- Как самочувствие, бойцы? - спросил я, откинув парашютный шёлк.
Блин, я не вышел из образа Тёмного Паладина. Вытаращенные в немом крике глаза, сведённое судорогой лицо, обе руки держат шов на животе - так меня встретил Бредень. Смешно ему, аж швы расходятся.
- Чуть не убил меня, товарищ полковник! Ну, нельзя же так, без предупреждения! - задыхаясь, сипел он, вытирая слёзы.
Взял медблок, лежащий у Бредня под надувной подушкой.
- Предусмотрительно, - это я про подушку.
- А то! К полевой жизни - привычные.
- Ну, что думаешь?
- А что тут думать? Тут мечты тайные грозятся исполниться! Что тут думать!
- Вот даже как? А как же семья? Жизнь? Там.
- Да, с семьёй как-то не задалось. Двоих сделал трём женам, но, к моей кочевой жизни они так и не смогли привыкнуть, - он поморщился, - а я не привык делить жён с другими.
Меж тем Бася перевёл мне данные с медблока по состоянию Бредня. В целом - всё в норме. Жить будет.
- А ты? - спросил я у парня, что был из людей Сугроба.
Он отвёл глаза.
- Я не знаю, - ответил он, помолчав, - я как бы и за коммуняк не сильно горю желанием, но вот к немцам - точно ни ногой. У меня прабабку сожгли на глазах бабушки. А потом её в Германию увезли. Она не говорила, но я догадался, что насиловали её там её "хозяева". Потому и не осталась в Германии, хотя возможность - была.
- Бывает. Ты не спеши с выводами. Ты к "коммунякам" когда приглядишься - поймёшь, что дурили вас долго и основательно. Не моё мнение, а такого же попаданца, как и вы. Да и дело не в партии. И не в Сталине. Родина в опасности. Вопрос стоит не в цвете партбилета, а в выживании народа нашего. Тут русских и хохлов - не разделяют. Не больше, чем уральских и рязанских, например. Ну, сам всё увидишь. Если фатальную глупость не совершишь.
- Командир, - спросил меня Бредень, - ты разговариваешь, как человек из нашего времени. Всеми оборотами, мемами, приколами владеешь. Всей нашей субкультурой. Ты - тоже попаданец?
- С кем поведёшься, от того и заболеешь, - пожал плечами я. Щаз! Прям и расколюсь тебе! Ага! Ты не Коль-Коль.
Я приказал шлему убраться с моей головы, глядя в глаза Бредню, прямо спросил:
- Ты готов к работе? Или полечишься?
Держась за живот, он встал, как смог, вытянулся:
- Готов к труду и обороне!
- И это - похвально. Тады, одевайся. Тут нам выбросили комплекты местной униформы. Одевайся и пошли.
- Да, мне уже принесли. Мы вот тут и гадаем - откуда камуфляж и разгрузки. И местный спец - молчит, как рыба об лёд.
- Покажи. А, это... Это вам скинули новую экипировку егерей.
- Егерей? Не слышал про таких.
- Тут многое пошло не так, как должно. Не по канону. И всё из-за одного заблудного с пятками младенца, сука!
Осталось проверить ещё одного подопечного. Молчаливого, но - крикливого. Младенца. Выжил. И в этом - Лёлику и Болику спасибо. Ну, как я мог даже подумать, что эти два качка будут таскать в своих рюкзаках сухую смесь детского питания? Оказалось - для качков это - как дешёвый аналог протеиновых добавок. Тем более, что именно эту смесь им вообще бесплатно доставили российские гуманитарные конвои. Вот так вот белые КАМАЗы спасли жизнь маленькому человечку. Назвали его Иваном. Отчество присвоили - Викторович. А фамилию записали - Путин. Пусть будет. Не всё ли равно?
Наше присутствие не осталось не замеченным противником. Ещё бы - сотня вооруженных человек, концентрация партизанских отрядов, разгром всех окружающих гарнизонов, повальное бегство полицаев, пропажа уже трёх отрядов карателей, постоянный радиообмен с Востоком, десятки пролётов самолётов. Как подобное не заметить?
И противник заметил, начал реагировать. Посланные им для прояснения ситуации отряды карателей были вовремя замечены и уничтожены. Про это я уже упоминал. После этого полицаи - предатели с повязками на руках - ударились в бегство из сёл и деревень. А гарнизоны городов - встали на осадное положение. Всякое транспортное сообщение в округе было прекращено подрывами и поджогами мостов и летучими отрядами диверсантов стягивающихся сюда партизан.
Немцы прислали на разведку самолёт. Биплан. Двухуровневые крылья - допотопщина. Его легко сбили наводчики нашей бронетехники из своих башенных пулемётов. Тела пилота и его пассажира-наблюдателя - нашли. И стали богаче на карту. Со всеми обозначениями. И на пистолетики стервятников. Вокруг пистолетов разгорелся ажиотаж попаданцев.
- Полегче, ребята, - осадил я их, - Вы тут надолго. Навсегда. Пока смерть не разлучит нас. Будут вам и вальтеры с парабеллумами, железные кресты и ножи гитлерюгентов. Это там, в вашем больном будущем, это - ценность. Тут это - мусор. Будет и ещё стервятник. Трофеи отдайте башнёрам, что ссадили самолёт с неба. Следующего будете ждать? Трофеи - победителю.
Да, будет и следующий самолёт. Немец же должен понять - что тут происходит? Почему у их противника, то есть, у нас, тут такой ажиотаж? С высадкой десанта, с зачисткой гарнизонов, блокированием всякой связи и сообщения. А послать авиаразведку для них - шаблон. Потом что? Будет запрашивать ближайшую охранную дивизию. Или просить из резерва войск? Ну, меньшему количеству мы не дадимся. Без средств усиления, пушек, танков, авиапрессинга - нас не возьмёшь. У нас уже до батальона осназа. И ещё ночью подсыпят. А партизаны блокируют округу, накапливаясь на дальних рубежах. Ну, как дальних? В пределах одного-двух переходов от нас.
Не, я не такой умный, что немца просчитал. Зачем? У нас же есть образец их стандартного тактического соображалова - Вилли. Ему я задал вопрос - что бы ты делал, если бы... Он и стал размышлять. Коль-Коль и командир воздушно-десантного полка особого назначения НКВД - кивали. Шаблон.
Вопрос был только - как долго немецкое командование будет репу чесать и насколько быстро получит в своё распоряжение подкрепление и части усиления.
- Думаю, не долго. За мной летел генерал... - сказал Вилли.
Ну, мне эта немецкая фамилия ничего не сказала, как и большинству присутствующих, а вот Коль-Коль возбудился.
- Что это ты стойку делаешь, а, товарищ генерал? - искренне удивился я.
- Ты не знаешь кто это?
- Геринг? Геббельс? Гесс? Что-то нацики на "Г" больше не вспоминаются. Неужто сам бесноватый? - удивился я.
- Один из руководителей Аненербе.
- Будем брать? - сразу встрепенулся Бредень, - или просто - мочить?
- Не плохо бы. Но, не пробьёмся. А что? Это мысль! Нужны смертники. А, подожди, сейчас же их добровольцами называют. Надо изобразить атаку на эту оккультную шишку. С поддержкой дальнемагистральных бомбовозов. Та-ак, дальнейшее твоих германских ушей не касается. Вилли, свали в туман.
