Ждать пришлось долго, гномы были в своей, привычной ситуации, и могли бы ругаться почти бесконечно, если бы не моё присутствие и мой вид. Когда ко мне пытались апеллировать, я никак не менялся в лице, а просто молча сидел, уставившись на них.
Через час обозначились первые признаки того, что гномы почувствовали себя неуютно, через полчаса они стали сбавлять обороты и всё чаще оглядываться на меня, ещё через десять минут наступила абсолютная тишина, которую нарушали только шуршащие внизу барака мыши. Потомив гномов ещё минут пять в таком состоянии, я спокойно сказал, не вставая с места.
– Повеселились? Давайте теперь обсудим проблему.
Я поднялся с места и посмотрел им в глаза. Пристыженные гномы отворачивались от меня, я их понимал, какой-то сопляк утёр нос опытным и мудрым Старейшинам.
– Давайте по очереди, прошу вас, мастер Дорн, – обратился я гному.
Тот без обычного высокомерия начал.
– К сожалению, вариантов такого перемещения у нас всего два: первый – это наши тайные пути, второй – переселенцы идут сами, в сопровождении охраны. Первый вариант отпадает по той причине, что мы полностью рассекретим тайные пути и входы в них, а второй вариант отпадает по причине того, что нам не удастся безопасно провести через степь такую массу народа, степняки сразу кинутся на такой лакомый кусочек. Вот, собственно, и все мои варианты, – с этим словами гном сел на своё место.
– Думаю, тан Максимильян, нам нет смысла повторять одно и то же, мастер Дорн прав, вариантов всего два, – произнёс мастер Ортан. Атор подтверждающе поднял руку.
– Король не согласится на использование тайных путей, – раздался голос Дарина, сидевшего позади меня, – это я вам гарантирую.
– Раз ни у кого нет никаких вариантов, тогда будем действовать по моему плану, – ответил я, и все присутствующие сразу перевели взоры на меня. Честно говоря, план я придумал только что, и он показался мне пусть и трудноосуществимым, но единственно возможным.
– Часть гномов оставляем здесь, часть забираем с собой, – я встал из-за стола и отошёл к стене, чтобы видеть всех, в том числе Рона и Дарина. – Оставшиеся строят несколько бараков, для людей, те же, кто уходит со мной, начинают строить лодки, пока я договариваюсь с герцогом о перемещении всех людей.
– Но, тан… – попытался перебить меня Ортан.
– Сначала я договорю, потом все вопросы, – жёстко надавил я голосом, и гном замолчал.
– Я договариваюсь с герцогом, чтобы люди шли не все сразу, а небольшими партиями по сто-двести человек, но к одному входу на тропы. Имея лодки и по одному гному в каждой из них, в качестве проводника, мы перевезём людей и тот минимум их имущества, который они смогут нести с собой. Скот и живность перевозить не будем, придется мне потратиться на их покупку и доставку сюда отдельно. После перевозки нужных нам людей мы обрушим вход, через который они попадут на тропы, чтобы им никто больше не мог воспользоваться.
Таким образом, что мы будем иметь, если план удастся? Первое – мы рассекретим только один вход на тропы, второе – все люди, которые им воспользуются, будут жить здесь, без права выхода – за этим придётся следить особо, третье – разбросав по времени прибытие ко входу на тропы небольших партий крестьян, мы избежим скученности в одном месте огромного количества народу. Внимание к перемещениям стольких людей нам будет обеспечено не слабое, поэтому мы не только минимизируем его, но и сможем как-то управлять переселенцами. Согласитесь, что заставить сотню человек войти в подземелье проще, чем две тысячи. Ну, и последнее. Если всё удастся, у нас есть реальный шанс запустить производство уже в будущем году.
Я опёрся спиной о брёвна стены.
– Теперь вопросы.
– Вопрос тот же: как мы воспользуемся тайными тропами без разрешения Торгидора? – спросил Дорн.
– Очень просто, мы ему скажем, что перевозим живность и припасы, – спокойно сказал я, – но я склоняюсь к тому варианту, что лучше вообще ничего никому не говорить.
В бараке снова настала тишина. Гномы с трудом переваривали такую новость, для них обман короля был неслыханной дерзостью.
– Причём, если вас спросят, то вы все действуете по моему приказу и перевозите живность, – я сказал, возвращаясь на своё место.
– Вы готовы пожертвовать своими руками и головой ради осуществления плана? – поинтересовался один из Старейшин. – Если король узнает об этом, ни первое, ни второе вам не сохранить, это я вам обещаю.
– Как правильно высказался мастер Дорн, у нас нет вариантов, – внешне спокойно ответил я, но внутри при упоминании об отрубании рук и головы содрогнулся, все мои части тела были мне очень дороги. Если бы не недавний разговор с Дарином, – подумал я, смотря на ошеломлённых гномов, – наверно я бы и не решился так рисковать, теперь же, у меня нет ни малейшего сомнения в правильности своего поступка».
– Что ж, рисковать вам тан Максимильян, – внезапно хриплым голосом отозвался со своего места Дарин, – голосуем за план тана.
Понятное дело, все проголосовали единогласно, вся ответственность за это мероприятие теперь полностью лежала на мне, как и его последствия.
– Тогда остался последний вопрос, кто идёт со мной, а кто остаётся здесь, причём он головой будет отвечать, за моих специалистов-людей, – сказал я.
– Если правление не против, останусь я, – раздался голос Дорна, – в этот раз я не допущу, чтобы меня обставили вокруг пальца.
За его кандидатуру так же было проголосовано единодушно.
– Пойду, ознакомлю людей с принятым решением, – я встал из-за стола, и неожиданно вслед мне поднялись все гномы, которые стоя дождались, пока я не выйду из барака. «Что-то изменилось у них в душах», – понял я, идя к дому спецов.
Если описать все последующие после этого совещания месяцы одним словом, то это слово будет «безумие». Ещё долгие годы после этих событий я с ужасом вспоминал претворение в жизнь своего плана. Я даже не упоминаю разговор с Валенсой, который состоялся через пару недель от того памятного совещания – ярость герцога меркла по сравнению с тем, что происходило, когда я во главе вооруженного отряда врывался в указанные мне герцогом деревни и отправлял крестьян целыми семьями к намеченной нами точке входа в подземелья гномов. Чтобы согнать людей с насиженных мест, приходилось применять и плети, и даже оружие. Никакие уговоры не помогали, собственноручно подписанные герцогом и громогласно озвученные указы, никак не влияли на людей, которых отрывали от домов, построенных ещё их прадедами, и везли в незнакомое место.
