Второй визит вежливости был просто комичным. После расстрела истребителей японских, Баграмян отправил единственный наш И-5 на разведку. И Сашка Скоробогатов не подвёл. Лейтенант врагов нашёл, почти сразу. От городка Чжалайнор в строну Маньчжурии вдоль железной дороги двигалась вражья сила. Реинкарнацию сила выбрала странную. По зеленеющей травке в голой степи ровными рядами шли отмстить неразумным хазарам два эскадрона. Ну, или, как там это у японцев называется. Одним словом, две сотни конников мчалось. Хорошо хоть не пики у ребят были. Как потом выяснилось это и не японцы были, а китайцы, в смысле подданные императора Пу И хозяина липового Маньчжоу-го. Китайцы самолётик увидели, но за красноармейский не приняли, даже помахали ему. Звёзды на крыльях, так у Маньчжоу-го тоже звёзды.
Китайских кавалеристов причесали из пулемётов с расстояния в пятьсот метров замаскированные зенитки. Воинство бросилось назад, но Баграмян сей манёвр предусмотрел и пара зениток на ГАЗ – АА отошла в степь, а при звуках выстрелов выехала встречать гостей. Предупредительная очередь, и в итоге семьдесят пленных кавалеристов во главе со старшим полковником или Дасяо. У него в петлицах целых четыре жёлтеньких звёздочки были. И три ордена. Пришлось изъять у него их Баграмяну. Ему в плену зачем? Фалеристу Брехту нужней.
Событие восемнадцатое
У меня нет привычки в себе копаться. А зачем копаться? Я и так знаю, что я клад!
Три дня Брехт болел и ничего интересного без него не происходило. Ну, разве что вернулся Светлов с десятком своих диверсантов. Так-то Брехт ему сказал, что, мол, хватит, повоевал, езжай в расположение, готовь молодняк. Ордена точно заслужили. Даже в перерывах между сном и перевязками умудрился Иван Яковлевич написать представление на всех диверсантов. Двадцать три человека, что пошли с ним в безумный рейд по освобождению заключённых железнодорожников явно ордена заслужили. Требовал, можно сказать, каждого наградить орденом Красной Звезды. У большей части диверсантов уже за Хасан был орден Боевого Красного Знамени СССР.
Семеро из двадцати трёх будут, если будут, награждены посмертно. В СССР, не сразу стали награждать посмертно, первым таким награждённым был ротный фельдшер 154-го стрелкового полка А. Поздняков. Да и вообще, награждённых не шибко много. Войн почти нет, а в мирной жизни боевые ордена не часто дают, тем более не командармам. Гражданские баталии отгремели и теперь ближайшие кандидаты появятся в Испанской гражданской войне. Потом Халхин – гол, если будет, и Финская. Но до этих двух ещё три года.
Заходил Баграмян проведать и доложить, и, как бы вскользь, упомянул, что лейтенант Светлов с десятью диверсантами из Хабаровска вернулись, состав с трофеями и пленными передав войскам НКВД. Брехт даже не удивился. Как они будут отдыхать, когда весь полк воюет, и за ребят ещё не отомстили по полной? Это был бы не бывший хорунжий. Попросил Баграмяна прислать. Вошёл, как нарисовался. К внешности Светлова комбат привыкал долго. Прямо оторопь поначалу брала, настолько тот был похож на актёра, что в «Тихом Доне» играл Григория Мелехова. Чуб такой же, нос орлиный. Не отец случайно того актёра? Нет. У Светлова жена кореянка. Самая близкая подруга его Кати-Куй – Лиен Светлова. Даже в паспорте на Лена не поменяла. Так и осталась Лиен.
– Что Блюхер? Виделись? – встретил главного диверсанта.
– Нет. Говорят, болеет, – усмехнулся краем губ, точно как Мелехов.
Нда, опять маршал запил. Об этом шушукался каждый второй в ОКДВА. Ещё два года будет спиваться. А вот интересно, если в этой реальности настоящего конфликта у озера Хасан не будет, то возможно и не арестуют командарма. А вот Брехта за связь с Тухачевским и Трилиссером точно. Линять надо, и чем быстрее, тем лучше.
Поговорили. Потом Брехт решился.
– Иван Фёдорович. Ты найди Ваську, ну, Василия Блюхера. Хочу вам поручить дельце одно.
– Ваську? То-то я смотрю, он на меня косо смотрит, будто спросить, что хочет и не решается, – опять кривовато усмехнулся бывший хорунжий.
Пришли после обеда, сидят и молчат. Брехт и сам помолчал. Нет, он Светлова знал хорошо и целый пуд соли вместе съели. Но ведь почти две тонны золота. Это … Это … Это туева куча.
