Лорд Арден поднял руку:
— Тихо! Мастер Джон, что случилось? Почему вы здесь?
— Ваша Милость! Я не спал и увидел свет в башне. Я вышел, чтобы проверить. И застал здесь воров.
Торжество старого Джона можно было понять — он доказал своему графу, что может принести пользу.
Но рыцари только хмуро переглянулись — как старый дурак не понимает, что зря поднял шум и разбудил господ. Они бы и сами отлично поймали этих несчастных, и тихо было бы в доме...
— А что они здесь украли? — вылез вперед Родерик. Он огляделся вокруг. — Здесь же ничего нет. Может, они только поесть хотели. А кухня в другой башне. — Мальчик смотрел на трех злоумышленников с сочувствием.
— Что украли, милорд? — А вот что! — Джон Баррет ткнул пальцем в того из троих, что прижимал к груди книгу. — Грязный вор посмел прикоснуться к драгоценной ученой книге милорда. Давай сюда, вор!
Он попытался отнять у несчастного его единственную добычу. Но тот неожиданно для всех проявил характер. Отступив на полшага — больше не было места, он вскинул голову и решительно подал голос:
— Это мое!
И все трое сдвинули плечи. Явно поддерживая его заявление.
Торин вопросительно посмотрел на лорда Ардена. Он явно не горел желанием пускать в ход оружие.
Леонсия поняла, что пора вмешаться.
— А что это за книга? — спросила она вполне дружески. — Можно посмотреть?
Похититель не шелохнулся, но его глаза под лохматыми космами блеснули при виде лица графини.
Она спокойно продолжала спрашивать:
— Зачем ты взял книгу? Ты умеешь читать?
Он осторожно кивнул.
— А откуда ты знал, где она лежит?
Секунду или две он молчал. Потом все же проговорил:
— Это моя книга.
— Хорошо, пусть твоя, — согласилась уступчиво леди Арден. — Но мне можно на нее посмотреть?
Пленник не двигался. Он смотрел на светловолосую статную даму, и, казалось, не замечал никого другого. Потом, решившись, протянул леди свою добычу.
— “Тит Лукреций Кар. О природе вещей”, —изумленно прочитала она, раскрыв кожаный переплет. — Подумать только!..
— Тут что-то еще написано, — заинтересовался Родерик, заглянув в предмет разбирательства. При свете факела, он медленно прочитал:
— “Нашей венчанной супруге леди Хильде Арден от ее господина в знак нашего расположения. Эрл Виктор Арден, Милостью Господней”.
— Так звали прежнего лорда? — спросил мальчик. — Эрл — это значит «граф», правда? Значит, это его подарок жене.
Он перевернул первую страницу и нашел следующую надпись:
— “Моему сыну Роланду Ардену в день, когда ему исполнился один год”... У нее был сын! Посмотрите, вот даже его рука.
Родерик продемонстрировал отцу и мачехе пятнышки на старом пергаменте. Это и впрямь был отпечаток детской ладони — наверное, женщина смазала ручку ребенка краской и прижала к странице. Можно было различить линии на коже.
— Надо уж очень любить книги, чтобы дарить их годовалым младенцам, — хмыкнул сэр Конрад. В их багаже тоже немалую часть груза составляли рукописные сокровища, собранные Леонсией. Впрочем, он и сам признавал их большую ценность, хотя бы для образования Родерика. — Погодите-ка...
Он всмотрелся в страницу, где была дарственная надпись покойной дамы и приказал: — Торин! Дай-ка поближе свет! Тут есть еще кое-что.
На пергаменте, записанной наполовину, выделялись два или три темных пятна.
— Это свежее, — разочарованно заметил мальчик. Он любил книги и никогда их не пачкал. Ну, почти никогда.
— Совершенно верно, молодой господин, — счел уместным вставить бейлиф Джон Баррет. — Этот наглый воришка испачкал пергамент своими грязными пальцами.
— Ты это сам видел? — весьма заинтересованно обратился к нему сэр Конрад.
— О да, милорд! Я своими глазами видел, как он раскрыл книгу и трогал эту страницу. Милорд видит, грязь совсем свежая.
— Скажи-ка... — повернулся сэр Конрад к пленнику, но... никто из присутствующих больше не обращал внимания на вожделенную книгу. В помещение вошло новое лицо.
Лицо было светленькое и ясноглазое, украшенное любопытным румянцем и обрамленное мягкими длинными косами, заплетенными на ночь и сейчас немного растрепанными.
К лицу прилагалась свеча, а также широкая, длинная рубашка из белого льна, оставляющая на виду только яркие восточные туфельки, неуместные здесь, но зато позволившие леди Хайд Арден войти в башню совершенно бесшумно и застать врасплох обоих своих родителей.
Но барышня на родителей даже не посмотрела. Как, впрочем, и на остальных присутствующих. Она не отрывала взгляд от запыленного лица пленника.
Хайдегерд заметила сразу, что, несмотря на лохматость, это лицо было безбородым. И значит, злоумышленник очень молод — юноша, а скорее всего, подросток. У его сообщников были бороды, не стриженные со дня возникновения. А он был гладкий. Не больше семнадцати лет, от силы... Совсем мальчик.
Хайди, наконец, почувствовала, что все смотрят на нее, и смутилась. Несколько рыцарей с трудом отвели глаза: льняная рубаха не мешала им видеть или воображать, что под ней есть. Отец только улыбнулся и сказал:
— Вижу, моя дочь тоже проснулась.
— Хайди, доченька, здесь холодно, зачем ты пришла? — мать обняла девушку. Та благодарно прижалась к ней, но смотрела все-таки на виновника переполоха.
Они встретились взглядами, и на виду у всех грязный, угрюмый и дурно пахнущий похититель книги резко изменился. Плечи выпрямились, голова гордо вскинулась, блеснули молодые глаза...
Перед графом Арденом стояло само благородное достоинство — невзирая на все его рабские лохмотья.
— Милорд, книга принадлежит мне, — сказал юноша. — Я сам тут ее спрятал, а сегодня пришел за ней. Я не вор.
— Грязный раб! Как ты смеешь! — закричал старый бейлиф, но чья-то железная рука оттерла его от пленников. Кажется, это был Куно.
— Тихо, мастер Баррет! — В устах вежливого лорда, окрик прозвучал страшно. Но он сразу понизил голос. — Не будем более сотрясать воздух и будить весь дом. Я благодарен вам, мастер, за бдительность, не хочу отрывать от отдыха. Ступайте домой.
Старику ничего не осталось, как почтительно поклониться и уйти.
— Сэр Торин, отправьте часовых на посты.
— Слушаюсь, милорд.
По его быстрому знаку, трое вооруженных людей покинули помещение. Остались только он сам и Куно фон Лихтенвальд.
— Кто эти люди, сэр Куно? Вы сказали, они прошли тайным ходом?
— Милорд, — начал тот по обыкновению кратко и обстоятельно. — Они вместе с другими легли спать. Потом встали. Этот первый, — он указал на младшего. — Потом этот и этот. Встали тихо. Пошли в угол пещеры. Отодвинули камень. Пошли вперед. Я за ними. Касту велел дежурить. Ход длинный, узкий. Дошли до стены, исчезли. Там ход — вниз, потом вверх. По лестнице. Зажгли свечу. Минута, две. Потом топот во дворе, это старик. Они испугались, хотели бежать. Я был внизу, Честер сверху. Они не успели.
