Ознакомительная версия.
Нет, поймите меня правильно – в принципе ничего против я не имел. Если бы они отъехали от города километров на двадцать, хорошенько разогнались и таранили бы друг друга на совершенно пустой дороге, я бы им только поаплодировал. Даже если бы это действо произошло на мосту – оплатил его ремонт из личных средств. Хотя, конечно, если бы столкнулись Милюков с Родзянкой, было бы еще лучше. А идеал – это классический пример, когда к нерегулируемому перекрестку подъезжают одновременно четыре автомобиля. И – хрясть!
Но посреди города, в двух шагах от царской резиденции, да с разрушениями и чуть ли не жертвами среди мирного населения – это уже перебор. Гоша подумал именно так и даже назначил по данному вопросу какую-то комиссию. Заявив, что это его дело, а не мое, так как все произошло непосредственно под его окнами. Комиссия работала всего два дня, после чего родила какие-то предложения, на обсуждение которых меня и пригласил император.
Без особой спешки направляясь в Зимний, я подозревал сразу две вещи. Первая – что предложения комиссии, рожденные столь ударными темпами, окажутся сильно недоношенными. Вторая – что обед будет диетическим, то есть одновременно и мизерным, и несъедобным, потому как Маша снова решила, будто у нее появились лишние килограммы.
Понятное дело, я был готов к обеим этим неприятностям. Поэтому вез с собой не только свои предварительные выводы по правилам, но и большой пакет бутербродов с бужениной, красной рыбой и котлетами по-киевски.
Проходя под телекамерой у входа в малый обеденный зал, я потыкал пальцем в пакет. Светодиод на камере мигнул, что означало – дежурный меня понял. Как всегда, Маша слегка, самую малость опаздывала, но мы с Гошей легко прощали ей эту маленькую слабость. Во-первых, королева-императрица – женщина, причем довольно красивая, а во-вторых, у нас же было неотложное занятие – до ее прихода следовало успеть сожрать как можно больше бутербродов. В основном Гоше, я-то сообразил подкрепиться еще в машине.
Светодиод на камере мигнул еще раз. Гоша подал мне недогрызенный бутерброд, я сунул его в пакет и отнес на подоконник, за штору, успев вернуться на свое место за пару секунд до появления Маши.
– Давно пора навести порядок на дорогах, – заявила ее величество, оглядывая стол. Да, посмотреть тут было на что. Жаркое, например, выглядело почти как настоящее, так сразу и не догадаешься, что на самом деле оно из моркови. Впрочем, насчет жиденького супчика, с которого начала племянница, или гречневой каши, сваренной на дистиллированной воде без масла, соли и сахара, что была подсунута императору, особых подозрений не возникало.
Специально для меня на столе стояли три бутылки пива. Впрочем, зная, какова становится племянница во время очередного приступа борьбы за здоровый образ жизни, я не сомневался, что оно безалкогольное.
– А то у нас скоро станет совсем как там, – продолжила свою мысль Маша. – Мне даже стыдно велосипедный спорт пропагандировать. Какие, на фиг, велосипеды в Питере или Москве? Сшибут же к чертям, причем сразу. А они не только экологически чистые, но и очень полезные для общего физического развития. Вот, значит, я и обратила внимание на инициативу одного человека в моем департаменте. Тем более что тут приключилась такая авария, о которой третий день по всем углам болтают. Дядя, почитай, Гоша уже ознакомился.
Творение Машиного ценного кадра начиналось с преамбулы. В которой утверждалось, что в среднем богатые нарушают правила не только чаще бедных, но и значительно наглее, а также с более тяжкими последствиями. У меня, кстати, имелись точно такие же сведения, и суть моего предложения была незамысловатой как мычание.
Сейчас наказания укладывались в цифровой ряд 1, 2, 5, 10, 25, 50 и 100. Это были суммы штрафов в рублях. Я же предполагал просто и незатейливо заменить рубли на проценты годового дохода. Тогда восторжествует справедливость, то есть богатые начнут платить столь же значительные по их меркам суммы, что и бедные. А то ведь для меня, например, сто рублей – это гораздо меньше, чем «тьфу». Ладно, у меня есть совесть, и я езжу по дорогам общего пользования как человек. А как быть тем, у кого ее нет? Только платить побольше, ничего столь же эффективного тут не придумаешь.
Однако оказалось, что подобные мысли являлись ничем не обоснованным пессимизмом. Машин человек придумал, а спешно собранная императорская комиссия его придумки завизировала.
Суть предложения была в полном отказе от денежной составляющей при обеспечении порядка на дорогах. За незначительные нарушения предлагалось отправлять людей на принудительные лекции. А за серьезные – пороть. По мнению автора проекта, именно так должна была выглядеть социальная справедливость. Потому как зависимость между величиной состояния и толщиной шкуры на заднице если и есть, то она обратная, а не прямая. Впрочем, в исключительных случаях, подкрепленных либо ходатайством общественности, либо медицинской справкой, порку могли заменить принудительными работами, но на весьма приличные сроки.
– Не годится. – Я с сожалением отодвинул бумаги. – При всех положительных сторонах такого подхода в нем есть и определенные минусы. Например, такой – Полозова я пороть не дам и на принудработы тоже не отпущу. А он лихачит так, что у него даже сейчас на штрафы иногда уходит процентов десять всех доходов. Правда, с его опытом и реакцией это безопасно, он так уже двадцать лет ездит, и ни одной аварии.
– Выделить орденоносцев в отдельную категорию, к которой будут применяться не телесные наказания или принудительные работы, а твоя процентная шкала штрафов, – предложил император.
– Тогда они все подадутся в водители всяких шишек, – усмехнулась Маша. – Шеф дает водиле пятисотенную и говорит: гони! При его зарплате пятьдесят рублей в месяц это вполне компенсирует возможные штрафы.
– Машенька, а как у нас называется денежное вознаграждение за неисполнение или ненадлежащее исполнение должностных обязанностей? – ласково поинтересовался я у племянницы. – Правильно, взяткой. Думаю, что уже после первой пары огребших червонец с конфискацией желающих как сунуть пятисотенную, так и принять ее станет существенно меньше.
– Может быть, очень даже может, – кивнула королева-императрица. – Но только у меня есть еще одно дополнение. Для велосипедов должна быть совсем другая шкала наказаний, гораздо мягче. Потому что велосипедист, даже нарушая правила, рискует только собственной жизнью и здоровьем. В отличие, например, от тех козлов, которых нынче так пышно хоронят. Это еще хорошо, что они друг в друга вмазались, а ведь вполне могли и просто в людей! Но все равно там кто-то пострадал и кроме них.
Ознакомительная версия.
