— Вы не спрашивали, — спокойно ответил Оскар. — Что же касается защиты… Теоретически можно предположить, что через каналы Внезеркалья сюда могут проникнуть некие гипотетические агрессоры. Но, во-первых, их не будет слишком много (ни один канал не способен пропустить за раз армию), а во-вторых, ни одного чужака, будь он агрессивен или нет, Пирамида внутрь себя не допустит. Автоматически.
— Что, и вскрыть силой Пирамиду нельзя? — поинтересовался Никита. — Атомным взрывом, например.
— Или астероид сверху шарахнет, — добавил Женька.
— Даже если взорвётся планета, — обозначил улыбку Оскар, — Пирамида уцелеет. И будет вращаться вокруг звезды в автономном режиме.
— Лихо, — уважительно сказал Аничкин. — Оценил.
— Да, — сказал Влад. — Впечатляет. Значит, проявлять бдительность с нашей стороны не обязательно? Это хорошо. А то ведь охрана, как правило, отнимает массу времени и сил.
— Определённая доля бдительности никогда не помешает, — философски заметил Оскар. — Особенно если вы находитесь снаружи Пирамиды. Всё-таки здесь водятся хищники. Да и о примитивной разумной жизни я уже сообщил.
— Вот о разумной жизни хотелось бы поподробнее, — сказал Влад. — Женька прав. Мы отсюда заглядываем чёрт знает в какую даль, можем следить за десятками цивилизаций и даже нанести им визит, а того, что у нас под носом, не видим.
— Непорядок, — добавил Женька. — И ещё один важный вопрос. Друзья, вам не кажется странным, что мы до сих пор не знаем, как называется эта планета и солнце, вокруг которого она вертится?
— И верно, Оскар, — поддержал товарища Никита. — Как называли эту планету ваши первые хозяева? Мы, вероятно, можем дать новое имя, но лучше соблюсти традицию.
— Хозяева были довольно сентиментальны, — улыбнулся Оскар. — Особенно на закате своего существования в этом физическом мире. Что делать — старость. Я и сам иногда ощущаю… впрочем, неважно. Так вот, в приблизительном переводе на русский эту планету они называли Жемчужина. Звезду же — Песня Света.
— Да уж, — пробормотал Женька. — С Жемчужиной ещё туда-сюда я готов согласиться. Но Песня Света меня, честно скажем, откровенно смущает.
— Я предупреждал, — сказал Оскар.
— Что ж, пусть официально будет Песней Света, — согласился Влад. — В конце концов, кто мы такие, чтобы судить о тех, кто построил Пирамиду? Но неофициально предлагаю именовать звезду просто Солнцем.
— Можно ещё Солнце Жемчужины, — сказал Никита. — Когда надо будет уточнить, что это не Солнце Земли.
— Заметано, — согласился Женька. — Так, с этим разобрались. Теперь…
— Погоди, Женя, — перебил Влад, глянув на часы. — Что-то Маша на связь не выходит. А должна была выйти минуту назад.
— И верно, — тоже посмотрел на часы Женька, одновременно вытаскивая из нагрудного кармана средство связи, напоминающее обычный мобильник.
— Маша, алло, это Женя. Ответь, пожалуйста. Ты пропустила время связи. Алло, Маша, ты слышишь меня? Ответь.
Двое мужчин и Оскар молча смотрели на Аничкина. Даже находящийся неподалёку Локоток замер и повернул к ним свою гладкую безглазую голову.
— Ну что? — внешне спокойно осведомился Влад.
— Молчит, — растерянно ответил Женька.
— Та-ак, — сказал Никита. — Вернётся, надеру задницу.
— Чур, я первый, — сказал Женька. — Извини, шутка не удалась.
Он снова поднёс к уху «телефон»:
— Маша, Маша, ответь немедленно! Ты меня слышишь? Маша! Чёрт, может, эта штука сломалась?
— Так не бывает, — покачал головой Оскар. — Я думаю, Маша в беде. Что-то случилось.
— Этого нам только не хватало, — сказал Влад. — Ладно, надо искать. Я остаюсь здесь, а Женя с Никитой берут… Хотя стоп, отставить. Оскар, скажите, мы можем задействовать в поиске каких-нибудь роботов? Хоть, например, этих, — он кивнул на ряды капсул внизу.
— Да, можем. Вы приняли верное решение, я считаю. Неизвестно, что произошло. Если пострадал один человек, значит, может пострадать и другой. Выпустим «летучих мышей». Они найдут. Идёмте.
— Подождите! — воскликнул Женька. — Влад, какие ещё роботы, ты что? Машка, может, в срочной медицинской помощи нуждается, а мы будем к ней каких-то «летучих мышей» посылать? На хрен. Я сейчас же беру антигравитационный пояс и вылетаю на поиски. А вы как хотите.
— Нет, — сказал Влад. — Я тебе запрещаю.
