Но лекции, читаемые перед рабочими и служащими, были не скучным, заунывным «полированием мозга», как до сих пор случается в вузах. Александр активно продвигал передовые для того времени решения в виде красочных плакатов, раздаточных материалов и обширного использования досок с мелом. Все рассказываемое тщательно отображалось визуально в виде простых и понятных схем. А сами лекции выстраивались так, чтобы человек, даже далекий от политики, и экономики, понял сказанное. Плакаты же, висящие к 1865 году в изобилии на стенах всех заводов и государственных учреждений Великого княжества Московского, повально использовали связку карикатуры с лаконичными, звучными фразами. А местами и краткими двух или четверостишьями. Юмор, в том числе и черный, на взгляд Александра, должен был облегчить восприятие транслируемой информации.
Новые законы, бурно развивающаяся промышленность, строительство дорог, активная механизация, создание мощного учебного комплекса и введение таких понятий, как ГОСТ [25] и СИ [26], произвели буквально революционные преобразования в жизни Великого княжества Московского. Собственно, у Александра и так была довольно значительная оппозиция, однако его действия сильно расширили ее за счет притока недовольных изменениями людей. Конечно, удачный разговор с мамой, выступавшей неформальным лидером оппозиции, сильно помог, и внешне противодействие дальше массовых роптаний и жалоб не шло. Но ситуация внутри оппозиции изменялась стремительно и качественно.
Дело в том, что после гибели Клейнмихеля в аристократической среде Санкт-Петербурга несколько месяцев творился сущий хаос. Но императрица выжидала, а популярность Александра росла, поэтому иностранным резидентам пришлось активизировать действия, чтобы взять ситуацию в свои руки. В связи с чем в январе 1865 года был организован закрытый клуб, призванный противодействовать цесаревичу. Никаких террористических или силовых акций участники клуба не проводили и пока не планировали, однако именно эта организация смогла очень успешно лоббировать полное неприятие законотворческой инициативы Александра на государственном уровне. Настолько, что доходило до единогласного неприятия Государственным советом любых инициатив цесаревича вне Великого княжества Московского, где он имел практически абсолютную власть.
Масштабная научно-техническая и социальная революция, произошедшая в Москве, вызвала еще большее усиление этой организации. К ней присоединялись все, кто по какой-то причине был обижен на цесаревича или его людей. Например, бывшие солдаты, унтера и офицеры, провалившие отбор в московский корпус, шли туда же. То есть происходило накопление «критической массы» обиженных силовиков. Конечно, их качество было незначительным, но те несколько тысяч человек, что влились в оппозицию за последние месяцы, давали клубу уверенность в собственных силах. Само собой, Александр легко бы смог разбить этих горе-вояк, но все равно качественное усиление оппозиции его не радовало.
Обстановка в целом складывалась сложная. Происходило нарастание двух взаимно исключающих тенденций. С одной стороны, мощный общественный и социальный подъем, с другой – не менее сильная реакция. Действие, как известно, всегда рождает противодействие.
Разведка и контрразведка цесаревича, конечно, старались, но их возможности пока были весьма ограничены. В сущности, они вместе с Александром только учились работать. Да и людей не хватало. Весь штат контрразведки не превышал ста пятидесяти человек. Еще порядка семидесяти сотрудников трудилось в разведке, да сотня службы личной охраны. Причем действительно верных соратников было еще меньше – братство «Красной звезды» на 1 февраля 1865 года состояло из сорока семи человек плюс полтора десятка кандидатов.
Но несмотря на сложности, упускать инициативу в таком деле было смертельно опасно. Особенно в свете того, что агенты иностранных разведок максимально поддерживали оппозицию, прикладывая все возможные усилия и финансы для ее консолидации. Конечно, до гражданской войны пока было еще далеко, но, по всей видимости, оппозиционеры готовились именно к ней. Например, шло переформирование гвардейского корпуса, в котором постепенно замещали всех солдат и унтер-офицеров на людей, недовольных цесаревичем. Конечно, помимо этих гвардейских полков, была вся остальная Россия, но практика 1917 и 1991 годов показывала Саше, что рассчитывать на достаточно инертную массу обывателей не стоит.
Цесаревичу была известна значительная часть участников этого заговора, и он мог санкционировать незамысловатую резню. Но в этом случае имелись все шансы потерять цепочки управления, которые выстраивали иностранные агенты. Что, в свою очередь, выливалось бы в потерю контроля над ситуацией. Дело в том, что на место погибших «борцов за свободу и процветание» встанут новые «кадры». И не факт, что получится их быстро вычислить. Поэтому единственное, что Александр мог себе позволить, это ждать и готовиться к открытому столкновению, которое, по всей видимости, было неизбежно.
Его личный штаб был в курсе оперативной обстановки и ударно «развлекался» такими вещами, как составление планов военных операций по захвату Санкт-Петербурга, занятого бунтовщиками. Причем шли не только бумажные работы и расчеты, но и штабные игры «в солдатиков» – совершенно традиционный подход в обучении. Само собой, в ходе таких «забав» учитывались не только военно-тактические и стратегические нюансы, но и логистические цепочки, а также вопросы снабжения. Ведь снабжение даже в той войне, которая могла бы чисто гипотетически произойти в 1865 году, являлось одной из ключевых задач военной кампании. Настолько важной, что, не решив ее, можно было забыть о победе, как о больной фантазии.
Впрочем, практически полная парализация имперской администрации, связывающая по рукам и ногам всякую инициативу Александра II, имела и оборотную сторону. Император, понимая обстановку, использовал метод прямого противодействия и блокировал ненужные ему решения и «телодвижения», выдавая их за инициативу цесаревича. Конечно, до абсурда не доходило, но и того, что получалось, хватало всей империи с лихвой.
– Александр, – Филарет прямо смотрел ему в глаза, – вы же понимаете, что юность осталась за плечами?
– Владыко, говорите яснее. Что-то случилось?
– Не случилось, а случится. Над вами сгущаются тучи, и это ясно всем. А вы все в промышленника играете. Не думаете, что пора бы и государственными делами заняться?
– Но вы не хуже меня знаете, что развитие промышленности и есть государственное дело. – Саша был само спокойствие.