– Иван Ефимович, – начинать надо, раз позвал, – как из палатки если выйти, то по правую руку колку, ну лесок небольшой, видно. Ох. В общем, там зарыто мной и Васькой две тонны золота в швейцарских слитках в основном, но ещё цацок немного и монет разных золотых и серебряных. – Посмотрел на диверсанта. Тот молчал и даже вида не подал, что удивлён цифре.
– Надо его в Спасск-Дальний переправить, – пришёл на помощь китайский Блюхер.
– Удивлён? – прямо спросил Светлова.
– Ну, из тебя, Иван Яковлевич, очень хреновый конспиратор. Был бы я с ОГПУ, так давно тебя поймал. Неужели ты думаешь, что не видно, что ты приличные суммы на развитие батальона пускал. А про Дворжецкого и говорить не буду. Так, чтобы подняться и столько производств организовать, несомненно, талант нужен, и он у Матвеича есть. Однако и деньги очень и очень не малые нужны. Так, что о том, что у тебя золотишко водится, я догадывался. А вот две тонны – это конечно цифра. В Америке можно одним из самых богатых мистеров стать. А ты не уехал и деньги на солдатиков тратишь. Уважаю. А с этим золотом, что собираешься сделать? – поправляя чуб, медленно и с расстановкой произнёс Светлов.
– Пока ничего. Хочу Ваське вон только в Москве домик купить, сколько можно ему с женой и детьми по общагам да казармам ютиться. Ну и Валька моя скоро во Владик в институт на врача поступать будет, тоже думал домик прикупить. Ещё вон Пётр Петрович просит Стрептоцида с Новальгином немецким для полка достать у китайцев. Ребята вот, погибли, нужно семьям деньгами помочь. Главное, не куда потратить, а как их отсюда до Спасска-Дальнего дотараканить.
– Дотараканить?! – хмыкнул бывший белогвардеец.
– Думал на квадроцикле, – продолжил Брехт.
– Две тонны? Ну, можно прицеп… Точно, я же видел, что прицеп взяли. Тут ведь без малого две тысячи километров. Не сдохнет двигатель по дороге. Нет, Иван Яковлевич, это плохая идея. Нужно вывозить на поезде, когда нас отсюда домой отправлять будут. А вот достать золото и в патронные ящики перепрятать – вот это будет правильный ход.
– Да, очень удачно, нам эта командировка выпала. Прямо, словно кто наворожил, – согласился Брехт.
– Наворожил. Дружок твой Тухачевский наворожил. К добру ли только? Квантунская армия большая. Сколько нам здесь их истреблять? Как приказ звучит?
– В том-то и дело, Иван Фёдорович, что ничего не ясно. Нет конкретного приказа. Решили японцев поучить. Может, пойдём, Харбин захватим…
– Японцы! – в палатку ввалился Лазарь Наумович Аронштам.
Глава 7
Событие девятнадцатое
В солдатской столовой рядовой говорит прапорщику.
– Товарищ прапорщик, мне же мясо положено!
– Положено – ешь!
Солдат, показывая в тарелку:
– Так оно ведь не положено.
– Не положено – не ешь.
Если у тебя превосходство в воздухе, то тебе сам чёрт не брат. Так, племянник. У отдельного зенитно-разведывательного полка превосходство в воздухе было «полное». А всё потому, что лейтенант и командир авиационного звена Скоробогатов Сашка был полный, ну, в смысле толстый. Не, не жирный, просто толстый. Молодой ещё, а уже пузиком обзавёлся. Брехт его пытался гонять, время от времени на его неправильную фигуру натыкаясь, но приводило это к обратному эффекту, поварихи на кухне жалели бедного Сашеньку, приходившего в мыле после пробежки, и выдавали тройную порцию каши, специально куски мяса, вылавливая, в нагрузку. Плюнул Иван Яковлевич на это лобби и оставил Сашеньку в покое. Других косяков за тем не водилось. Самолёты в полку были всегда в исправном и ухоженном состоянии, более того, этот толстячок как-то так умел расположить к себе высокое лётное начальство ОКДВА, что те по любому чиху из Спасска-Дальнего присылали всё затребованное. Ну, правда, эта палка была о двух концах, чуть какая комиссия из Столицы и её сразу везут в Спасск показывать достижения. Посмотрит высокая, с кучей ромбиков в петлицах, комиссия на пять самолётов, попарится в баньке, поест шашлыков, съездит на озеро Ханка погонять на аэроплотах и рыбки половить, и довольная возвращается в Хабаровск, где пишет потом хвалебный отчёт о порядке в «аэро-космических» силах ОКДВА. А на Скоробогатова опять плюшки сыпятся.