— Что?!
— Запрещаю.
— Да плевать я хотел…
— Женя, не горячись, — сказал Никита, кладя другу руку на плечо. — Влад прав. Мы не знаем, что случилось. Надо провести разведку. И лучше всего это сделают автоматы. Я доверяю здешней технике.
— «Летучие мыши» способны обнаружить живой объект и оценить его массу до килограмма с высоты трёх километров, — сказал Оскар. — В любую погоду, днём и ночью. Если Маша на земле, они её найдут. Не сомневайтесь.
— Женя, — сказал Влад, — нет времени препираться. Ты же служил в армии. Как не стыдно.
— Ч-чёрт, — выдохнул сквозь зубы Женька. — Ладно, извини, Влад. Больше не повторится. Ну, где эти ваши «летучие мыши»? Пошли.
Тело двуглазой самки дёрнулось, перекувырнулось и беспорядочно заметалось в воздухе, выделывая немыслимые фигуры.
Ага, значит, аппарат стал неуправляем. Или это такой противозенитный маневр? Надо добить.
Дозорный повёл стволом, ловя беспомощное тело в прицел и, рассчитав упреждение, нажал на спуск плазменной винтовки.
Есть попадание!
Точно в спину, на которой, вероятно, располагалась двигательная установка.
Задымила… пошла к земле, пошла… Всё, пропала за деревьями.
Ну, туда и дорога. Уверен, что с ней покончено. А труп искать — пустое дело, слишком далеко. Да и задача у меня другая. Хотя командиру доложить надо. Это закон.
Он опустил оружие и щёлкнул выключателем переговорника:
— Здесь Туур. Докладываю. Только что мной замечена и сбита одна воздушная двуглазая разведчица. Приём.
— Какая ещё разведчица? Доложи подробнее. Приём.
Рийм, стараясь не упустить деталей, но и обойтись без лишних эмоций, рассказал обо всём.
— Отлично, Туур. Выношу благодарность. Будешь отмечен в приказе. Я передам по команде, её найдут и подберут. Следуй дальше. Приём.
— Служу Императору, — по уставу ответил Рийм и подумал, что не такое уж и полное говно его непосредственный командир. Можно иметь с ним дело, можно. Если не зевать и проявить сообразительность. Но на то он и дозорный, чтобы не зевать.
С заметно улучшившимся настроением имперский десантник Рийм Туур двинулся через поляну в лес.
Боль гнездилась в правом плече и пульсировала там в неугомонном ритме фокстрота.
Мне больно, значит, я существую, подумала Маша и даже почти улыбнулась забавной перефразировке известного декартовского афоризма.
Улыбнуться до конца помешала всё та же боль. Только теперь в дополнение к первому гнезду она обнаружила и второе. Где-то в районе левой голени.
Для начала всё-таки неплохо бы открыть глаза.
Это ей удалось.
Прямо перед лицом покачивалась травинка, по которой деловито ползла букашка, напоминающая божью коровку. То, что это всё-таки не божья коровка, Маша поняла сразу. Откуда здесь взяться божьим коровкам, если она не на Земле?
Так, уже хорошо. С местом определились. Теперь попробуем определиться с обстоятельствами.
В неё стреляли, тут и к бабке не ходи. И стреляли, насколько она может понять, не из обычного нарезного оружия, а из чего-то типа плазменного ружья пятиглазых. Фактических доказательств пока нет, но интуиция уверенно шепчет, что предположение верное. Ни хрена себе. Это что же, киркхуркхи, что называется, снова в городе?
Ох, как больно-то…
Стоп. Я же в этом… антигравитационном костюме. Ну-ка, вспомни, что рассказывал Оскар про этот костюмчик? Рассказывал и показывал.
Кроме всего прочего, он показывал, что у костюма на поясе имеется диагност-аптечка. Очень, говорил, полезная и удобная вещь. Сама диагностирует и сама же и лечит. Надо только активировать её нажатием клавиши. До упора. То есть в случае долгой потери сознания аптечка, по идее, должна активизироваться сама. Но раз уж хозяйка очнулась…
Маша с трудом просунула под себя левую здоровую руку, нащупала аптечку и клавишу, надавила и замерла в ожидании.
В первые секунды ничего не менялось, боль по-прежнему, как хотела, хозяйничала в её теле, и Маша уж было подумала, что аптечке пришли кранты.
Но вот от пояса по телу медленно стало расходиться приятное тепло, и боль сначала втянула свои щупальца, а затем и вовсе съёжилась и пропала, оставив после себя лишь тревожный зуд в правом плече и левой голени.
Так, теперь можно и сесть.
Только очень осторожно, прошу тебя, Маша. Очень.
Рядом обнаружилось удобное дерево, и Маша очень осторожно села, прислонившись спиной (точнее, ракетным ранцем, а ещё точнее — тем, что от него осталось) к стволу.
