При приближении к Лодзи опять появились отряды польских гусар и драгун, которые партизанскими наскоками по ночам и рано утром пытались нанести лейб-гвардии хоть какой-то урон. Получалось, как всегда — наоборот. Раз за разом поляки натыкались на засаду из башкир и егерей. Начинали из бесшумных луков башкиры спешенные и укрытые в кустах или на опушке леса, а когда ляхи осознавали, что Аннушка уже разлила масло, то следовал залп из винтовок. Паны разворачивали коней и пытались «организованно отступить», шпорами калеча пузы лошадям, и сталкиваясь, и мешая друг другу. Яшка Цыган про это даже песню спел. «Я быстро бегу, а пуля быстрей, На то она и пуля…». Залпами уже не стреляли, огонь вели по готовности, кто две пули в минуту, кто и три. Бывало, из сотни панов десяток уходил, а бывало и пытался сдаться этот десяток. Коней забирали у шляхтичей, а сдавшихся собирали в гурты и передавали следующим опять по пятам за гвардейцами пехотным или драгунским полкам для отправки в Сибирь. Там лесорубы нужны. Эти же полки за наступающей гвардией входили в усадьбы польских магнатов.
Если шляхтич на месте и встречает русских хлебом солью, то его хлопали по плечу и отправляли на Сейм и коронацию в Краков, а вот если пана нет, и староста на дыбе или добровольно признавался, что товарищ…ский за Лещинского, и их светлость (сиятельство) сейчас в ополчении воюет против русских, то неправедно нажитое добро конфисковывалось и вместе с сотнями крестьянских семей отправлялось в Россию. И в Поволжье люди нужны, и в Забайкалье, и на Северном Кавказе. Желания особо не спрашивали. Ничего, в третьем поколении станут свободными русскими хлеборобами.
Про Лодзь Брехт знал, что этот город даже столицей Польше побывает после Второй мировой войны, Варшава-то в руины была превращена. А ещё, что этот, в основном еврейский город, будет практически полностью уничтожен гитлеровцами, за точность цифр Брехт бы не подписался, но вроде четыреста тысяч человек будет убито и из них чуть не двести пятьдесят тысяч евреев. Население уничтожат фашисты, а дома оставят и ткацкие предприятия, которые будут снабжать гитлеровскую армию формой.
Всё это помня, Иван Яковлевич, как и с Варшавой с Лодзью решил поступить. Настраивать евреев против России не хотелось. Пусть Россия будет для них спасительницей, а не врагом. Нужно было заставить сторонников Лещинского оставить город без боя. Вообще без боя. Пусть отступят на Запад или на Север. Придумал Брехт следующее. Впрочем, не сейчас, а ещё в Радоме. В ближайшем к Лодзи селе наняли за огромные деньги двух торговцев с хорошими телегами и лошадьми и поставили в те телеги две двухсотлитровые бочки, примерно. На двенадцать пудов. В этих бочках плавали в хлебном вине тела Лещинского и архиепископа Гнезненского графа Фёдора Потоцкого.
— Приедете в Лодзь и расскажите главнюкам, что у вас в бочках. Всё, больше ничего делать не надо. Агитировать за Россию, тем более. Ругайте нас и говорите, что мы вас силой заставили. Во! Детишек в залог взяли, а вы не хотели везти ужас этот, но детишки же. Да малые все, сопливые. Куды вам было деваться?
— Чего это сопливые, справные у нас детишки, — нда, идиш — это не совсем немецкий.
— Сейчас суну в холодную воду и засопливят, — рыкнул на заботливых родителей Иван Яковлевич. — В городе скажите, что герцог Бирон предлагает всем сторонникам Лещинского задуматься. Нет больше его, вон пузырики пускает в бочке. Упился. Пусть паны или покинут город, или перейдут на сторону добра.
Евреи уехали, а Брехт уже сработавшую тактику повторил. Приказал чуть не каждому гвардейцу костёр запалить ввиду города и ходить туда-сюда, видимость многолюдности войска создавая.
