— А почему в данном случае такое несоответствие?
— Послать в атаку могут немногие. Но, поскольку в процессе экспериментов была выявлена такая особенность испытуемых, как полное отсутствие у них инстинкта самосохранения, возникла потребность в том, чтобы их можно было вовремя остановить и вернуть назад.
— Возвращаются они куда?
— В точку выхода. Кратчайшим путем. При этом они находятся в боевом состоянии и способны адекватно отвечать на все возникшие угрозы.
— Иначе говоря, они продолжают вести бой?
— Совершенно верно. Посылать следом за ними людей, знающих команды управления атакой, командование сочло опасным и ненужным. Всегда сохраняется возможность захвата такого человека противником. Поэтому следом за ними могут идти обычные солдаты, способные в нужный момент отдать испытуемым команду на возврат. Наихудшее, что может произойти в случае захвата такого солдата — испытуемые вернутся назад. Направить их на другую цель — невозможно.
— Если я правильно вас понял, то участие специалистов института требуется только во время проведения второй фазы?
— Именно так. Процесс подготовки к боевому состоянию является самым сложным и должен выполняться только грамотным специалистом.
— Испытуемых можно подготовить в тылу, вывезти на передовую, где специально назначенные люди отдадут им приказ к атаке?
— Да, все так.
— Хм… У вас получается практически идеальная боевая единица. Заранее подготовленная к бою и ожидающая только приказа. Обладающая высокими физическими возможностями, практически нечувствительная к боли. При этом вероятность ее использования противником практически ничтожна. Так?
— Да.
— Как долго такой боец может находиться в… э-э-э… автономном плавании?
— Теоретически — до двух недель. При наличии спецпайка, разумеется. Так что убежать он тоже никуда не сможет — попросту отключится мозг и он станет безвольной куклой. Причем — навсегда.
— Заманчиво… Понимаю наших генералов… Такой солдат всегда был мечтою многих из них. Однако, ассистент, вы весьма лаконичны!
— Я не оратор и не конферансье. Это им платят за болтовню. У меня другие обязанности.
— Ладно-ладно… Уж и пошутить нельзя… Расскажите-ка мне о второй операции, как ее успехи?
— Никак.
— То есть?
— А она еще не завершена. Вот закончим — тогда и будет о чем рассказывать.
— Так. Давайте-ка поподробнее и с самого начала.
Гюнтер пожал плечами. Пододвинулся к столику и налил себе чашку кофе.
— Как вам будет угодно. Только не спрашивайте меня о совсем уж специфических методах работы, ладно? Объяснить я вам и это смогу, только мы тогда тут до утра просидим. Для понимания картины вам и того, что я расскажу, будет более чем достаточно.
— Годится. Рассказывайте.
— Как вы теперь знаете, в институте параллельно велась работа над двумя проектами. «Неудержимый натиск» — по заказу ОКВ. А вот заказчик проекта «Ночной гость» неизвестен даже мне. Профессор, разумеется, его знал, но вот мне не сообщил.
— А штандартенфюрер?
— Этот — точно не знал. Его прерогативой было обеспечение безопасности испытаний, подготовка исходного материала и прочие аналогичные вопросы. В научную кухню он не лез, да и не понял бы в ней ничего. Все расходы по данному проекту проводились в рамках «Неудержимого натиска» и никак особо не выделялись.
— Почему?
— Не знаю. Это вообще не мое дело, а бухгалтерии.
— А в чем заключались особенности данного проекта?
— Это подготовка одиночного бойца. Полностью автономного, не связанного никакими ограничениями и запретами. При этом, он обладает всеми качествами испытуемого, но его умственные способности на несколько порядков выше.
— И зачем это нужно?
— Внешне он вообще неотличим от обычного человека. Так же пьет, курит и шутит. Вы можете подойти и дать ему по морде, он обидится и отойдет в сторону.
— И не даст сдачи?
— Если это не его цель — не даст.
— В смысле — цель?
— Этот боец рассчитан на одновременное уничтожение или захват одной, конкретной цели. Ей может стать любой человек, группа людей или какой-либо объект. В любой точке земного шара. Не имеет значения, кто эти люди или что это за объект, и сколько народу их охраняет.
— То есть, по сути дела — это идеальный террорист?
— Да. На своем пути к цели он должен обойти любое препятствие. При невозможности обойти — уничтожить. Выполнить задание и возвратиться назад. Желательно — незаметно для всех.
— Даже и для своих?
— Для него нет таких понятий. Есть люди и факторы способствующие выполнению задания, есть — мешающие. С первыми можно сотрудничать, вторых обходить или уничтожать.
— А каков срок его автономии?
— Теоретически? До бесконечности. Он потребляет весьма небольшое количество препарата. И может унести с собой достаточно большую дозу. Еду и все прочее¸ ему потребное, он может добывать сам — его умственных способностей для этого вполне достаточно.
— Сколько таких бойцов вы имеете на сегодняшний день?
— Сейчас? Одного.
— А сколько их было?
— Всего шесть человек. Двое умерли в процессе исследований. Трое погибли при испытаниях. Один выполняет полученное задание.
— Вы говорите, погибли… При каких обстоятельствах?
— Вам все подробно рассказывать?
— Более или менее, как сами считаете нужным.
— В первом случае «призрак» получил задание уничтожить пулеметный расчет противника. Расчет находился на хорошо охраняемой позиции, в окружении большого количества солдат красных.
— «Призрак»?
— Профессор распорядился называть их именно так.
— Ага, понятно. И что же, он уничтожил расчет?
— Ему было приказано принести пулемет и головы солдат, которые из него стреляли.
— Принес?
— Принес. Станковый пулемет и пять отрезанных голов. Но, вот при возвращении его обстреляли наши солдаты и увы… до наших окопов он не дополз всего двадцать метров.
— Как же так?
— Его не было три дня и солдаты уже перестали ждать кого-нибудь своего с той стороны.
— А почему так долго?
— Могло быть и дольше. «Призрак» сам выбирает время и условия нападения. Исходя из наилучшей возможности сделать это максимально эффективно. Кстати, в этом случае, он переоделся в форму противника. Видимо убил кого-то уже в тылу красных и взял его форму, чтобы подойти ближе к цели.
— А другие два случая?
— В одном «призрак» получил команду принести голову командира дивизии противника. Причем, он не знал кто этот командир и где его искать. Ему сообщили только номер части. Он пришел через неделю и принес эту голову. К сожалению, он умер от передозировки препарата. Третьему отдали приказ найти близлежащий партизанский отряд, установить там комиссара и убить его.
