На мне были темные брюки, темно-коричневая легкая летняя куртка, такая же кепка, на ногах коричневые туфли. Рубаха светлая, но она под курткой. Оружие, пистолет с глушителем и четырьмя запасным магазинами, два ножа, нарезанные веревки и тряпки для кляпов — это чтобы не возиться и все было под рукой. Для самого Стецько специально заготовил свои «сырники» — носки, которые носил последние четыре дня. Ох и духовитые, как раз ему на кляп.
Прибыл я даже раньше срока, что позволило дополнительно провести разведку вокруг здания доходного дома. Наблюдателей мной так выявлено и не было. После этого я через соседний подъезд поднялся на крышу — по чердаку не получится, там все перегорожено мансардами, спустился в нужный подъезд. Прислушался, прислонив ухо к замочной скважине, и услышал полную тишину, вообще мертвую.
«Уехали?!» — заметались у меня мысли, но я все же сунул проволочку в замок и стал осторожно с ней работать, пока тот едва слышно не щелкнул.
Все же Стецько не было дома. Как оказалось, они просто пошли прогуляться. Вещи все были на месте, что позволило мне в них порыться и найти много интересного, особенно умилила большая пачка денег, завернутых в газету и перетянутых бечевкой. Там в основном были немецкие рейхсмарки, но встречались и швейцарские франки и советские рубли, две пачки червонцев было. Это требовало объяснения.
Были и другие находки, особенно целый фотоальбом откровенно порадовал. Кроме фото, где Стецько позировал рядом с Бандерой, были и другие фото разных западенцев-бандитов. К сожалению, узнал я не всех, человек десять, а кто остальные — многие были в польской военной форме, — не знаю, и это следует выяснить.
Часа мне хватило, чтобы полностью обыскать квартиру, обнаружить два тайника — в одном было оружие, — собрать трофеи, увязав их в удобный узел — это был мне подарок на день рождения от Стецько, спасибо им, — и даже пятнадцать минут посидеть в кресле, поскучать, ожидая загулявшую семейку нелюдей.
Когда в замке зашумел, щелкая, ключ, я даже обрадовался, тишина давила, хоть я ее и любил. Спрятался я в большой комнате, и когда Стецько, сняв обувь у входа и заперев входную дверь, переговариваясь, направились на кухню, то супруг получил выверенный удар в основание затылка и упал, разбив очки, а жена осела со свернутой шеей. Мне она была не нужна. Убить ее следовало мучительно больно за все ее дела, да и будущие тоже, но с женщинами я не воевал, просто убирал с дороги, как сейчас.
Чтобы привести Стецько в чувство, мне понадобилось десять минут, чтобы сломать и заставить рассказывать — чуть больше двадцати секунд, после чего я сидел за столом и записывал, что сообщала эта мразь. Почти все фотографии на обороте обзавелись данными на тех, кто там был изображен, треть — пустышки, так как уже погибли, но я все равно конспектировал. Кто, где с кем и так далее. Пароли, явки и воинский контингент. Особенно меня интересовали идейные вдохновители. Вместе с самыми ярыми, их было около двух десятков. Было больше, но многие погибли, один — Бандера — от моей руки. Этот вторым будет.
Четыре часа не отрываясь, я записывал откровения этого подонка. Не стесняясь тот описывал, что творили их люди во время отступления наших войск из Западной Украины под ударами немцев. Выстрелы в спину, изнасилования жен и детей командиров, ограбления и убийства — именно так они боролись с большевистской чумой. Меня он принял за немецкого агента, но только под конец понял, что ошибся.
Тела я решил не оставлять в квартире, а тихо избавился от них. Пропали приезжие, и черт с ними. В сокрытии преступления мне помогли два обрезка веревок длиной по три метра, чугунный утюг и связка кирпичей, замеченная еще днем у соседнего сдающегося дома. Была поздняя ночь, когда я закончил, все уже спали, так что мне не стоило труда вынести по очереди оба тела на улицу, пройти до ближайшего моста и утопить их с грузом в протоке. Это заняло у меня чуть больше часа, благо я был в отличной физической форме. Чтобы тела не всплыли, пришлось проделать некоторые манипуляции с их животами.
После этого убравшись в квартире Стецько, я забрал трофеи и, стараясь быть неприметным, направился в сторону гостиницы. Берн был освещен, но я смог избежать внимания двух встречных полицейских патрулей и добраться до гостиницы. Трофеи я убрал в машину, развязал завязки тента, откинул полог, спрятал за мотоцикл и канистры, прикрыв промасленным куском брезента, что выпросил в мастерской, и снова завязав полог, незаметно прошел к себе в номер. Все, эта эпопея закончилась. Буквально через пару минут я уже спал крепким сном хорошо поработавшего человека.
Утром, сдав номер, я заехал в мастерскую и купил одну бочку с авиационным топливом. Мы вместе с механиком погрузили ее в кузов, в принципе машина брала пятьсот килограммов, и можно еще погрузить, но нормально она еще не была объезжена, поэтому рисковать я не стал. Если что, еще одну бочку куплю в другой мастерской.
Благополучно покинув Берн, я направился в Цюрих, а оттуда в Романсхорн. Неожиданным был довольно большой расход масла и топлива, но после размышлений я решил, что это из-за груза, нужно будет позже все подтянуть и посмотреть.
К вечеру я был в Романсхорне, снял номер в гостинице и изучил газеты. Пока заявления о продаже нужного мне дома не было. Это не помешало мне на следующий день съездить к нему и незаметно провести разведку. Чтобы хотя бы изучить визуально снаружи.
Дом мне понравился, да я в него чуть ли не влюбился, тут никак по-другому и не скажешь. Теперь понятно, почему Норис так отстаивал свое право на его покупку. Это был простой одноэтажный дом, находившийся в склоне зеленого холма. Не на склоне, а в склоне, то есть внутри. Со стороны дом казался обложенным кирпичом в виде арки гротом.
Как я понял, у подножия холма был вырыт котлован, на склоне, не на ровной площадке, и там был построен дом, а когда возводили односкатную крышу, ее засыпали метровым слоем земли и покрыли нарезанным дерном. Теперь сверху дом никак не заметишь, склон и есть склон, разве что по грунтовой дороге, что к нему вела, и небольшой площадке с утрамбованным гравием. Сам дом находился в глубине холма, и чтобы «крыша» шла дальше, там стояли удерживающие подпорки из каменных столбов. Большая, в общем, пещера. Широкий проход к дому где-то пяти метров высотой и двенадцати шириной. Слева от дома я рассмотрел ворота, такие же были и справа. Видимо, гараж и мастерская. Труба тоже была, как без нее, но, видимо, ее вывели в сторону, на склон, и дымилось заметно в стороне. Я туда прокрался и обнаружил дымоход. Судя по запаху, пекли пирожки. В общем, мучное что-то, вполне возможно, и хлеб.
