«звёздный обруч» на другую орбиту?
— Угадал. — я ухмыльнулся. — Только на самом деле всё куда интереснее. Дело в том, что аппаратура, установленная на «обруче», стала передавать какие-то странные сигналы. Гарнье пытался установить связь с прибытиями и отбытиями через «батут» на «Звезде КЭЦ», но ничего у него не вышло. Вот он и предположил, что в Пространстве артефакт действует как- то иначе, не как на поверхности Луны, и решил на всякий случай поднять его на более высокую орбиту — и сам «обруч», и экспериментальный «микробатут». А единственный корабль, который имеет подходящее для этого оборудования — это «Тихо Браге».
— Могли бы и «крабами» оттащить… — проворчал Кащей. Или этими новыми «омарами», у них тут есть четыре штуки.
— Это на три тысячи километров-то? Сейчас «обруч» висит на той же опорной орбите, что и «Звезда КЭЦ», с афелием в двести двадцать километров, на такие расстояния «крабы» не летают даже с дополнительными баками.
— Три тысячи? — Юрка присвистнул от удивления. — на кой Гарнье понадобилось так высоко забираться?
— Говорит: из соображений безопасности.
— Ну, не знаю… — проворчал Юрка. — Перестраховщик он твой Гарнье, одно слово — француз…
— Уж кому-кому, а тебе грех жаловаться! — я добавил в голос толику ехидства. — Если бы не этот «перестраховщик» — мы бы просквозили прямиком к «Заре», без захода на станцию, и не встретился бы ты со своей ненаглядной скрипачкой!
Браслет на моём запястье пискнул, и сразу заверещал сигнал внутренней связи. Юрка торопливо хлопнул ладонью по клавише.
— Монахов и Кащеев? — зазвучал из никелированной решётки приятный женский голос. — Вас ждут у третьего шлюза. «Тихо Браге» отбывает в четырнадцать-тридцать, но капитан просил быть на борту хотя бы за полчаса. Так что, не опаздывайте!
— Так точно, не опоздаем! — жизнерадостно отозвался Юрка.
— Тогда удачного вам полёта! — ответил голос, и переговорник умолк. Я покосился на часы — до старта оставалось почти два часа.
— Всего полтора часа осталось. — сказал Юрка, тоже посмотрев на браслет, на котором мигал цифрами отсчёт внутристанционного времени. — Не понимаю, к чему эта спешка? Вполне могли бы дождаться «Ломоносова»…
— Перед смертью, как говорят, не надышишься. Иди, прощайся со своей ненаглядной скрипачкой, а я на корабль.
— Кота только прихвати. — он кивнул на Дасю, прислушивавшегося к нашему разговору из своего угла. — Не таскать же мне его клетку по всей станции!
— Боишься, что Мира обрадуется ему больше, чем тебе? — Девушки — он такие: только дай потискать котиков…
— Между прочим, надо заглянуть к рекреационщикам, взять у них кошачьи гермомешки. — сказал Юрка, проигнорировав моё язвительное замечание. — Им с Земли недавно прислали пять штук. На «Звезде КЭЦ» тоже есть кот, это для него. Ну, я и выпросил парочку.
— Гермомешки? — удивился я. — Впервые слышу о таких. Это что, вместо лотков с опилками — чтобы, значит, кот в невесомости мог свои дела делать? Специальные такие, для невесомости…
— Шутишь? — Юрка хохотнул, видимо, представил, как может выглядеть такой процесс в натуре.
— Не угадал. Помнишь, на «Астре», во время учебной тревоги Юлька запихивала мистера Томаса в «Скворец»? После того эпизода и придумали эти гермомешки — по сути, обычные пузыри из прочной воздухонепроницаемой ткани с герметической застёжкой и штуцером для воздушного шланга. Если приключится на борту ЧП, ловишь кота в такой мешок, запечатываешь и присоединяешь шлангом к стандартному чемоданчику жизнеобеспечения — и пусть сидит, пока не дадут отбой тревоги.
— Ну-ну… — я недоверчиво покачал головой. — Насколько я успел узнать этого хвостатого разбойника, он просто так не дастся. Сам будешь ловить, если что. И учти: на этот раз расцарапанной щекой можешь и не отделаться!
Когда я увидел Юрку-Кащея в компании Миры, то испытал мгновенный приступ досады: ну вот, явилась, декабристка… Недаром говорят: «долгие проводы — лишние слёзы»; не могли в каюте попрощаться, что ли?
Мысль эта мелькнула — и разбилась вдребезги о станционный «Скворец», в который облачилась скрипачка. Шлем от гермокостюма пристроился поверх груды багажа на тележке, которую волок Юрка: два стандартных контейнера жизнеобеспечения со свисающими шлангами (сам он, как и я, тоже был в персональном «Скворце» с эмблемой «Зари» на левой стороне груди) и два чемодана. Нет, даже, влюбившись по уши, Кащей не мог стать таким идиотом!..
— И как это всё понимать? — грозно осведомился я. — Кстати, привет, Мира, давно не виделись…
Скрипачка несмело улыбнулась и сделала шаг назад, спрятавшись за спину своего спутника. Юрка, наоборот, независимо вздёрнул подбородок.
— А что тут такого? — спросил он, не став дожидаться обвинений. — Слетает с нами, я ей «Зарю» покажу, а с обратным рейсом вернётся на «Звезду КЭЦ»! Следующий концерт у них только через два дня, как раз успеет…
— Ну, раз успеет, то это, конечно, меняет дело. — я и не думал скрывать яд, сочившийся из каждого слова. — А у капитана «Тихо Браге спросить не пробовал»?
— У второго пилота, он не против. С условием, что Мира даст концерт для экипажа прямо на борту.
— Я согласна! — пискнула из-за Юркиной спины скрипачка. — У меня и сольная программа есть, я с ней на 'Гагарине выступала!
— И вообще, чего ты взъелся? — Юрка, почувствовавший поддержку, добавил твёрдости в голос. — Подумаешь, слетает с нами! Никто и не заметит…
— Никто говоришь? А как насчёт Валерия Фёдоровича? Не уверен, что начальник станции одобрит эту экскурсию!
— Ну, не знаю… — от такого аргумента отмахиваться не стоило. — Быковский тут, на станции главный, а мы же собираемся на «Зарю»! Можно и не докладывать, тогда никто ничего не узнает!
— А твои, Мира, коллеги-музыканты? Они что, все это время
— Я предупредила девчонок, они никому не скажут! — Голос Миры дрожал, глаза — огромные, чёрные, словно итальянские маслины — подозрительно увлажнились.
…Как мне удалось не расхохотаться, представив, как девушки-консерваторки несколько дней подряд будут делать вид, что их подруга где-то тут, только вышла ненадолго — тайна сия покрыта мраком…
— А про браслет забыли? — я кивнул на запястье скрипачки. — Или думаете здесь его оставить? Так это зря — стоит его снять, и браслет через десять минут подаст сигнал тревоги. Как, кстати,
