— Не спорьте, — прохрипел Ступин, — доктор все равно выдаст… Здесь принято стучать властям… Все на самом деле хорошо, господа… Пасть в бою, от пули врага — что можно пожелать офицеру… Одна просьба… если это будет слишком долго, помогите… вы понимаете…
— Молчите, больной! — возразил Виктор голосом сердитой медсестры. — Вам сейчас нельзя разговаривать!
Наложенная повязка быстро набухала кровью.
— Дверь! — крикнул Ковальчук, бросив себя за руль и трогаясь. Виктор едва успел захлопнуть, и они снова рванули куда-то в темноту.
— А куда меня сейчас перебросит? — крикнул Виктор сзади. — В нынешнюю Америку?
— В Брянск, в пятьдесят восьмой! Есть асимметричные точки перехода…короче, там встретят и сразу отвезут к другой!
— Тогда мы сейчас его перебросим!
— Что?
— Там встретят и отвезут в операционную!
— У меня приказ вас перебросить!
— Но вы же советский человек! А. значит, должны поступать по христианским законам!
— Откуда вы нахватались этой демагогии? Вы понимаете, что я не имею права вами рисковать! Не имею!
— Мы перебросим его! — Виктор выхватил кольт из кобуры и щелкнул предохранителем.
— Вы собираетесь стрелять в меня? — хладнокровно спросил Ковальчук.
— Нет. В себя.
— Послушайте, вы, суицидальный террорист, сколько вы себя уже захватывали в заложники? Не надоело?
— Но вы же советский человек!
— Черт с вами! Перебросим! Только поставьте кольт на предохранитель, а то пальнете и поранитесь!
Трава была по колено. Трава была по колено и мокрая от росы. Черная чаша неба накрыла их сверху, осыпав тысячами ярких звезд, и Млечный Путь тихо фосфоресцировал в прозрачном воздухе. После того, как Ковальчук выключил фары и мотор, вокруг машины не было ничего, кроме звезд и травы.
— Полковник, не умирайте! Александр Семенович! Уже немного! Держитесь! Помните, я в самолете песню дал записать — "Есть только миг, за него и держись…"
— Не помнит. Не было его в самолете.
— Ах да, я и забыл.
— Он без сознания. Осторожно. Тяните сюда.
— Вы точно помните?
— Да. Я днем вешку ставил, вот она. Кладите его вот так, отходим.
— Записку надо написать.
— Все, уже меньше минуты. Разберутся.
— А его это… у вас не расстреляют?
— А раньше не могли подумать? Нет. Не расстреляют. Пока будут лечить, успею вернуться.
— А если не…
— Что если не?
— Ничего. Это я так.
— Все. Время.
Ковальчук посветил фонариком. Возле вешки не было ничего, кроме примятой травы.
— Перешел. Правда, если бы сразу появился обратно здоровый, было бы спокойнее.
— А что это значит, если сразу не появился?
— Подходящей точки не нашли, чтобы в то же место, — сказал Ковальчук и выключил фонарь. Стало совсем тихо.
— М-да. Бартини бы еще неизвестно сколько времени голову бы ломал, чтобы понять, как материя смогла осознать свое бытие…
— Это Бартини рассчитывает?
— Принял участие. Была у него такая статья по теории шестимерного мира… Вроде как видим мы его трехмерным, а если над этим подняться, то такого можно увидеть… Кстати, большой ребенок. Если бы он мог хотя бы элементарно организовывать свою жизнь, такого бы достиг… А я вот жизнь организовывать умею, а вот в квантовании хроногенов… Ну все, идемте.
— Куда? — машинально спросил Виктор.
— Едем к Обиличу. Следующая точка перехода на территории России.
— Так что же вы…
— А приказано было через эту. Ладно. Разберемся.
Они поехали обратно той же дорогой; вскоре Виктор увидел в свете фар и догорающего "форда" своих бывших преследователей. Теперь они собрались месте, сбились в кучу — видимо, шли на голос. Услышав шум мотора, они начали махать руками и кричать, зовя на помощь — видимо, приняли за случайного водителя или подкрепление. Ковальчук осторожно объехал их и последовал дальше. Виктор боялся, что они будут стрелять, но этого не произошло: преследователи были настолько подавлены, что не попытались этого сделать. Жестокие люди, оказавшись беспомощными, быстрее теряют волю к жизни. Их силуэты на фоне огня какое-то время виднелись в заднее стекло, но потом исчезли за очередным поворотом.
Здесь автор снова напомнит, что в детективах сюжетные линии требуют завершенности. Положено разъяснить, что это были за люди и почему напали. Однако Виктор, к сожалению, попал не в сериал про сыщика Коломбо, поэтому дальнейшая судьба этих странных личностей, как и Хуммеля, как и Джейн с Сэлинджером и многих других, осталась для него неизвестной.
"Почему было приказано именно через эту точку, раз есть запасные? Чем отличается запасная? Рискованно лететь через полюс? Или?"
— Приготовьтесь, — снова подал голос Ковальчук, — сейчас будет место, где они встретили нас у броневика. Попытаюсь этих тоже ослепить, еще есть несколько зарядов. Если со мной что-то случиться — ведите огонь на любое шевеление. Берите "Коробов" на переднем сиденье, он лучше пробивает машину.
— Знаю, — ответил Виктор, — Николай Савельевич разъяснял. Мечта чикагских гангстеров.
— Да. Жаль его. Прекрасный человек был.
Однако на указанном месте ни инкассаторской машины, ни мотоциклиста не оказалось, словно сквозь землю провалились.
— Да где ж они?
— Может, засада?
— Не стали бы тогда машины двигать. Скорее, их просто привлекли, а потом отослали. А то и вообще, как свидетелей… Смотря кто это был.
— Кстати, а что это за странный пистолет, если не секрет? Боевой лазер?
— КПЛ, космический пистолет Леппа. У нас в шутку называют — "Комсомольский прожектор". Создавался, как возможное будущее оружие экипажей пилотируемых космических кораблей. "Взрывающаяся проволочка", смесь магния с окислителем и еще кое-что.
— А Лепп — это кто?
— Довольно известный изобретатель с Таллинского завода. Создавал новые приборы еще до присоединения. В газетах его портреты печатали… Разве у вас о нем не слышно? Черт, где бы одежду сменить… С таким видом одна надежда на панику.
На шоссе метались машины, и дорожные патрули уже не проверяли документы, а только растерянно махали жезлами, пропуская водителей. Кстати, машины с помятыми бамперами и погнутыми крыльями редкостью не были, а Ковальчуку приходилось внимательно следить, чтобы какой-нибудь лихач не добавил "понтиаку" особых примет. Вообще казалось, что для американцев в эту ночь перестали существовать ПДД и беспокойство за сохранность шинокопытного друга; была лишь толпа, где расталкивают друг друга локтями.
