бог. И тебе лучше прислушаться к каждому моему слову.
«Что?»
— Потому что я пришёл с единственной целью — спасти твою жизнь.
— Что? С чего это? — спросила она.
Она услышала тихий звук шороха щетины.
«Конечно, как он может бриться, если он невидимый?» — саркастически подумала она про себя.
