которых так охочи все девушки. Чем ближе караван приближался к Антиохии, тем дороги становились всё более и более людными, и это тоже вносило определённое разнообразие.
Странно, но разбойники почти не попадались, а те редкие неразумные, которым не очень многочисленный отряд казался лёгкой добычей, лишались своих душ довольно неприятным способом – заключением в кристалл. Евплу не нравились подобные действия, но конечный результат, увиденный на пути из Шахина, оказался весьма впечатляющим. К тому же с ним были двое детей и две жены, терять которых ему очень не хотелось.
Довольно часто парень ехал в голове отряда, чтобы никто не видел его лицо, по которому текли слёзы при частых воспоминаниях о Дарье. Вот перед глазами Евпла мелькают картины их первой встречи на невольничьем рынке Маленькой Александрии… вот новоиспечённый рабовладелец покупает своей голодной рабыне какую-то лепёшку с мясом и та, впервые за несколько месяцев, вкушает сытную пищу… вот девушка смеётся над неказистой лошадью своего хозяина и со знанием дела покупает мулов.
Евпл чуть ли не постоянно смахивал с глаз набежавшие слёзы и шептал имя той, ради которой был готов отдать свою жизнь… которую оставил в непростой ситуации, погнавшись за новыми знаниями, будто бы они способны заменить всего один день общения с любящей женой… Ещё парень всем сердцем ненавидел магов-фэридунов, с их уязвлённым патриотизмом, позволившим умереть беременной женщине, вся вина которой заключалась лишь в том, что её мужем стал человек из враждебного государства. “Сколько раз увижу, столько раз убью!” – повторял Евпл, до боли сжимая пальцы в кулак, а в его перемётной суме лежали два обагрённых белых пояса с золотыми нитями, ставшими первыми плодами кровавой мести…
Домочадцы не сразу поняли почему среди возвратившихся нет их заботливой госпожи. Пришлось Евплу, вопреки традиции, самому рассказать рабам о том, как погибла Дарья, и кто именно не захотел прийти к ней на помощь. Эразм с Ильвой не знали парфянский язык и нетерпеливо ожидали разъяснений. Потом Евпл чуть ли не подбежал к Кире и подняв её на руки долго не выпускал из объятий.
Через несколько дней прежняя тоска постепенно начала угасать, да и новые дела побуждали быстрее приходить в нормальное состояние. Эразм с Ильвой приходили чуть ли не каждый день и разговорами на различные темы старались взбодрить Евпла. Юные жёны, у которых были совсем другие эмоции, были заняты исследованием нового жилища и, как понял их муж, всё было почти так, как и представлялось. Они, наконец-то, смогли поделить внимание мужа и тот проводил с каждой по седмице.
В первый день сатурналий заявились капитаны.
– Как поплавали, какие успехи? – предсказуемо спросил Евпл, хотя управляющий Филипп, по прозвищу Каллатий, уже ввёл его в общий курс всех прошедших за год дел.
– В этом году почти повторили прежний маршрут, и слава богам, всё прошло хорошо, – начал доклад Димитрий Лименарий. – Весной сплавали на Пурпурные острова, проверили состояние местных дел и набрали безработных мужчин для переезда на остров Аналаманжа. Потом, как и было оговорено, отправились на Собачьи острова и там нашлось немало женщин, согласных жить на новом месте в деревянных домах.
– Были, конечно, языковые проблемы, хотя немного мы, всё-таки, смогли пообщаться, – встрял Аврелий Лентул. – Но зато в последующем долгом плавании пассажирам было чем заняться и они не отвлекали матросов.
– Плыть постоянно вдоль побережья смысла уже не было, – продолжил Димитрий, – и это несколько сократило время пути до нашего нового поселения.
– Ну и как на острове Аналаманжа идут дела?
– Хитрые, конечно, эти аборигены, – начал жаловаться Ламброс Минелли. – Первое время они к нашим поселенцам относились хорошо, но потом становились всё агрессивнее и наглее. Хорошо, что мы рано прибыли и смогли неплохо так сократить численность этих пакостников.
– Мы-то думали, – опять встрял Аврелий Лентул, – что после того, как поможем ближайшему племени, так они будут нам благодарны до гроба, а оказалось, что благодарность – не самое распространённое у них чувство.
– Побыли там месяц, – продолжил Димитрий, – понастроили дома и хозяйственные постройки, возвели частокол со сторожевыми башнями, загрузились древесиной. Обследовали ближайшие небольшие архипелаги, где водятся огромные черепахи и поплыли обратно. Кстати, пару молодых черепах мы привезли в подарок… – тут адмирал запнулся, – в подарок.
Воцарилась тяжёлая пауза.
– Фарские или хиндские купцы посещали поселение? – поинтересовался Евпл, дабы отвлечься от нахлынувшей печали.
– Всего несколько раз, но будем надеяться, что они станут приплывать чаще, – ответил Лименарий.
– Поселенцы смогли накопать изумрудов?
– Нет, но камушки некоторые местные приносят понемногу. Теперь, когда мы обеспечили поселенцев многими вещами для обмена, можно надеяться, что драгоценных камней будет значительно больше.
– Может, – предложил Евпл, – нет смысла отправлять туда сразу все четыре корабля, а ограничиться двумя? Пиратов в тех местах нет, вроде бы.
– Надо подумать, – отозвался Димитрий. – Всё-равно сидим здесь зимой не менее четырёх месяцев без дела. Почему бы это время не провести в более тёплых местах?..
Черепахи, о которых адмирал отозвался как о молодых, оказались очень большими. Каждая была высотой с кошку и довольно забавно ходила по саду, и поедала траву и листья своими немаленькими зубами. Айзере, Махин и все дети были строго предупреждены, что эти животные запросто могут откусить палец. Но дети всегда дети и Евпл дал указание сделать специальный загон для черепах, куда шустрые и непослушные малыши не смогут залезть.
Вскоре пришёл Флориан Керуларий, подивился новым животным и удобно расположившись в андроне, слушал рассказ о последнем путешествии.
– Всё это, конечно, занятно, интересно и печально, – потягивая вино из очередного бокала проговорил чуть захмелевший чиновник. – Вот я и принёс тебе новость, которая может тебя немного позабавить.
Евпл насторожился, а Флориан не спеша стал заедать вино сладостями и орехами.
– Твоими амулетами, ну теми, что лечат и защищают, заинтересовались некоторые важные люди в столице.
– И как это им удалось их приобрести? – удивился Евпл. – В прошедший год они не производились, поскольку меня в полисе не было, а те, что были проданы ранее, раскуплены, в основном, местными.
– Вероятно, кто-то из наших патрициев побывал в Визáнтии и похвастался перед своими высокопоставленными друзьями-приятелями.
– Почему похвастались именно там, а не в Верии, к примеру, столице провинции? Это и ближе, и логичнее.
– Да кто их знает, – отмахнулся чиновник. –
