Заминка случилась наверху, на этаже. Для сохранения секретности они решили закрыть потайную дверь. Сергей и так и эдак поворачивал подсвечник и нажимал на него – никакого толку. По наитию он перешел на другую сторону от двери, где на стене висел такой же точно подсвечник. И едва он повернул его, как потайная часть стены со шкафом медленно и бесшумно вернулась на место. Теперь все внешне выглядело так, как будто они только что вошли в дом. Ничто не указывало на то, что в доме есть секретное хранилище.
– Так. Самойлов, останешься здесь, на охране. Никого за периметр забора не пускать. Я в дивизию.
Вместе с Гельмутом Сергей добрался до дивизионного СМЕРШа и предъявил начальнику отдела карточки. Был вызван переводчик. Немца-опознавателя решили не привлекать – ведь сведения на карточках могут быть совершенно секретными, полного же доверия опознавателю не было.
И когда переводчик сразу же стал переводить на русский язык содержание карточек, начальник схватился за голову, слово в слово повторив недавнюю догадку Сергея.
– Да это же агентурный архив! Позже разберемся, кому из немецких спецслужб он принадлежит. Его надо срочно вывозить. Колесников, ты хоть охрану выставил?
– Конечно – рядового Самойлова.
– Что, только одного?
– У меня только один боец и был.
– Бери конвойный взвод, грузовик и езжай на место. Завтра пришлю еще людей и машину. На двух грузовиках сможете вывезти?
– Должны.
– Тогда действуй. За сохранность архива отвечаешь головой!
Пока Сергей приказал взводу собраться и приготовить грузовик, стемнело. При тусклом свете единственной фары ехали по улицам. Везде лежал битый кирпич, стояли сгоревшие машины и танки. В потемках Сергей едва не заблудился. С трудом, поплутав, они нашли дом с архивом.
Сергей открыл калитку и крикнул:
– Самойлов, это я, Колесников! Не стрелять!
– Проходите, товарищ майор! Я бы и не стрелял, потому что узнал вас.
Солдаты заняли дом, устроившись у окон. Так шел час за часом, и кое-кто из солдат стал уже клевать носом.
Вдруг Самойлов, сидевший на табуретке у окна в маленькой комнатке, сказал Сергею:
– Товарищ майор, кто-то через забор лезет.
Сонливость с Сергея тут же слетела.
– Дождись, когда он окажется по эту сторону забора. Я попробую выйти во двор и задержать его. Если он убегать станет или стрелять, бей ему по ногам. Может, он тот, кто нам нужен, и лучше взять его раненым, но живым, чем если он уйдет.
– Понял.
Сергей подошел к двери, тихонько открыл ее и вышел на крыльцо. Спускаться по ступенькам он не стал, чтобы не стучать подошвами по бетону, а перемахнул через низкие перила на землю и подбежал к углу дома.
Неизвестный шел прямо на него.
Сергей вскинул пистолет:
– Стой!
Неизвестный уронил на землю какой-то предмет и побежал к забору. На ходу он вытащил из-под куртки пистолет и выстрелил в Сергея. Пуля ударила в кирпич. Сергей выстрелил вверх, в воздух.
– Стоять! Буду стрелять на поражение!
Прогремела автоматная очередь, и следом – еще одна. Неизвестный упал у забора.
Сергей, держа пистолет наготове, подошел к лежащему. Неизвестный не шевелился. Ногой Сергей отшвырнул его пистолет подальше, носком сапога ударил лежащего по ребрам. Никакой ответной реакции – ни стона, ни шевеления. Майор наклонился и приложил руку к сонной артерии лежащего. Мертв! Вот черт! Говорил же Самойлову – по ногам стрелять!
Он пошел к дому, по пути подобрав предмет, брошенный убитым. Это оказалась небольшая пятилитровая канистра. Колесников открыл крышку, понюхал. Так и есть – бензин. Неизвестный шел не обокрасть дом и не вывезти бумаги – одному это невозможно. Он хотел уничтожить архив.
Раздраженный смертью неизвестного, Сергей вошел в дом и прямиком направился к Самойлову.
– Я же просил тебя по ногам стрелять!
– Я по ногам и стрелял. Но в соседней комнате стрелял кто-то еще.
Сергей прошел туда. У разбитого выстрелами окна стояли двое солдат.
– Кто стрелял?
– Я, рядовой Семенцов!
– Кто давал команду?
– Никто. Вижу – идет на охраняемую территорию чужой, вот я и пальнул.
– Тьфу, чтобы тебе пусто было! По ногам стрелять надо!
– Виноват, товарищ майор!
Но чего теперь ругаться, сам виноват. Надо было солдат проинструктировать, что делать. Понадеялся на то, что ничего произойти не должно. А теперь единственная ниточка – этот убитый диверсант – мертв и ничего им не скажет.
