Гарри Гаррисон - В логове Льва

– Da! – окликнул его Фокс, не придумав с ходу ничего лучшего. Обернувшись, Сименов что-то крикнул ему. Глубокомысленно кивнув, Фокс обернулся к сердитому офицеру.

– M'excuser – mais nous ne parlons pas anglais. Est-ce que vous comprenez franfais? <Извините, но мы не говорим по-английски. Понимаете ли вы французский? (фр.)>

– Ни дерьмовой лягушатины – ни дерьмового русского. Вы сейчас в Англии, и если не говорите по-английски, вам тут не место. Вот мои полномочия! – Он помахал под носом у Фокса какой-то бумагой; тот проворно выхватил ее, чтобы рассмотреть. – Английский офицер подал жалобу на офицеров этого судна. Он утверждает, что вы шпионы. Хочу вас уведомить, что это военное учреждение, и к обвинениям подобного рода здесь относятся очень серьезно. Это ордер на обыск данного судна.

Пожав плечами, Фокс покачал головой, будто ничего не понял, и вернул ордер.

– За мной! – скомандовал офицер, и солдаты зашагали по сходням. Сименов преградил им путь.

– Nyet! – крикнул Фокс, махнув рукой русскому офицеру, чтобы тот уступил дорогу. Сименов было запротестовал, но тут же понял тщетность – да и опасность своих действий – и неохотно отступил.

– Обыскать судно, – распорядился офицер, направляя солдат на нижнюю палубу. Фокс шел за ним по пятам. Первой, всего в футе от трапа, была дверь каюты генерала Шермана. Дверь была не заперта. Распахнув ее, англичанин шагнул внутрь. Шерман сидел в кресле, покуривая сигару и… читал книгу!

– Дайте-ка мне, – английский офицер выхватил книгу у него из рук.

Фокс подался вперед. Напасть? Поможет ли экипаж схватить солдат? Можно ли сделать еще что-нибудь?

Офицер поднял книгу, и стали видны тисненные золотом кириллические буквы на обложке.

Перелистав страницы, заполненные русским текстом, офицер вернул книгу Шерману. Тот угрюмо кивнул, затянувшись сигарой.

– Мы кое-что нашли, капитан, – доложил один из солдат, заглянув из коридора.

Фоксу показалось, что отчаянно бьющееся сердце вот-вот пробьет грудную клетку. Нетвердой походкой он последовал за солдатом, направившим командира в каюту Корженевского и указавшего на полку с книгами на стене. Подавшись вперед, офицер вслух зачитал:

– «Навигация» Боудитча. Дизраэли. Киплинг <Явный анахронизм. В 1865 году Киплинг никак не мог публиковаться, так как только что родился>. – И отвернулся. – Мне сказали, что граф говорит по-английски, значит, и читает тоже. Продолжайте обыск.

Как ни тщателен был обыск, много времени не понадобилось. Пехотный капитан как раз вел солдат на палубу, когда по сходням поднялся Корженевский, а за ним тот самый лоцман, который сопровождал их вверх по реке. Голос графа дрожал от гнева.

– Что все это значит?! – вопросил он с таким напором, что офицер попятился, заслонившись выставленным вперед ордером.

– У меня приказ. Подана жалоба…

Граф рывком выхватил ордер, пробежал его взглядом – и швырнул на палубу.

– Вон с моего корабля сейчас же! Я здесь по приглашению офицеров Военно-морской академии. У меня есть друзья при вашем английском дворе. Это дело разрешится к моему удовольствию, а не к вашему. Вон!

Офицер поспешно ретировался, подчиненные за ним. Корженевский выкрикнул краткий приказ Сименову; тот кивнул и прокричал команду в свою очередь. Тотчас же по трапу взбежала на палубу вереница матросов. Швартовы отдали, как только заработала машина. Граф остался на мостике с лоцманом. «Аврора» стремительно понеслась вниз по реке, подгоняемая отливом.

Лишь когда лоцман благополучно покинул судно в Грейвсенде, Корженевский присоединился к американцам в кают-компании.

– Все висело буквально на волоске, – резюмировал он, когда Фокс вкратце изложил происшествие. – Удача была на нашей стороне.

– По-моему, большую роль сыграла ваша дальновидность, нежели удача, – возразил Шерман. – Если бы они нашли хоть одну улику, подтверждающую их подозрения, нам бы не удалось уйти столь же благополучно.

– Спасибо, генерал, вы очень добры.

Граф подошел к переборке, где на панели красного дерева висели барометр и компас, пробежался пальцами вдоль ее нижнего края и что-то нажал. Панель откинулась, обнаружив вместительный тайник. Сунув туда руку, Корженевский извлек стопку чертежей и вручил их Уилсону.

