бою!
Не спеша, чай не на занятиях в армии, мы залезли в танк и заняли мои места. Поскольку я сам хотел пострелять, то за командира машины в этот раз пошел мой бывший наводчик Степка Логинов. Тут и сейчас повторилась уже нам знакомая вчерашняя процедура с БТРом — пока мы следовали на исходный рубеж, капитан на «бардаке» занимал позицию у вышки. По условиям выполнения упражнения, выйдя на исходный рубеж мы остановились, и доложили по рации о своей готовности. Как-то сразу тяжко навалились секунды ожидания. Мой наводчик, не выдержав развернул командирскую панораму в сторону БРДМа.
— Ну что там? — сжигаемый нетерпением спросил я.
— В бинокль осматривает местность.
Все ясно, это место очень редко используется по назначению, и поскольку наше присутствие, скажем так, не совсем законно, то офицер лишний раз проверяет присутствие чужих на поле, а то был в моей практике случай. Знакомый, заядлый грибник сунулся на артиллерийский полигон, народу там нет, вот и грибы никто и не собирает. Набрал быстро полную корзинку, все грибы как на подбор, а тут внеплановые учения, в общем забился он бросив корзину с грибами в старую воронку, так и пролежал в ней больше часа, чудом штаны себе не обделав, пока артиллеристы не отстрелялись.
Наконец в динамиках шлемофона щелкнуло и четко стал слышен голос капитана:
— «Первый» пошел!
Степка Логинов, не раз за время службы замещавший командира танка, глотая окончания, на одном выдохе бросил: — Механик первую!
Заряжающий выхватил из укладки снаряд и застыл в напряженной готовности, удерживая его стальную тушку.
— Я «Вышка», я «Вышка»… — напряжение стало таким, что можно резать на пласты… — «Вперед»!
— Заряжай! — тут же азартно выкрикнул Степка.
Танк качнуло, механик с секундным интервалом перекидывая передачи, с места начал плавно разгонять тяжелую машину, заряжающий наконец закинул вторым заходом заряд и закрыл затвор. Теперь он до следующей команды внимательно наблюдает в своем секторе. А танк движется раскачиваясь наверное уже около минуты, может чуть меньше. Мы в полном напряжении высматриваем мишени, наконец довольно шустро вкатившись на небольшой холмик заряжающий замечает цель и кричит в микрофон:
— Отдельное дерево вправо сорок, пушка в кустах, Тысяча!
Следом за ним командир: — «Короткая!»
А я лихорадочно, преодолевая непонятно почему взявшуюся дрожь в руках подвожу марку прицела под цель… Ну наконец-то!
И тут же ору как резанный: — Сорок два ноль, орудие на опушке, тысяча сто!
— Огонь!
И не дослушав команду командира танка до конца, а только распознав ее первый слог лихорадочно жму на спуск. Оглушающий выстрел! А механ уже рывком кидает танк вперед, предварительно переключив скорость на низшую и в напряжении дожидаясь моего выстрела.
Второй нашей мишенью был «Танк в окопе». Тут я лоханулся, высота мишени всего метр, вот и попал только со второго раза. Зато «ПТУР на машине» был уничтожен сразу. Считаю что оценка «Хорошо» после почти пятнадцати лет перерыва это действительно ХОРОШО!
Доложив о выполнении упражнения, получили приказ капитана возвращаться в лагерь. Проверили орудие, развернули башню назад и тронулись. Через полминуты, услышал в шлемофоне голос механика: — Командир, меня так прет, может споем?
— Легко, а что петь будем?
— Нашу!
— «Лизавету»? Давай!!! — И в шлемофонах зазвучало:
Ты ждешь, Лизавета,
От друга привета.
Ты не спишь до рассвета,
Все грустишь обо мне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
Hа горячем боевом коне…
Песню допели аккурат доехав до исходной. Эту традицию мы завели, когда в клубе посмотрели один фильм про танкистов. Николай, любитель петь, нашел слова, аккорды и разучил. Ну а мы подтянулись за ним. Пробовали петь другие, но кураж приходил только от этой песни.
Поменявшись с наводчиком местами выполнили упражнение еще раз, только уже на другой директриссе. Тут мы умудрились отхватить настоящую отличную оценку — настоящую это уложится по времени в норматив, мастерство как говорится, портвейном не зальешь!
Казалось бы сколько там прошло времени — полчаса всего, а вот вылезти из танка уже хер!!! Так через триплексы мы и наблюдали за самоходкой, у «сорок четверки» по-прежнему размахивая руками мужики выясняли «ху» из «ху». Солнце припекало, верхняя броня накалилась, жгло руки, лежащие на откинутой крышке моего командирского люка, хотелось пить, от стресса и жары голова настолько отупела, что на полном серьезе мне казалось, что лишь туго застегнутый шлемофон удерживает в ней еще какие-то живые мысли, иначе бы они смешались, расплылись, утекли, как расплавленный металл из дырявого тигля.
— Ну вот что хлопцы, давайте-ка в тенек перейдем! А то, тут сваримся нафиг!
Устроились мы с другой стороны бывшей вышки и хорошо слышали капитана руководящего стрельбой. ИСУ-152 уже возвращалась на исходную, а у Т-44 все еще продолжался спор. Ленясь подняться, крикнул руководителю стрельб:
— Капитан, чего они договориться не