Едва рассвело, Сергей с Самойловым осмотрели убитого. И в самом деле, очередь Самойлова угодила ему по ногам – виднелись три пулевых ранения. А вот Семенцов всадил четыре пули в грудь. Снайпер, твою мать! В темноте да по движущейся цели и так точно угодил.
Сергей расстегнул куртку убитого. Под ней был черный эсэсовский мундир. На правом плече – шитый золотом погон с ромбиком. Не рядовой эсэсман, кто-то из офицеров, Видно, очень хотели архив уничтожить, раз офицера послали. А может, и сам пошел, не до конца в костре бумаги уничтожив. Теперь уж не узнаешь.
После происшествия дрема с солдат слетела, но до утра больше ничего не произошло.
Около семи часов утра к дому подъехали два грузовика. Проводником в кабине первого грузовика сидел Гельмут.
Открыли дверь в подвал, чему немало удивились солдаты. Они и не подозревали, что в подвал есть потайной ход.
Под бдительным наблюдением Сергея перетащили все ящики с архивом в машины. Оба кузова были полны.
По углам кузовов расселись солдаты.
Уже хотели трогаться, как Самойлов подал ценную мысль:
– Ветром бумаги разнести может – грузовики-то без брезента. Укрыть бы кузова чем-нибудь.
С окон сорвали шторы, прикрыли бумаги, и грузовики благополучно добрались до дивизионного отдела. Начальник, видя, какое богатство попало ему в руки, восхищенно цокал языком.
Архивы сгрузили в отдельное здание и поставили перед ним усиленную охрану.
Сергей доложил о попытке поджога.
– И что? – заинтересовался начальник.
– Убили, оказался эсэсовцем.
– Лучше было бы взять его живым. А впрочем – черт с ним, туда ему и дорога. Главное – архивы целы и у нас. Молодец, майор, отдыхай.
Но долго отдыхать не пришлось – только до следующего утра.
По телефону в отдел передали приказ – откомандировать опытного оперативника в отдел СМЕРШа фронта. Начальник приказал Сергею отбыть в ОКР.
В отделе Сергей встретился со знакомыми офицерами СМЕРШа. Все оперативники были с опытом, с боевыми наградами. Все гадали, для чего их собирают.
Все выяснилось через четверть часа. Их сводную группу направляли в освобожденный Кёнигсберг. Вот незадача!
Только что, неделю назад, 8 мая, маршал Г. К. Жуков подписал Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Победа! Сейчас бы праздновать и возвращаться домой…
А самое удивительное для офицеров СМЕРШа было то, что их отправили в Кёнигсберг не грузовиками, а самолетом. Довезли до Берлинского аэродрома «Темпельсхоф», где посадили в транспортный СИ-47, час лету – и они уже в центре Восточной Пруссии.
Их группу слили с местными контрразведчиками и объявили задачу. По данным разведки, в городе находилась Янтарная комната, вывезенная немцами в период оккупации из Царского Села. Немцы аккуратно разобрали янтарные панно, упаковали их в ящики и бережно, с предосторожностями вывезли в Пруссию. Насколько разведке было известно, ящики с Янтарной комнатой немцы вывезти из города не успели – так стремительно наши войска дошли до Балтики и перерезали сухопутное сообщение Пруссии с Германией. Воздушное сообщение было практически невозможно. На истребителе ящики не вывезешь, а транспортник сбили бы наши истребители еще по пути в Кёнигсберг. Теперь уже не 1941 год, и в небе властвовала наша, а не немецкая авиация.
Несколько десятков самолетов в Пруссии были, но остро не хватало горючего.
Таким образом, оставалась лишь морское сообщение. Да, транспорты в Пруссию приходили и уходили. Наши подводники и морская авиация всячески препятствовали немецкому судоходству, и многие транспорты оказались на дне морском.
Но кому-то удалось прорваться. В первую очередь транспорты забирали из Пруссии раненых, затем – женщин с детьми. Только в трюмах транспортов вполне могло найтись место и для ящиков с Янтарной комнатой.
Офицерам предстояло выяснить – вывезли ли ящики, и если да, то куда и на каком судне. Если же не успели, то где спрятали. Приказ поступил от самого Абакумова.
У офицеров, конечно, возникли вопросы – сколько было ящиков, какого размера и как они выглядели, имели ли маркировку? Ведь невозможно искать вещь, если не знаешь, как она выглядит. Так что вопросы были вполне по существу, но с работниками СМЕРШа поделились всей полнотой информации, которой обладала разведка. Добавить уже ничего не могли. К тому попутно добавили еще указаний – вроде того, что если будут найдены интересные документы или ценности, обеспечить их сохранность и сообщить в СМЕРШ или доставить в отдел самим.
