многих тысяч и тысяч километров вокруг.
И все же там что-то было…
— Мы просто хотели поиграть, — сказал снизу мальчишеский голос.
Марат не спеша, постоянно ожидая подвоха, уменьшал себя в размерах. Вот окна третьего этажа оказались на уровне его головы. А вот он — снова обычный человек, обеими руками держит Юту, ставит её на землю.
— Уф, — сказал она, соскальзывая, и сразу принимаясь выжимать волосы. — Видел? Круто?
— Видел. Да, круто, — согласился Марат.
— Мы просто поиграть хотели, — сказал виноватым голосом Солярис еще раз. — Скучно же.
— Что хоть случилось? — сердито спросил Марат. — Вы меня перепугали почти до жидкого стула.
— Да это я что-то перепугались, — ответила Юта. — Сдуру шарахнула молниями во все стороны, ну океан меня легонько прижал. Силищи у него просто немерено… И ещё — ты понял?
— Что именно я должен был понять? — осторожно переспросил Марат.
— Он замкнут, как плоскость Мёбиуса, — Юта нашла полотенце, скинула остатки одежды, и начала растираться. — Вот поэтому и кажется бесконечным, вода же это не плоскость, а всегда трехмерная структура, поэтому он и бесконечен во все стороны.
Марат ещё раз попытался представить бесконечный во все стороны океан. Получалось плохо. Привык, что любая жидкость — это пространство между поверхностью и дном, и вот теперь очень трудно представить — как это может быть, чтобы дна не было…
— Он с тобой разговаривает? — спросил он жену, доставая ещё полотенце, и одним движением обматывая махровую ткань вокруг её гладких бедер.
— Конечно, и с тобой тоже, — ответила Юта. — Наш маленький Солярис и большой Солярис в тумане — это одно и то же…
— А где, кстати… Младший? — хотя Марат слышал голос мальчика, но самого его нигде не было.
— Эмм, беспокоишься что здесь с ним может что-то случится? — хмыкнула Юта.
Марат неопределенно мотнул головой, рукой обхватил ее за талию и привлек к себе. Грудь, конечно, потрясающая, до сих пор наглядеться и наприжиматься невозможно…
— Нет, не беспокоюсь. Я за тебя беспокоюсь.
— Представь, этому существу более шести миллиардов лет. По крайней мере он так сказал, — продолжала говорить Юта, глядя прямо в глаза, положив свои руки на плечи Марата. Она едва заметно качнула бедрами. Вправо — влево… Вперёд — назад…
— Он сказал что помнит то, что мы называем Большим взрывом. А ещё, прикинь, он чувствует себя в нашем присутствии — мальчиком. Представляешь? Мальчиком! Он просто любопытный, а за шесть миллиардов лет одиночества можно так себе самому надоесть — ужас. И самое интересное — убить то самого себя не получится. Он вроде большой… И одновременно в каждой капле.
— Он тебя трогал, — вдруг жёстко сказал Марат, и поднял с пола мокрые джинсы Юты. Та посмотрела на мужа весёлым взглядом, фыркнула, а потом запрокинула голову и расхохоталась.
— Ладно, — примирительно сказал он, когда приступ веселья закончился. — Ему скучно? Поиграть захотелось? Я с ним поиграю, так поиграю, он ещё на шесть миллиардов лет вперёд наиграется.
— Только осторожно, — уже со всей серьёзностью произнесла Юта. — Не переборщи. Он реально настолько силен, ты не представляешь просто.
— Да неужели? — съязвил Марат. — Ну мы тоже не пальцем деланы, не из дерьма слеплены…
— Вот как раз он то тебя двумя пальцами сплющит, раскатает, и на лапшу порежет… — предупредила она, а потом сама, упершись одним лишь указательным ему в грудь — легко уронила мужа на кровать.
* * *
Следующие несколько дней Марат матерился как сапожник. Или как портовый матрос. А уж концентрация «чертыханий в час» просто зашкаливала. Юта хохотала как сумасшедшая, глядя со стороны на его потуги.
Марат пробовал все что можно. Океан был постоянен. И все-таки вода побеждала.
Марат принимал сотни форм — от трехсотметрового осьминога и стометрового кашалота до километрового шара или куба. Геометрические формы он перепробовал вообще все. Биологические структуры, от хищников до растений, все что мог скопировать из микромира — все это было опробовано и отвергнуто. Сверхтвердые сплавы, закалённые стали, жидкие, гелевые, парообразные и многослойные формы, армированные структуры — все это было также испытано. Весь доступный диапазон излучений, нестандартные гравитационные поля, взрывы всех мастей, даже аналоги холодного оружия — все шло в ход и оказалось бесполезно. Океан пользовался лишь двумя вещами — давлением и температурой. Тонкие, совершенно невидимые и абсолютно непредсказуемые лезвия воды по давлением несколько сотен тысяч атмосфер — возникали будто сами по себе, и исчезали в никуда, оставляя после себя Марата, разрезанного на множество причудливых кусков.
А вообще, все ли в курсе, что при таких давлениях воду можно разогреть так, что тугоплавкая сталь с немалым содержанием вольфрама начинает краснеть, желтеть, а потом плавиться? Прямо в воде. С выделением водорода и кислорода, последний из которых превращает металл в труху за секунды. Ну, теперь вроде все в курсе. А как вообще воду, только что разогретую до нескольких тысяч градусов мгновенно превратить в лед? Как это можно сделать мгновенно, когда ни одно чувство, и ни один датчик не фиксирует ни подвода, ни отвода энергии? Да с кем тут вообще драться, если вокруг одна вода? И как прикажете от нее защищаться?
Ещё одно невидимое лезвие прошло рядом с Маратом, который сейчас в виде пятисотметрового краба пытался противостоять одушевленной стихии. Правую клешню как ножом отрезало. Матерясь и кувыркаясь в воде, опять в сопровождении смеха Юты, он с трудом поймал чёртову конечность, и приладил на место.
Это ещё цветочки. Вот три дня назад по нему прошлась невидимая сетка, разрезав на сотню аккуратных одинаковых кубиков — вот это впечатления были что надо. А клешня — так, фигня.
— Черт! — Марат потихоньку подгреб к жене, трансформируясь из мега-краба в обычного человека. Юта висела в бесконечной толще воды, держа за руку Соляриса-младшего. Оба довольно улыбались.
— Черт, — повторил ещё раз Марат. — Помогла бы хоть. Ты вон уже — сорок третий уровень. Ты же видишь, эта хрень меня как тузик грелку рвет. Младший, ты то что молчишь? Хоть бы подсказал чего, твоя «маман» меня столько раз уже ниже дна опустила, кошмар какой то…
— Но ты же не побежден, — вдруг сказал мальчишка. — Она тебя ещё не победила, ни разу. До тебя всех побеждала.
Марат огляделся по сторонам, снова и снова пытаясь понять: где «оно», или «она»? Да это просто вода!
— Черт, — пробормотал он. — Утешил. Вот, прямо реально, спасибо, мил человек. Прямо бальзам на душу. Я прямо по настоящему чувствую себя победителем. Если не считать, что меня разрезали, расплющили и расплавили примерно
