Ознакомительная версия.
Патриоты в благоговейном ужасе закрестились на икону.
– Это далеко не всё, – продолжил Медовухин. – Даже мне до сих пор трудно разобраться в многозначительности определения слова «хули». В одном случае, как «хули нам», оно означает храбрость, в другом – агрессию, как «хули тебе надо?». И наконец, неопределённую грустную житейскую философию отрицания, вроде «хули толку».
– Согласен, – кивнул Леопольд фон Браун. – Быть настоящим русским патриотом, носителем духовных скреп чрезвычайно сложно. Со щами я на удивление быстро освоился, но вот с водкой, конечно, жесть полнейшая. Занюхивать рукавом и портянками, как советуют древние новгородские летописи, почти невозможно. Особенно в случае портянок – в продаже не нашёл, пришлось у подлеца Черрути заказывать. А он что с православных, что с лютеран три шкуры, сукин сын, снимет.
– Я мастер-класс по водке проходил, – грустно сознался Сидор Вкусноколбасцев. – У настоящего сэнсэя. Он две недели в сибирской тайге прожил, лама Тэнцзин Петрович Таши. Не помогло, со стакана валюсь. Да, так немцев и опознаю́т, но ничего не поделать. И закуски тут, откровенно говоря, странные. Например, винегрет. Зачем делать салат с мёртвыми овощами? Сплошные солёности, и всё в красном, как в крови. Страшно.
– Я сам не понимаю, – поддержал беседу Пантелеймон Рюрикович. – У них вообще в еде сплошное вампирство. Борщ опять же, выглядит, как обед Дракулы, если чеснок исключить. Мерзкий салат из свёклы. И эта постоянная любовь к солёному лососю…
– Лосося нельзя упоминать, – быстро вставил Святополк.
– А, я хотел сказать «рыбка», – моментально поправился Пантелеймон. – Но нормальному человеку, ступившему на стезю патриотизма, надо себя годами мучить, чтобы к такой пище привыкнуть. То ли дело славные пиво да сосиски с кислой капустой, ох ты гой еси.
Бароны, как по команде, облизнулись.
– Ладно, гешафтен, – произнёс исконно русский патриот Леопольд фон Браун. – Первый мастер-класс по щам я для вас провёл, второй пойдёт лучше. В дальнейшем приносите с собой гусли – в кауф-центре «Руссиш Райх» продают, будем разучивать былины. А то вдруг кайзер спросит, а вы Василису Микулишну от Забавы Путятишны не отличите…
– У Забавы был фатер по имени Путята? – удивился Сидор Вкусноколбасцев.
– А что?
– Да так, ничего, – сконфузился Вкусноколбасцев и умолк.
Леопольд назидательно погрозил коллеге указательным пальцем.
– Крайне важно не только разучивать пословицы, но и понимать их смысл, – менторским тоном сообщил он. – Это столь же безумно, как впервые вприсядку сплясать, однако другого выхода нет. Если вы лишний раз щегольнёте перед кайзером нужной пословицей, он обязательно впоследствии оценит. Например, «каков поп, таков и приход» – вовсе не значит, что личностные качества русского священника обеспечивают разный уровень наркотического удовольствия. В Голландии логично такое говорить, здесь – нет. Или вот вообще полный кошмар: «В городе Казани пироги с глазами, их едят, а они глядят».
– Боже мой! – затрясся Евпатий Медовухин. – Да это ж хоррор какой-то!
– Как и вся жизнь в этом государстве, – пожал плечами Леопольд. – Посему вариантов у вас остаётся только два. Либо вы сойдёте с ума, либо привыкнете. Думаете, как остальные здесь живут? Я в первый раз щи увидел – от ужаса остолбенел. А сейчас вполне нормально.
Отпустив челядь и лично оделив каждого чаевыми со словами «исполать тебе, добрый молодец», Леопольд собрал гостей в отдельной комнате с мягкими подушками и стенами, обитыми войлоком, – там постоянно работали электронные «заглушки», исключая возможность записи. Присутствующие с удовольствием возлегли на диваны, слегка путаясь в полах кафтанов. Боголюбский хозяйственно поднёс всем по стопочке. Выдохнули – и долго, морщась, жевали редьку, предаваясь мечтам о телячьих сосисках.
– Гешафтен, – заговорил хозяин дома, – полагаю, мы все знаем, что случилось в Корнилове. Ну, то есть не знаем, однако у нас имеется опасная негативная информация. И не дай Господь, она попадёт в уши кайзера. Конечно, его величество тщательно ограждают от плохих новостей, но сами понимаете… вдруг ему вздумается включить телевизор, или Квасов, будучи под мухой, ляпнет лишнего… Хотя это не главное. Нужно подготовиться к тому, что телевидение Северо-Американских Соединённых Штатов либо Британского королевства получит от разведслужб спутниковые фотографии трупов, лежащих на улицах Корнилова. И тогда от нас потребуют объяснений для народа.
– А что тут объяснять? – искренне удивился Медовухин. – ЦРУ, дальше и так ясно.
– Что ЦРУ? – мягко переспросил Боголюбский.
– Да всё ЦРУ, – спокойно сообщил Евпатий. – Чрезвычайно ведь удобное ведомство. Один раз я пришёл домой пьяный, с отпечатками помады на щеках и с запахом дамских духов. Когда жена начала скандал, я посадил её напротив себя и шесть часов рассказывал о роли североамериканцев в фальсификации компромата на сановников империи. Как создают особо стойкие духи в лабораториях, как незаметно вспрыскивают с помощью шпионских ручек на улице, как замаскированные финские агенты ставят на нас отпечатки помады, и что ей точно подсыпали психотропные препараты в чай, если она вообразила, будто от меня пахнет алкоголем.
– Неужели помогло?
– Ещё бы. Её в сумасшедший дом отправили, сейчас живу один, так удобно.
– Ладно, – согласился Леопольд фон Браун. – ЦРУ берём на заметку, оно никогда не подводило. В остальном, господа, требуется покреативить. Можно, конечно, попросить сделать доллар по двести золотых, и тогда трудящимся империи станет не до событий в Корнилове. Но боюсь, вскорости начнутся погромы, и наши дома подожгут, а я только на прошлой неделе потолок себе в стиле Кустодиева самоварами да купчихами расписал. Главное, версия должна быть проимператорская, но на откуп новостным программам я её отдавать не хочу. Иначе они сделают репортаж о том, как население Корнилова скончалось от безумной любви к государю. Поверьте, они могут.
В этом факте, разумеется, никто не сомневался.
– Я бы предложил снять с эфира часть фильмов по причине «антимонархического содержания», – мягко заметил Сидор Вкусноколбасцев. – Конечно, за шестнадцать лет царствования его величества таковых практически не осталось, но если постараться, всегда можно найти. Скажем, «Zомбиленд» – если там вирус превратил людей в живых мертвецов, значит, и их царя тоже? В любом случае, когда утечку предотвратить не удастся, мы продемонстрируем жандармерии и министерству двора, что в суровое для России время не хуем груши околачивали, а, не жалея сил своих, денно и нощно стояли на страже интересов империи, отражая бездуховное влияние Запада.
Ознакомительная версия.
