Ознакомительная версия.
Вот, значит, и говорю — в шкапе несгораемом он, недавно только получили из Германии, большую партию, наилучшей очистки. Я потому знаю, что Моисей Львович третьего дня дюже радовался, когда курьер энтот… кокаин привез с вокзалу…»
Моисей Львович Тумаркин, гомельский мещанин — хозяин аптечного склада. Городовой, посланный приставом, поднял его с постели и приволок посреди ночи на склад; теперь Моисей Львович бродил посреди своего разгромленного имущества, ожидая, когда пристав станет его допрашивать.
« — Ну вот, а потом ключи потребовали. Я и говорю — у хозяина ключи, я человек маленький, и в руках их не держал! Тогда злыдни эти меня в угол, сами достают из мешка такую машинку, с кругом. Она затрещала, завоняла — и давай ею по шкапу елозить. Из под круга — искры снопом, вон, чуть занавесь не прожгли! Двёрку враз срезали и внутрь полезли, ироды…»
Подошёл Канищев, помощник пристава, известный всей округе гроза бродяг и мелких жуликов. Канищева я знаю давно; он большой любитель газетных статей о подвигах полицейских сыщиков и мечтает, что однажды и его имя попадёт в такой вот очерк — а потому охотно рассказывает о любом происшествии.
— Это не наши. Непременно громилы хитровские постарались — их работа. Наши — нет, мелочь, шелупонь, на такое лихое дело не способны.
«Громилами» в воровском мире Москвы именуют специалистов по крупным кражам и налётам. Эти преступники обыкновенно совершают взломы: пробивают стены, ломают замки, или, как говорят, «проделывают сундуки».
Я не соглашаюсь — уж больно необычно и изобретательно совершен этот налёт. Никогда раньше в Москве не было слышно о шайке, прикрывавшей лицо такими страшными и необычными масками. Хотя, конечно, маски — не новость; вот на прошлые Святки попались приезжие с юга России «громилы» грабили ссудные кассы, прикрывая лица обычными маскарадными личинами петрушек и арлекинов, купленными в лавках. Однако же здесь были вовсе зверские личины; ни разу не слышал, чтобы такие где–нибудь продавали.
Принуждённый согласиться со мной, Канищев только посетовал, что «громилы» оказались совсем уж отчаянными — уходя с добычей, застрелили городового, прибежавшего на шум. Обыватели соседствующих домов выстрелов, однако, не слышали и ничего сообщить не могли…»
— Вот видите, Олег Иванович! Это точно они! — Яша сложил газету и протянул её Семёнову. — Сам Геннадий на дело не ходил, это я наверняка знаю. Это все ихний.. Дрон, да? И с ним еще двое каких–то, раньше никогда не видел. Сидели до ночи в «Аду», всё разговаривали. Затею свою обсуждали. Я, Олег Иванович, в этом «Аду» уже совсем своим стал — каждый вечер там просиживаю. Сначала, вроде бы, уроки брать приходил, а теперь перезнакомился там со студентами — так они меня после занятия всегда чай пить оставляют. Ну я пью; а машинка в кармане всё пишет!
— Молодчина, Яша. — искренне сказал Олег Иванович. — Значит, господин Войтюк со товарищи решились всё–таки на откровенную уголовщину…
Он развернул газету и еще раз пробежал глазами статью:
— Автор — Гиляровский В. А. Надо же, как совпало… ты ведь знаком с ним, Яков?
— А как же! Если бы не господин репортёр — меня бы уже и на свете не было. — подтвердил Яша — Это ведь он господина Корфа с господином Никоновым в «Сибирь тогда провёл! Я всё к нему зайти собираюсь, приглашали… да никак не соберусь, дело по горло…
— А ты не откладывай. — посоветовал Олег Иванович. — Может, господин Гиляровский еще что об этой истории расскажет — что в газету не попало. Вот сегодня и зайди.
Яков с готовностью помотал головой. Репортёр понравился ему ещё в прошлую встречу.
— Да, нехорошая история. Аптечный склад… и выбрали–то мерзость какую, кокаин…
Яша снова кивнул. Гости из будущего уже успели поведать ему о том, какие страсти разыгрываются в их мире вокруг торговли этим веществом.
— А с убийством полицейского как вышло? — продолжал расспрашивать Семёнов.
— Да ту вообще глупо получилось. Они же, когда в склад ворвались — никого на атасе не оставили. То есть оставили одного, но он постоял–постоял, да и пошёл внутрь. Дверь, конечно, прикрыл, да только её сквозняком возьми да и отвори. А по улице как раз проходил мужик какой–то — и надо тому случиться, что оказался это дворник их соседнего дома — возвращался к себе, от кума из Москворечья. Ну, он услышал, как дисковая пила визжит, заинтересовался, поближе подошел. А как разглядел, что замок–то сломан, сразу кинулся к углу и ну свистеть!
— Бдительные тут у вас дворники. — усмехнулся Олег Иванович. — не то, что в наши времена. У нас всё больше на видеокамеры надеются. А грабят всё равно больше. Ну ладно, и что дальше?
— А что ж могло быть? — удивился молодой человек. — На свисток городовой прибежал — а тут эти, из аптечного склада выходят. Городовой к ним и шагнуть не успел, как Дрон — он впереди был, — руку вскинул и три раза в него с револьвера. Я, Олег Петрович всё очень хорошо видел, прятался в палисаднике. И, знаете что? Выстрелов не было — хлопки такие глухие, и все! А городовой сразу упал, как подкошенный, только ногами засучил и стих…
— Глушитель. — кивнул Семёнов. — Вот ведь поганцы… —
— Ну да, глухо так — никто ничего и не слышал. А потом — в переулок, их там пролётка ждала. А я, Олег Иванович, извозчика не смог уговорить меня подождать — уехал он… вот и погнался на своих двоих. Только за лошадьми разве угонишься? В общем, я их потерял. А потом, сегодня вечером уже, прочёл в «Ведомостях», что на Ильинке нашли извозчика, застреленного ночью. В газете номер бляхи привели — он, тот, что их от аптечного склада забирал…
— Да… Крови ребята не боятся. Вот и свидетеля убрали. Чёрт возьми, прямо как в 90–е… — и Олег Иванович невесело покачал головой.
— Слушай, Яков. Если ты не против — давай прокатимся сейчас до доктора Каретникова? Расскажи ему всё заново. А к Гиляровскому завтра заглянешь. Ох, чувствую, наплачемся ещё мы с этими милыми юношами…
— Я — что? Я ничего, если надо… — и Яша послушно полез на переднее сиденье «Нивы—Шевроле» Семёнова.
* * *
Громада главного корпуса седьмой клинической больницы возвышалась в стороне от Каширки подобно авианосцу посреди пустынного рейда. Серый, длинный, высоченный, плоский корпус, стоящий немного под углом к шоссе, господствовал над окружающей зеленью, посреди которой то тут то там просвечивала какая–то мелочь — то ли подсобки, то ли гаражи, то ли трансформаторные будки… В стороне от корпуса, но в периметре больничной ограды раскинулась необъятная парковка; дорожки вели от неё и к главному корпусу и к приёмному отделению, и еще куда–то. Народу в этот час на парковке было немного; начало дня, до времени посещения ещё далеко, а ночная смена давно уже отправилась по домам, уступив место тем, кто пришёл на работу с утра.
Ознакомительная версия.
