– Почему ты так решил?
– Начну с того, что большинство трупов наших парней имеют огнестрелы. И лишь у немногих ножевые ранения. По количеству уничтоженных постов и погибших солдат русские стреляли более сотни раз. Во всяком случае, примерно такое количество свежих гильз от русского оружия нами найдено. Выжившие у казарм часовые показали, что, пока не начался бой у Северных ворот, все было тихо и они не слышали выстрелов.
– Русские использовали бесшумное оружие?
– Думаю, да. Но это пока только мое предположение. Подтверждения этому мы пока не нашли. Найденные гильзы и собранное у погибших оружие не дает оснований это утверждать. Оружие обычное, без каких-либо изменений и приспособлений. Возможно, что показания выживших не совсем правдивы. Сам знаешь, как это бывает. Ночной и не совсем удачный бой. Много страхов и эмоций. Всякий может ошибиться и выдать желаемое за действительное.
– Согласен, бывает сплошь и рядом.
– Тем не менее сбрасывать наличие бесшумного оружия у русских не стоит. Такое оружие действительно есть в НКВД и у разведки их Генштаба. Оно сделано для револьвера «наган».
– Я знаю.
– Вопрос в том, что здесь использовались винтовочные патроны. Может быть, русские изобрели что-то новое?
– Возможно. И как это связано с лейтенантом?
– Обычно такое вооружение поступает для спецподразделений. Лейтенант подходит для командования таким подразделением. Видимо, оно недавно прибыло в Брест, было размещено в крепости отдельно от остальных сил НКВД. Поэтому никто о его командире и не знает. С началом боевых действий оно оказалось в цитадели. Ну, а теперь решило вырваться из окружения и сделало это. Пройдя нашу оборону, словно нож сквозь масло.
– Твоя версия интересна. Тем более что по донесениям агентуры и допросам пленных, русские за несколько недель до начала войны устроили в округе настоящую резню нашей агентуры. Ими было уничтожено несколько групп абвера и часть поляков, состоящих с нами на связи. Действовало неизвестное подразделение. Ее ведомственное подчинение не установлено. Бойцы носили форму и знаки различия РККА, но вот питалось и обеспечивалось в городском НКВД. Где располагалось, неизвестно. Отряд, направленный для захвата здания местного отдела НКВД, встретил сильное сопротивление, понес тяжелые потери и отступил. Русским удалось эвакуировать свои архивы и практически всех своих людей. После их отступления неизвестно кем здание было захвачено и подожжено. От захваченных пленных толку пока мало. Они занимали слишком небольшие должности, чтобы знать что-то серьезное.
– Что из пленных совсем ничего нельзя вытрясти?
– Ну, почему же? Есть одна интересная зацепка. На полигоне в «Северном городке» русские проводили испытания стальных кирас для своих солдат и отрабатывали тактику действий подразделений по типу наших штурмовых групп. Занимался этим 333-й полк. Лично участвовал в этом его командир. Испытания прошли успешно, на здешнем заводе было изготовлено несколько десятков комплектов кирас. Удалось найти рисунок кирасы. Русские ничего нового не придумали, пошли по нашему пути времен прошлой войны. Фактически скопировали наши. Что с них взять? Когда командованию дивизии продемонстрировали потуги русских, там поднялся смех.
Ладно, мы отклонились от темы. Итак, неустановленное подразделение русских под руководством предположительно лейтенанта НКВД, переправившись через Мухавец, уничтожило несколько сотен наших солдат на Кобринском укреплении и прорвалось через Северо-Западные ворота из цитадели на свободу. По ходу дела уничтожив и ранив еще порядка трех сотен солдат вермахта. При этом русские вовсю применяли бесшумное оружие под русский винтовочный патрон. Это подразделение артиллерией уничтожило склад строительных материалов и повредило ремонтировавшийся железнодорожный мост. Проследить маршрут движения русского отряда можно по погибшим патрулям. Предположительно русские отправились в Беловежскую Пущу, откуда выкурить их будет сложно. У Северных ворот действовало несколько отрядов русских. Один из них, захватив ворота, удерживал их, пока другой выбирался из крепости. Оба отряда рассеяны артиллерией. Часть русских бежала в город и Пущу, остальные вернулись в цитадель и теперь удерживают те же позиции, что и раньше. Я все правильно изложил?
– Да. Ты, как всегда, смог все кратко изложить и сформулировать. Для преследования русских в Пуще необходим, как, минимум, моторизованный батальон со средствами усиления. Для прочесывания городских окраин еще один.
– Никакого преследования не будет. Командование дивизии не может снять с линии блокировки и зачистки крепости подразделения. Полки дивизии понесли существенные потери. Осада крепости затягивается. Снимать войска просто неоткуда. Преследование может привести к новым неоправданным потерям среди личного состава. Так что пусть русские пока живут. Ими займутся полицейские и охранные части.
– Но почему? Русский отряд под руководством грамотного командира в нашем тылу может нанести громадный ущерб. Пока не поздно и они не ушли далеко, можно организовать их преследование и уничтожение.
– Я довел до тебя видение ситуации штабом дивизии. И не более того. Действия русских на этом направлении не несут ущерба Танковой магистрали, по которой идет поступление резервов для нашей Танковой группы. Кроме того, длительная осада крепости приведет к дополнительным потерям. Поэтому командование настроено на быстрейшее разрешение проблемы с крепостью с наименьшими потерями. Чем больше русских покинет крепость, тем лучше. Нам меньше забот. Их легче будет ловить в поле, чем здесь среди развалин…
– А как же русский лейтенант?
– Надеюсь, что когда-нибудь мы с ним встретимся. И мне удастся задать ему интересующие нас вопросы. А пока надо заниматься другими делами…