Вернулись торговцы на следующий день. В бочках с вином хлебным. Привели лошадей с телегами другие евреи. Ляхи решили биться с захватчиками. И главным у них опять Потоцкий — Антоний Потоцкий — воевода Бельский. А вторым начальником только что приехавший с юга воевода русский Август Чарторыйский. Везет Брехту на Чарторыйских. А кто он тем братикам? Если по годам, то дедушка должно быть. Интересно, а если дедушку сейчас грохнуть, то эта сволочь — Адам Ежи появится? Не должен. Это Елизавета Петровна, вбухивая русские деньги в Чарторыйских, создала этих магнатов, сотни тысяч рублей русских отправляли панам, чтобы их преданность купить. А потом и Екатерина продолжила. Ну, в этот раз с точностью до наоборот будет. Не останется у этого семейства ни гроша, все будет отправлено в Россию до последнего гвоздя. И до последнего крестьянина.
Иван Яковлевич велел передать тела торговцев родственникам вместе со ста рублями золотом с каждым. Если честно, то не ожидал. Ляхи даже вывели на какое-то время Брехта из себя, чуть штурм не начал. Пришлось зайти в палатку и считать до десяти, дышать глубоко и снова считать. Нет, со шляхтой польской миром разойтись не получится. Пока последний не будет лишён дворянства и отправлен на Сахалин. И пока последний ксендз из малюсенькой деревеньки на Камчатку. Хотел миром. Почти миром. Всё!!!
Событие семнадцатое
Я никогда не присоединюсь к движению против войны. Позовите меня, когда появится движение за мир.
Мать Тереза Калькуттская
Лодзь — огромный город, и, естественно, крепостной стены вокруг нет. В центре да, там есть замок, а предместья и городские кварталы защищены только наспех сооружёнными сторонниками Лещинского баррикадами. За прошедшие сутки они, баррикады эти, разрослись и уплотнились. К перевёрнутым телегам добавились корзины с землёй и камни. Даже стволы деревьев с наспех обкромсанными кронами виднелись. Не иначе яблоню срубили у кого в саду. А ещё там явно был человек хоть что-то в военном деле понимающий. Изумительную картину в подзорную трубу Иван Яковлевич в ближайшей баррикаде рассмотрел. Точнее, чуть сбоку. Там чернела пушка. Вместо лафета приспособили мешок, землёй должно быть набитый. Ну да, есть замок и, как в любом замке, должны быть и в этом пушки. Сняли несколько со стен и принесли сюда. Нормально. Паны решили встретить москалей на дальних подступах. Есть только одно «но». Размеры пушки. Не Царь-пушка. Поменьше. Но монстр тоже. Калибр с полметра и весить должна десяток тонн. Как её сняли со стены и притараканили сюда через весь огромный город с его путанными узенькими улочками кривоколенными? Нужно будет потом найти этих подвижников. Если выживут. Царь колокол откопали в Москве, но вытащить из ямы не смогли. Двести десять тонн, это ой-ё-ёй насколько много. Пытались два раза. Второй раз даже сам Иван Яковлевич руководил. Но канаты не выдержали. Один из них лопнул. На счастье, не мгновенно, не сразу весь, а прядями, и увидевший это Бирон, приказал почти поднятый колокол срочно назад опускать. Если упадёт, то может и расколоться. Сейчас так в яме и прибывает. Переезд в Ригу не дал довести процесс до конца. Брехт сначала стал концепцию стальных тросов разрабатывать. Проволока вещь в это время уже известная. Нужно только чуть диаметр уменьшить. Но жизнь эту идею загубила. Получить проволоку можно. Нужной толщины, тоже можно. Нельзя получить требуемой длины. Максимальный вытянутый кусок миллиметровой проволоки получился около десяти метров. Сращивать их. Да без проблем. Срастили кузнечной сваркой, а потом проверили на растяжение и в месте сварки проволока лопнула при нагрузке чуть ли не меньше, чем у нитки шёлка.
Сейчас испытывают на прочность канаты, сплетённые из различных органических волокон. И шёлк пробуют и коноплю, и хлопок, и лён, и крапиву. Пробуют даже шерстяные нитки, связанные из шерсти почти всех известных животных, даже шерсть яков привезли из Бурятии. Не стоит и сомневаться, что рано или поздно найдут оптимальную толщину ниток и количество их в канате, чтобы Царь-колокол из могилы извлечь. Если уж Монферрану удалось, то Брехт всё же преподавал физику и изучал сопромат. Заодно,