– Вы наверняка захотите поработать над ними в открытом море, но лишь после того, как примете со мной толику коньячку в медицинских целях. Я знаю, час еще ранний, но, мне кажется, лечебная доза будет нелишней.

Переход занял совсем немного времени, и капитан Джеймс Д. Баллок был весьма доволен. Теперь, при попутном западном ветре, наполнившем паруса, судно шло вдоль голландского побережья, оставив Фризские острова по правому борту.

Скоро они придут в Немецкую бухту, отсюда следует, что «Паркер Кук» сможет пришвартоваться в Вильгельмсхейвене еще до сумерек. Трюмы набиты наилучшим миссисипским хлопком, за который можно взять очень недурную цену.

Движение в этом уголке Атлантики довольно-таки оживленное. Подальше к северу виднелись паруса еще двух кораблей, ближе к берегу – целая флотилия рыбацких скорлупок, а почти прямо по курсу столб дыма какого-то парохода. По мере приближения он все рос, и вскоре стали видны черные палубные надстройки военного корабля.

– Немецкий? – справился капитан.

– Пока непонятно, сэр, – старший помощник Прайс пристально вглядывался в подзорную трубу. – Погодите-ка… у меня перед глазами мелькнул кормовой флаг… нет, не немецкий, ага, по-моему, это британец.

– Далековато от дома его занесло. Что ему понадобилось в этих водах?

Ответ он получил довольно скоро. Сделав широкий разворот, военный корабль лег на тот же курс, что и «Паркер Кук», уравнял с ним скорость и подошел вплотную. Затем на мостике появился офицер с мегафоном.

– Лечь в дрейф! Мы хотим проверить ваши документы.

– Чтоб им повылазило! – буркнул капитан Баллок. – Дайте мне мегафон. – Подойдя к фальшборту, он сердито прокричал:

– Это судно Соединенных Штатов «Паркер Кук», идущее в нейтральных водах. Тут вы распоряжаться не можете…

Ответ не заставил себя долго ждать. Не успел он договорить, как носовое орудие полыхнуло пламенем, и в нескольких ярдах перед носом парусника взмыл высокий фонтан.

– Лечь в дрейф!

Выбора не было. Как только паруса убрали, парусник потерял ход и закачался на волнах. С военного судна проворно и умело спустили шлюпку.

Британец подошел настолько близко, что капитан Баллок без труда прочел его название.

– Корабль флота Ее Величества «Опустошение». Дурацкое название.

Американцам оставалось лишь в оцепенении смотреть на приближающуюся шлюпку. Офицер вместе с шестеркой вооруженных морских пехотинцев вскарабкался на палубу и оказался лицом к лицу с разгневанным капитаном.

– Это пиратство! По какому праву?..

– По праву сильного, – высокомерно бросил офицер, махнув рукой в сторону тяжело вооруженного корабля. – А теперь я проверю документы на ваш корабль.

– Нет!

– Что везете? – Офицер небрежно чуть выдвинул шпагу из ножен; смысл этого жеста не ускользнул от капитана.

– Хлопок. Американский хлопок направляется в Германию, и вас это не касается.

– Не согласен. Если вы следите за мировыми событиями, то знаете, что из-за непорядочной торговой практики Великобритания запретила продажу американского хлопка Германии и Франции. Посему ваш груз объявляется контрабандой, на него налагается арест. Он будет доставлен в британский порт.

– Я протестую!..

– Отмечено. А теперь велите свистать всех наверх. Корабль займет призовая команда и отведет его в порт.

Капитан Баллок лишь бессильно чертыхнулся.

***

Чем дальше к северу, тем хуже становилась погода; неустанные ливни тупо барабанили по листве и кровлям, и Шотландия не стала исключением. Но Томас Макграт и Пэдди Макдермотт шагали по многолюдным улицам Глазго с чувством грандиозного облегчения. Поездка из Бирмингема по железной дороге выдалась долгой, медленной, издергав им нервы до предела. Макграт со своим акцентом кокни купил два билета в третий класс, и они сели в поезд перед самым отправлением. За всю дорогу до Шотландии оба не проронили ни слова из опасения, что ирландский говор вызовет подозрения. В эти дни на ирландцев в Великобритании смотрят косо.

– Говоришь, уже бывал тут, Пэдди? – уточнил Макграт.

– Ага, с год, после того как приехал с Белфасту.

– Много тут ирландцев?

– Хватает. Но не нашего роду.

– Продди? <Прод – презрительное прозвище протестантов в Ирландии>

– Все до единого.

– А ты за такого сойдешь?

– Иисусе! С чего бы это мне?

– Ну, по-моему, ты смахиваешь на одного из них, тютелька в тютельку.

– Это по-твоему. Но едва они заслышат мое имя, да где я жил, как враз смекнут, что я тейг <презрительное прозвище ирландцев-католиков>.