Корабли встретились на середине Невы. Оставшиеся в живых гребцы Гунгнира начали ставить парус, когда Гуннар обратил внимание кормчего на странное поведение воинов приближающихся шнек.
– Они изготовились к бою, Гунгнир! Может, сможем договориться? – Двоюродный брат кормчего не питал иллюзий, но уж слишком невыгодным было их положение.
– Эй, помощь не нужна? А то, я смотрю вас совсем мало, а шнека явно перегружена. – Рагнар, с раненой рукой на перевязи стоял на носу судна и откровенно издевался.
– Ульф всё узнает. – Гунгнир выложил свой последний козырь, надеясь, что с берега будет всё видно.
– Отдай то, что принадлежит мне, и клянусь, мы уйдём. – В это время, лодка швабца заходила с правой стороны, беря шнеку с казной в клещи.
– Я скорее прорублю дно своего корабля, чем отдам сундук, проклятый ублюдок! – Гунгнир погладил на прощанье стир, выхватил из-за пояса короткий топор и бросился в трюм.
Бренко был в полумиле от сцепившихся крючьями шнек, когда за борт полетели тела убитых. Окровавленного кормчего, почти без сознания вышвырнули последним: – Иди, ха, ха, ха … послужи своему Ньерду, проклятый язычник.
Казна свейского войска досталась швабцу и Рагнару. Сундук с серебром стоял на залитой кровью палубе и ждал дележа. Ещё минуту назад, резавшие вместе гребцов Гунгнира, наёмники были друзьями. Но теперь, их разделяло богатство, и достаточно было маленькой искры, чтобы вспыхнуло пламя вражды.
– Как будем делить марки, Гюнтер? – Рагнар сбил замок и распахнул крышку.
– У меня больше людей, значит, и серебра я заберу соответственно. – Швабец запустил руку в сундук, наслаждаясь холодом металла.
– Предлагаю пополам. Так будет по-честному. – Рагнар незаметно подмигнул своему Амброзату.
– По-честному …, тебе достанется треть. – Это была не искра, слова произнесённые Гюнтером были равносильны зажженному факелу.
Рагнар молча, рубанул топором по своему недавнему другу. Левой рукой действовать было неудобно, и удар вышел корявым. Панцирь под холщёвым налатником защитил швабца, секира прорубила железную пластину, рассекла несколько колец кольчуги, но дальше – не прошла. Гюнтер свалился от удара, рёбра затрещали, грудь опалило огнём боли.
– Браги! Сундук! – Рагнар бросив топор в теле швабца, отступил за строй своих воинов.
Готландцы рванули через шнеку Гунгнира на судно швабца. На кону стоял сундук полный серебра, наёмники бились отчаянно, никакой пощады. Гюнтер блефовал, численного превосходства у него не было. Наоборот, сорок головорезов, собранных с миру по нитке, противостояли пятидесяти морским разбойникам, привыкшим к бою на палубе. В ход пошло всё: мечи, топоры, копья, ножи, обломок весла и даже зубы.
– Они что, не видят нас? – Ладья Бренко подошла к сцепившимся судам настолько близко, что можно было метать крючья. – Начнём, други.
Андрей сдёрнул брезент с огнемёта, чиркнул колёсиком зажигалки и направил сопло прямо по центру шнеки. Новгородские лучники дали залп, стреляли в общую массу ревущих наёмников, не разбирая, кто островитянин, а кто швабец. Две струи пламени прошлись по головам, вопли ужаса и боли обожженных врагов слились со стонами раненых от стрел.
Гюнтер очнулся от дикой боли в груди, дышать было тяжело, на его животе лежала нога Браги. Ушлый староста получил маленький метательный топор точно в затылок, как раз в тот момент, когда своими загребущими руками пытался отнести сундук на свой корабль.
– Молодец бургундец. – Прошептал Гюнтер, вспоминая вечно молчаливого воина, который в свободное время не предавался распитию бражки, а всегда тренировался в метании своего бродекса.
Швабец приподнялся, и увидел руссов. Одинаково одетые воины освобождали от доспехов, как раненых, так и убитых, складывая их на палубу, ближе к корме судна. Сейчас очередь дойдёт и до него. Ловкие руки бородатого ушкуйника расстегнули ремень, задрали холщёвую накидку, и перевернули швабца на живот. – Добрый панцирь, не иначе воевода, Сеня, подсоби стянуть. – Новгородец разрезал ножом ремешки, и с помощью друга стал стягивать бронь. Сознание вновь покинуло Гюнтера, одна только мысль: – откуда здесь могли взяться руссы, – лишила его чувств.
– Вроде дышит, этого на нос. – Сеня сдёрнул сапоги, перевязал их за голенища обрезком кожаного шнура, перекинул через плечо и вместе с Жданом поволок тело швабца к кучке раненых.
Притулив пленного к борту, Ждан и Сеня пошли продолжать увлекательное занятие, за двадцать минут боя ушкуйники стали богачами. По скромным оценкам Якова, который больше врачевал, нежели воевал, от продажи одного оружия и доспехов, на брата выходило по десять гривен. А ведь ещё был целый сундук с серебром.
– Слышь, Ждан, я на будущий год к Пахому Ильичу напрошусь снова, думаю, не откажет. – Сеня высматривал, кого б ещё обыскать на предмет ценных вещей, не обратив внимания, что Гюнтер уже переваливался через борт, стараясь избежать рабства.
– Держи! Уйдёт нехристь! – Но было уже поздно, в одних портках и накидке с крестом, швабец нырнул в Неву. В отличие от своих наёмников, Гюнтер умел плавать. Как ни странны, бывают жизненные обстоятельства, но искусству надолго задерживать дыхание и плыть под водой, его научил русс, долго живший в замке отца. Гюнтер Штауфен плыл под водой, стараясь оказаться как можно дальше от проклятого места, где разбились все смелые мечты авантюриста.
– Ну почему я самый младший в семье? – Пронеслось в голове рыцаря. До берега, где ушкуйники Меши грабили корабли, отбиваясь от наседавших свеев, оставалось двести пятьдесят саженей.
– Отходить надо, Ярославович. Дружину за зря положим. – Яков Полочанин подъехал к князю передал новый щит и протянул флягу с ключевой водой.
– Крепко встали. – Александр утолил жажду, отдал флягу своему ловчему, посмотрел на червленое поле нового щита и задумался. Бой почти прекратился, возле дома ижорца Фаси организовал непробиваемый для конницы строй копейщиков, окружив себя личной дружиной. На левом фланге новгородцы так и не смогли продвинуться вглубь, хотя и оттеснили свеев от берега к устью. Сбыслав Якунович со своими людьми стоял в центре подобно скале, но стоял, а не двигался вперёд.
– Победит не тот, за кем останется поле, а тот – кто выполнил всё задуманное в бою. – Яков процитировал одно из высказываний учителя Александра, Фёдора Даниловича, который наставлял молодого князя несколько лет назад, в Торопце.
Внезапно взревел боевой рог. Со стороны свеев отделился всадник без оружия и поскакал в сторону князя, рядом с которым развивался стяг.
– Герольд. – Тихо высказал вслух своё предположение знаменосец.
